Уилл понятия не имел, чего пытается добиться отец, но мешать ему не стал. По крайней мере, доктор Берроуз вроде бы знал, что делает. Он продолжал стрелять из стэна. Уилл и Эллиот перезаряжали ему оружие, когда патроны кончались. Порой из-за неудачных выстрелов они начинали кружиться на месте, но гораздо чаще у доктора все получалось правильно, и они довольно быстро продвигались вперед.

Мальчик потерял счет времени. Ему казалось, что он не ел и не спал целую вечность, но в этом пугающем, умопомрачительно огромном пространстве трудно было долго думать о таких вещах.

Слова «вверху» и «внизу», «слева» и «справа» теперь мало что значили — единственным ориентиром служил пояс кристаллов.

Прошел, быть может, целый день — по крайней мере, так представилось Уиллу, — и они оказались в тумане, состоявшем из частиц пыли и капель воды. Много часов спустя, по ощущению мальчика, и туман, и кристаллы остались позади. Он задумался, не была ли эта область окраиной самого пояса, но тут же отвлекся на нечто более интересное: Уилл, похоже, заметил, к чему стремится отец.

Далеко внизу виднелся тусклый лучик света. В отличие от триболюминесценции, этот свет не менял положения и силы. И давал надежду.

С каждым выстрелом из стэна луч становился немного ближе. А обернувшись, Уилл убедился, что кристаллический пояс действительно удаляется. Доктор Берроуз все стрелял и стрелял, и мальчик забеспокоился, что патроны скоро кончатся. Но вскоре Уилл обнаружил, что они уже находятся в луче света. Это было приятное ощущение: свет грел, напоминая о солнце, — но мальчик решил, что не стоит об этом задумываться.

В какой-то момент доктор прекратил стрелять и, чрезвычайно оживившись, стал тыкать пальцем в сторону кристаллического пояса. Столб света пронизывал его, словно луч фонаря, и теперь стало видно, что пояс состоит не только из гигантских вращающихся кристаллов. Нет, между ними висели в воздухе огромные массы воды — колоссальные капли, размером с озера, моря, а то и океаны. И в этих водоемах что-то двигалось. Возможно, это была лишь игра света и тени, но все трое готовы были поклясться, что видели громадных змееподобных существ и рыб величиной с кита.

После этого доктор Берроуз снова принялся за дело, используя отдачу стэна для того, чтобы приблизиться к источнику света. Свет тем временем стал настолько ярким, что Уилл выключил устройство ночного видения. Он заметил, что Эллиот улыбается, и скоро понял, почему. Они покинули бескрайнее пространство и оказались в новой поре. Ее стены было хорошо видно при свете. Теперь друзья двигались в глубину этой бездны, туда, откуда шел свет. Сила тяжести понемногу возвращалась, а грохот кристаллов становился тише.

Из-за размеров этого отверстия трудно было сказать наверняка, но создавалось впечатление, что оно имеет коническую форму. Доктор Берроуз выстрелом отбросил себя и своих спутников к стене, и они увидели там отнюдь не вездесущий гриб, а нечто гораздо более удивительное. Среди камней стали попадаться зеленые пятнышки. Это были островки горных трав, растущих в щебне. Они встречались все чаще и чаще, а затем к ним добавились хилые сучковатые деревья с изогнутыми стволами и почти без листвы, которые словно из последних сил цеплялись за отвесные стены. Наконец Эллиот заметила в стороне небольшой уступ, и доктор Берроуз двинулся к нему.

Словно потерпевшие кораблекрушение, они проползли несколько метров по камню и повалились, тяжело дыша и несказанно радуясь тому, что снова оказались на terra firma. У Эллиот хватило присутствия духа прикрепить веревку, которой они были связаны, к дереву, чтобы их не унесло обратно в бездну.

Они по очереди напились воды из фляги. Грохот здесь уже не оглушал, и можно было поговорить, но Уилл, Эллиот и доктор Берроуз едва обменялись парой слов — никто не знал, что сказать. Но они остались живы, и когда они это осмыслили, то поняли, насколько утомились, и, сами того не заметив, уснули.

— И вот уходят принцы, тенью промелькнув перед людьми, — продекламировал старый стигиец, стоя на самой кромке Поры в Глубоких Пещерах.

Чуть поодаль солдаты стройными шеренгами подходили к краю и прыгали вниз. Раскрывая парашюты, Граничники становились похожи на семена, плавно несомые ветром по темным просторам бездны. У каждого за плечами висел вещмешок со снаряжением, а у некоторых солдат вдобавок были привязаны к ногам внушительные свертки, которые извивались и рычали.

— И собачек с собой берут? — спросил обеспокоенный голос. — А почему это столько ваших бойцов ныряет вниз? Либо вы их отправляете на смерть, либо знаете что-то, чего не знаю я.

— Но скрытая завесой тайны, ангелам причастна сия земля, — продолжал старик. Он медленно повернулся к уродливой человеческой фигуре, возникшей рядом с ним, и взглянул на ее обмотанную грязной тряпкой голову. — А я гадал, скоро ли ты покажешься, Кокс, — сказал стигиец.

Кокс помолчал несколько секунд, а затем с негодованием произнес:

— Мне никто не сказал. Что это задумали ваши Граничники? Да к тому же с собаками… Для чего им ищейки?

— Недавно нам стало известно, что близнецы живы.

— После того, как свалились в Пору? — изумился Кокс. — Быть такого не может.

— Может. Наши сведения абсолютно верны. Таким образом, у нас есть все шансы заполучить назад пробирки с Доминионом.

— О, это хорошо. Значит… — затрещал Кокс, но старик блеснул обсидиановыми глазами в его сторону, и тот умолк.

— Дай закончить. Не только близнецы остались живы, но и мальчишка Берроуз, а также, как выяснилось, Эллиот.

— Берроуз? Эллиот? — Кокс нервно сглотнул. Услышав эти имена, он завертел головой, как птица, и поспешно отступил на шаг от старого стигийца. Хотя бывший ренегат отличался неясными очертаниями фигуры, то, как он держался, не оставляло никаких сомнений в том, что новость чрезвычайно его встревожила.

— Да, и они оба где-то там, внизу, — сказал старик, задумчиво потирая подбородок. — А насколько я припоминаю, твоя часть соглашения предусматривала, что ты сдашь нам Уилла Берроуза и всех, кто имел с ним связь. Здесь ты не оправдал наших ожиданий. Помимо того, Дрейк сейчас на свободе в Верхоземье. Он пытается нам докучать, хоть и без успеха. — Старый стигиец поднял руку, затянутую в черную перчатку, и по обе стороны от Кокса во мгновение ока появились два Граничника, которые тут же подхватили его.

— Но я не чужд милосердия. — Старик улыбнулся, но улыбка получилась слишком широкой и больше походила на оскал. — Я готов дать тебе возможность исполнить свои обязательства, — сказал он.

— Нет, прошу, умоляю, нет… — забормотал Кокс, когда до него дошло, что имеет в виду стигиец.

— Книга Исайи, глава двадцать восьмая, стих пятнадцатый: «Мы заключили союз со смертью и с преисподнею сделали договор», — произнес старик.

— Вы же не поступите так со своим старым другом Кокси!

— Уговор есть уговор, — коротко ответил старый стигиец. И Граничники швырнули Кокса в Пору. Он камнем полетел вниз, похожий из-за грязной черной накидки, развевающейся на ветру, на чрезвычайно уродливого колдуна, только без метлы.

— Суровый приговор, ведь так ты сказал, Кокс? Суровый приговор? — крикнул ему вслед старик, и эхо разнесло его слова по Поре.

Уилл открыл глаза. Он лежал на животе, головой в куче щебня, а в нескольких сантиметрах от его носа наблюдалась весьма любопытная картина. По камешкам медленно ползло существо, которое вполне можно было бы принять за разъевшегося слизняка, если бы не чередующиеся темно-зеленые и светло-зеленые полоски вдоль спины, словно пульсировавшие радужным светом.

Мальчик устал косить глаза и отполз подальше, чтобы четче видеть слизняка. Тот заметил движение и мгновенно замер.

— Привет, — сказал Уилл. Существо не шевелилось, и мальчик легонько подул на него.

Внезапно слизняк будто вывернулся наизнанку: яркие зеленые полосы сменились серой окраской, почти неотличимой от цвета камня, по которому полз слизняк. Вдобавок он свернулся шариком, так что если не знать, его можно было принять за обычный округлый камешек.