Она услышала, как Второй Офицер вышел и закрыл за собой дверь. Селия осталась одна со стигийцами, и в комнате повисла самая пронзительная тишина, которую ей только доводилось слышать. Странные люди молча смотрели на нее, и их темные неподвижные глаза сверкали, словно отполированные черные бриллианты. Миссис Берроуз вдруг показалось, что вот-вот раздастся крик: «Снято!» — и покажутся операторы с камерами… что на самом деле это всего лишь сцена из фильма. Она взяла себя в руки. Нет! Это напоминала о себе прежняя Селия Берроуз — именно так она отреагировала бы на подобную ситуацию. Но нынешняя Селия должна была лицом к лицу встретиться со своими страхами. Со своими демонами.

Тощие фигуры стигийцев вдруг пришли в движение: они повернулись и наклонились друг к другу. Отрывисто жестикулируя, они заговорили на странном языке. Ничего подобного миссис Берроуз прежде не слышала. Единственное, с чем она могла сравнить эту речь, — это звук рвущейся бумаги. Отвратительный звук действовал ей на нервы, будоража ее еще сильнее.

— Заканчивайте с этим поскорее! — дерзко потребовала Селия. — Покажите, на что вы способны, чучела костлявые!

Стигийцы прервали беседу и повернулись к ней.

— Как пожелаете, — гнусавым голосом произнес тот, что слева, и тут же протянул руку к устройству на столе — будто змея бросилась на жертву. Его бледные пальцы коснулись выключателя на черной коробочке, от которой коричневый провод вился к загадочному устройству, которое Селия посчитала Темным Светом. Оно чем-то напоминало ночник, но лампочка в нем нисколько не походила на обычную — темно-фиолетовая, почти что черная.

Коробочка с треском задрожала, потом затихла. Стигиец что-то подкрутил за лампой. Когда он убрал руку, миссис Берроуз готова была поклясться, что его плотно поджатые губы шевельнулись в подобии улыбки. Лампа вспыхнула темно-оранжевым светом и снова погасла.

Стигийцы не шелохнулись, но комната внезапно погрузилась во мрак. Миссис Берроуз напряглась. У нее заложило уши, словно она спускалась на скоростном лифте. «Опять начинается», — подумала Селия, когда у нее застучали зубы — точно так же, как в парке, когда включилось устройство в тележке миссис Тантруми.

В темноте она не видела стигийцев, но слышала, как они разговаривают. Потом раздался щелчок, как от выключателя, и перед глазами миссис Берроуз раскинулась картина: миллионы крошечных искорок сыпались сверху в темное пространство, похожее на море ночью. «И что, они надеются запугать меня этими спецэффектами? Вообще-то не так уж плохо», — сказала себе.

И тут стало плохо.

Селия почувствовала, будто нечто пытается проникнуть к ней в голову — словно голодный червяк, пробивающийся через кожицу переспелого персика. Но это нечто было куда крупнее червяка — скорее ежик, подумала она, но совсем не из тех, каких можно увидеть в саду или на рисунке в детской книжке. Нет, у этого ежика были сверхострые стальные иглы, и он жаждал причинять боль. И какую боль! Миссис Берроуз закричала, когда нечто вдруг пронзило ей череп и стало биться то в одно, то в другое полушарие мозга. Потом оно скользнуло вперед, к левому глазу Селии, ее веко вздрогнуло от спазма, и она невольно моргнула. Затем нечто вернулось в самый центр ее головы. Миссис Берроуз скривилась: страшная мигрень вернулась с новыми силами, и она почувствовала, что ее сейчас вырвет.

Стигийцы начали бомбардировать ее вопросами:

— Как ваше имя?

— Какова ваша цель?

— Вы действуете заодно с человеком по имени Дрейк?

— Какую цель вы преследовали?

— Где Уилл Берроуз?

— Где ваш муж доктор Берроуз?

— Где девочки, которых вы знали под именем Ребекки?

— Где пробирки с Доминионом?

— Имя? Цель?

— Где пробирки с Доминионом?

Селия не собиралась отвечать, но каждый вопрос как будто прилетал издалека — словно пылающая комета, которая пикирует на нее с беззвездного неба. И когда он долетал до миссис Берроуз, ее пронизывала мучительная боль. Все ее мышцы напряглись, и она машинально пыталась вырваться из кресла, обливаясь потом.

Стигийцы продолжали задавать вопросы, повторяя их снова и снова и время от времени вставляя новые. Каждый новый вопрос казался ей еще более крупной и еще более горячей кометой, раскаленным добела потоком чистой плазмы, который устремлялся на нее.

И все это время злобный ежик хозяйничал в голове у миссис Берроуз, роясь в ее мыслях и воспоминаниях. Перед ней мелькали картины из прошлого: сначала тот день, когда они с доктором Берроузом переехали в новый дом в Хайфилде, потом ужин в местном индийском ресторанчике, когда они праздновали назначение доктора на должность заведующего музеем. Селия вспомнила, как они впервые привезли домой Уилла — он тогда был еще младенцем — и посадили в новенький манеж.

Картины сменяли друг друга — будто кто-то пролистывал колоду карт — с такой скоростью, что она едва успевала за ними следить. Миссис Берроуз подумала, уж не проходит ли у нее перед глазами вся ее жизнь, ведь она скоро умрет. Но нет, поняла она, это некая посторонняя сущность у нее в сознании, которая забирается куда ей угодно, и сопротивляться этому вторжению невозможно.

Селия попыталась ухватиться за мысль о том, что она по крайней мере попыталась помочь Дрейку в его борьбе против этих людей и тем самым помочь сыну, Уиллу. У нее не получилось. Но она хотя бы попыталась. И миссис Берроуз этим гордилась, пусть даже ей грозила смерть.

Пройдя еще несколько сот метров по боковому туннелю, Уилл с отцом заметили на стенах наросты гриба.

— Никогда не думал, что буду рад вернуться в грибные места, — сказал мальчик. Ведь это означало, что они приближаются к тому месту, где раньше находилась подлодка. Вскоре отец с сыном услышали шум водопада и наконец дошли до конца туннеля. — Бездна, — сказал Уилл.

Они перевели дух, глядя в темноту. Затем Уилл сбросил свои рюкзаки и, насколько мог, высунулся посмотреть вниз.

— Ну что там? — спросил доктор Берроуз, когда мальчик отполз от края.

— Ничего. Мы на каком-то выступе, так что вниз особенно и не заглянешь.

— Замечательно! — заныл доктор. — Я так понимаю, теперь нам придется тащиться обратно и пытать счастья в другом ответвлении?

Уилл вытащил из рюкзака альпинистскую веревку.

— Так получится быстрее, — сказал он, ища, где бы ее закрепить. Мальчик медленно отступил от края и пошел обратно в туннель, но спиной вперед, внимательно осматривая пол. Наконец он увидел большой валун и обвязал веревку вокруг него. Затем Уилл вернулся к бездне и пустил веревку вниз.

— Возьми на всякий случай, — сказал он отцу, протянув ему один из баллончиков. Потом мальчик сам обрызгался репеллентом из своего баллончика и опять примотал его к руке. — Браунинг у тебя? — спросил он.

Доктор Берроуз кивнул.

— Хорошо. Жди меня тут, — сказал Уилл и двинулся к краю.

— Надеюсь, у тебя не начнутся опять эти глупости, ну, как тогда на крыше? — поинтересовался у него отец.

— Зря ты мне напомнил, — ответил Уилл, — но теперь вроде все в порядке.

И действительно, иррациональные позывы спрыгнуть вниз больше его не мучили. А благодаря низкой силе тяжести спускаться по отвесной стене было проще простого; только бесконечный поток воды, падавший в лицо, мешал рассмотреть что-либо вокруг. Уилл то и дело оглядывался через плечо, опасаясь, что появятся пауки или Пресветлые. Через некоторое время — он прикинул, что прошел примерно три четверти веревки, — мальчик заметил сбоку вход в туннель. Он находился на одной с ним высоте, но метрах в тридцати дальше по стене. Уилл попробовал пройти к нему, но обнаружил, что ноги безнадежно скользят по грибу, и тогда решил раскачаться как маятник. Наконец мальчику удалось запрыгнуть в темное отверстие.

Держа наготове стэн и баллончик, Уилл осмотрелся. На первый взгляд в туннеле никого не было, но мальчик на всякий случай побрызгал туда репеллентом. И вдруг он услышал шум за спиной.