— У них не осталось образцов. Кроме этой пробирки, у нас ничего не было, но этого более чем достаточно для всемирной эпидемии.

— Разве они не могут сделать еще? — спросил Уилл, пристально глядя на пробирку с черной печатью.

— Это не так-то просто. Возможно, они попытаются воссоздать вирус, но на то, чтобы получить такую же разновидность, уйдет несколько месяцев, если не лет. Короче говоря, веришь ты мне или нет, но эта пробирка — все, что у нас было. — Ребекка остановилась, вытерла лицо грязной рукой и продолжила: — Так что теперь ключ у тебя в руках.

— У меня в руках? — переспросил Уилл.

— Конечно. — В угольно-черных глазах стигийки читалась уверенность. — Доставь эти образцы нужным людям на поверхности, и они смогут привить все население Верхоземья. Тогда, если каким-то образом удастся изготовить новый штамм вируса и чистка все-таки начнется, никто не пострадает — ни один человек. В твоей власти остановить Доминион на полпути.

— Ну да, замечательно. Вот только как я доставлю их на поверхность, а?

— Что-нибудь придумаешь, Уилл. Ты ведь в таких делах соображаешь. А когда придумаешь, то непременно заберешь меня с собой, — сказала Ребекка, — потому что я тебе пригожусь. Я могу рассказать людям все. — Она глубоко вздохнула и бросила взгляд на Бартлби, задремавшего у нее под боком. — И еще… Я знаю, что ты не поверишь, но я правда очень скучаю по папе. Он тоже был мне отцом.

— Быстрее давай, старый козлина, — пробурчала Ребекка себе под нос.

— Ты что-то сказала? — спросил Роджер Берроуз, бросив тревожный взгляд на Граничника, который бродил около него узкими кругами, пока доктор бился над переводом одной из табличек.

— Нет-нет, ничего, — с невинным видом ответила стигийка. — Как продвигается дело? Скоро закончишь?

— Если бы! — воскликнул он. — Ты требуешь от меня невозможного. Единственное, что мне пока удалось разобрать в записях, — это упоминание про какие-то семь…

— Семь чего? — перебила она.

— Не знаю. Я смог прочитать слово «семь», а может быть, «седьмой», но не понимаю, с чем оно связано. Это на самом деле трудно: я перевожу кое-какие отдельные слова, но не более того. — Доктор Берроуз поправил очки и искоса взглянул на Ребекку, сидевшую на большом выступе гриба, как в кресле.

— Ладно тебе. Неужели настолько тяжело? Я не верю.

— Да я уже сто раз говорил, а ты не слушаешь. Мне нужна зарисовка камня Берроуза из моего дневника, — печально сказал доктор. — Тут слишком много значений зависит от контекста, так что быстро перевести у меня все равно не получится. На это уйдет целая вечность… если только у тебя где-нибудь неподалеку не припрятан криптоаналитик с профессиональным оборудованием.

Граничник что-то сказал Ребекке на стигийском языке, она кивнула в ответ.

— Хорошо, — объявила она, спускаясь со своего «кресла». — Какие у нас есть варианты? На этих табличках какая-то примитивная карта. Наверняка мы сможем по ней ориентироваться, даже если не переведем текст.

— Ну… — приободрившись, начал доктор Берроуз.

— Давай выкладывай, — потребовала стигийка, хлопнув в ладоши. — Что надо делать?

— Обследовать эти места, пока мы не найдем что-нибудь похожее на значки на карте. Тогда, возможно, нам удастся выйти на правильный путь.

Ребекка ненадолго задумалась.

— Итак… если я правильно тебя поняла… ты предлагаешь нам бродить в этих туннелях по уши в грязи и наматывать километры в надежде, что нам попадется что-то необычное, желательно с огромной семеркой? И это все, до чего ты додумался? — с сарказмом поинтересовалась она.

— У тебя есть другие предложения? — спросил в ответ доктор Берроуз. — Можем начать с того места, где я обнаружил скелет с этими табличками. Оттуда разойдемся веером, будем постепенно увеличивать радиус поиска и таким образом прочешем каждый сантиметр туннелей… а там что-нибудь непременно подскажет нам путь.

У стигийки такой план не вызвал энтузиазма.

— По-моему, не самый надежный способ, — заметила она.

Доктор Берроуз озадаченно посмотрел на нее.

— Ребекка, а почему это вдруг ты так стараешься мне помочь? Помнится, в Хайфилде ты за столько лет ни разу не интересовалась тем, что я делаю.

— Пап, я просто хочу вернуться к своему народу, — ответила Ребекка с нежной улыбкой, почти убедительной. — Или хотя бы выбраться из этих проклятых пещер. Ладно, — сказала она, взглянув на Граничника, — попробуем план «Б», только не будем отходить слишком далеко.

— Замечательно, — сказал доктор Берроуз и аккуратно завернул таблички в свой платок. — А по пути, если ты не против, расскажешь мне о своем народе. Я ведь почти ничего не знаю о стигийцах.

— Как и весь остальной мир, — сказала Ребекка и добавила по-стигийски: — Так было доныне, и так будет во веки веков.

Вернувшись в хижину, Уилл не увидел Честера в большой комнате и предположил, что его друг дежурит при Эллиот. Уилл подумал, что это к лучшему: ему нужно было спокойно все обдумать. Бартлби прошлепал мимо мальчика к ковру перед очагом и немедленно растянулся там, нежась у огня, как умеют нежиться только кошки.

— Старый добрый Барт, — вздохнул Уилл и уселся на ковре рядом с ним.

Мальчик достал из кармана пробирки, связал концы шнурка, который разорвала Ребекка, и поднял их на вытянутой руке, гадая, действительно ли это Доминион. Несколько минут он невидящим взглядом смотрел на пробирки, а потом потрескивание огня навело его на мысль. Уилл подумал, как просто было бы бросить их в очаг. Мальчик знал, что высокая температура уничтожит вирус, и даже если случится худшее и вирус сохранит часть своей силы, то он вряд ли доберется до Верхоземья и навредит людям.

Однако по некотором размышлении это решение показалось Уиллу не самым удачным: если вирус уцелеет в огне, ему и всем остальным в хижине придется несладко. Ему вовсе не хотелось умирать так, как подопытные в лаборатории, о которой рассказывал Кэл. Возможно, предположил Уилл, лучше будет уговорить Марту развести костер на безопасном расстоянии от хижины — на всякий случай — и сжечь пробирки там.

С другой стороны, у Уилла никак не шли из головы слова Ребекки о том, чтобы передать Доминион нужным людям в Верхоземье, чтобы пресечь новые попытки стигийцев начать эпидемию. В этом случае, подумал он, уничтожить пробирки было бы весьма неосмотрительно.

Мальчик понял, что теперь ему необходимо вернуться на поверхность со своей опасной ношей, и как можно скорее. Он не знал, как это сделать и что предпринять потом, если ему все-таки удастся попасть в Верхоземье, но чувствовал, что обязан хотя бы попытаться.

Бартлби зевнул.

— Эх, мне бы такую жизнь, как у тебя, Барт! У тебя все легко и просто, — сказал Уилл, почесывая щетинистый подбородок кота. — Давай поменяемся?

Кот ткнулся мордой ему в руку и замурлыкал на всю комнату. Его тонкий хвост медленно ходил из стороны в сторону — точь-в-точь как змея перед заклинателем, только очень худая.

— Хороший мальчик, — ласково произнес Уилл. Кот приоткрыл свои глазищи и с нежностью посмотрел на хозяина. — Как же мне быть? — спросил Уилл у пустой комнаты, снова поднимая перед собой пробирки. Сквозь прозрачную жидкость было видно пламя в очаге, и казалось, будто внутри самих пробирок танцует огонь.

Бартлби решил, что с ним хотят поиграть, и махнул огромной передней лапой, пытаясь схватить блестящие штучки на шнурке.

— Э-э-эй! Фу! — Уилл отдернул пробирки в сторону. — Тьфу ты, чуть не зацепил! — пробормотал мальчик, представив себе, как пробирки падают на пол и разлетаются вдребезги, выпуская в воздух смертоносный вирус. Бартлби перестал мурлыкать и разочарованно уставился на Уилла, явно недовольный тем, что новый хозяин испортил все веселье.

Уилл бросился к ближайшему комоду и выдвинул верхний ящик.

— Ага, вот он. — Мальчик достал небольшой кожаный кисет, который приметил несколько дней назад. Он аккуратно обмотал пробирки полоской дерюги и убрал маленький сверток в кисет. — Отлично. Теперь им не страшны удары… и коты, — сказал Уилл животному, взвешивая кисет в руке. Тут он нахмурился и задумался. — Надо рассказать Честеру, — решил он и направился в комнату Эллиот.