Уилл заметил, что Бартлби внимательно за ним наблюдает, склонив голову набок.

— Ищу любимую косточку, — пошутил Уилл, обращаясь к коту. Он не отвергал возможности, что здесь рылся сам Бартлби, и был готов увидеть на дне ямы недоеденную крысу или еще какую-нибудь мерзость в этом роде.

Когда яма достигла полуметра в глубину — мальчику приходилось опираться рукой на край, чтобы копать дальше, — он заметил в земле какие-то светлые шарики. Сперва Уилл принял их за яйца насекомых или семена, но, присмотревшись, обнаружил, что это таблетки. Он осторожно извлек их наружу. Они были трех видов: одни белые и мелкие, другие тоже белые, но крупнее, а третьи розовые. На таблетках каждого вида стояли какие-то буквы, но названий целиком не было.

Выбросив из ямы еще немного земли, Уилл услышал, как что-то брякнуло.

— Что это у нас тут? — сказал он Бартлби, выкапывая три стеклянных пузырька. Каждый был высотой сантиметра в четыре, с резьбой на горлышке. Чуть глубже нашлись металлические крышечки от них. Уилл вытряхнул из одного пузырька землю, подобрал к нему крышку и закрутил. Ему вспомнились флакончики и склянки в шкафчике в ванной — лекарства, купленные по рецепту, которые родителям лень было выбросить.

Под шумное сопение Бартлби, сунувшего нос в яму, мальчик попытался разобрать надпись на этикетке. Там было длинное слово из английских и каких-то других, незнакомых букв. Уилл так и не смог его прочитать, однако почувствовал уверенность в том, что этот пузырек — с поверхности.

Тут он заметил дату в нижнем углу этикетки.

— Два года назад! — ахнул он и бросился читать надписи на других пузырьках. Там даты изготовления отличались от этой всего на несколько месяцев.

Уилл сел на землю, ошеломленный своим открытием и одолеваемый противоречивыми чувствами. Он ощутил прилив надежды, ведь само существование этих пузырьков говорило о том, что даже здесь, в глубине земного шара, можно найти лекарства (причем современные), которые помогли бы справиться с лихорадкой Эллиот.

С другой стороны, находка выбила его из колеи. Если Марта знала о лекарствах, почему ничего не говорила ему? Хуже того, почему она тайком от него достала их и попыталась спрятать? Уилл не мог себе представить, зачем женщине было так поступать.

Он собрал еще таблеток, высыпал их в оставшиеся пузырьки и закрыл их. Погрузившись в раздумья, мальчик засунул все три пузырька в карман брюк.

— Ну, приятель, пора домой, — сказал он Бартлби. Мимо Ребекки Уилл прошел быстрым шагом, чтобы не пришлось с ней разговаривать.

— Нашел что-нибудь? — крикнула она вслед.

— Нет, не нашел, — отрезал Уилл, глядя на тропинку перед собой.

— Ты как раз к ужину. Я сварила похлебки, — сказала Марта, когда Уилл появился на пороге комнаты. Она стояла у очага спиной к нему, помешивая суп в котелке. Честер сидел за столом и уплетал за обе щеки.

— Ну как, стигийская змеища рассказала еще что-нибудь? — поинтересовался он, не глядя на Уилла и чавкая похлебкой.

— Рассказала, — ответил Уилл. — Причем кое-что очень странное. — Продолжая стоять, он по одному вытащил пузырьки из кармана и выставил их в ряд на столе.

— Не обращай внимания. Она просто мелкая лживая тварь, как и все стигийцы, — сердито произнес Честер. Он поднес ложку ко рту и замер, заметив пузырьки.

— Она тут не единственная лживая тварь, — негромко сказал Уилл.

Марта, державшая в руках миску с похлебкой для Уилла, была на полпути к столу. Раздался грохот: она выронила миску, и суп разлился по всему полу.

В комнате повисла тишина, которую нарушало только потрескивание огня.

Честер перевел взгляд с Уилла на Марту, стоящую неподвижно, с опущенной головой.

— Да чтоб вас! В чем дело-то? — Он показал ложкой на пузырьки. — И что это такое, Уилл?

— Полагаю, что лекарства. Посмотри на дату изготовления, — ответил Уилл и толкнул один из пузырьков, чтобы тот прикатился через стол к Честеру.

Честер подхватил пузырек и повертел его в руках.

— Сделано два года назад, — сказал он. — И этикетка на русском.

— На русском, — повторил Уилл. — Точно?

— Точно. У меня же бабушка — украинка. Я от нее кое-какие слова выучил, — ответил Честер, на лице у которого отражалось безграничное удивление. — Но что случилось-то? Где ты их достал?

Уилл схватил другой пузырек и потряс его: внутри что-то гремело.

— Там были таблетки. По крайней мере, пока Марта не стащила эти пузырьки из сундуков и не закопала под стеной пещеры. Она их закопала, чтобы они не попались мне на глаза. — Мальчик бросил сердитый взгляд на Марту, которая продолжала рассматривать свои ноги, и вдруг хлопнул себя по лбу. — Ну конечно! Стетоскоп! — воскликнул он. — Он тоже современный, как и таблетки! Тэм все-таки дал мне подсказку! Он велел мне слушать свое сердце! Он имел в виду стетоскоп!

Честер вскочил из-за стола, встревоженно глядя на друга.

— Господи, Уилл, ты что несешь? Совсем крыша поехала? Как Тэм мог тебе что-то подсказать? Его же давно в живых нет.

— Забудь, это неважно, — сказал Уилл, немного успокоившись. Однако его голос все еще был хриплым от ярости. — Важно то, что у нас под боком валялись антибиотики, которыми можно было вылечить Эллиот. А она спрятала их от нас, Честер, — произнес Уилл, поворачиваясь к женщине. — Марта, зачем вы это сделали?

Она молчала и не поднимала головы.

— Марта? — пробормотал Честер. — Это правда?

Женщина нетвердой походкой подошла к креслу во главе стола и тяжело опустилась на него. Некоторое время она молчала, водя большим пальцем одной руки по ладони другой. Наконец она начала едва слышным голосом:

— Когда Натаниэль… пришел со сломанными ребрами… и у него началась лихорадка, ему делалось все хуже и хуже…

— Да, да, мы это уже слышали, — перебил Уилл. История Марты уже не вызывала у него прежней жалости.

— Я вам рассказывала, он нашел металлический корабль. Это в восьми днях пути отсюда, в самой дальней из Семи Сестер. Пока Натаниэль… — Она затихла.

— Ну? — поторопил ее Уилл.

— Пока Натаниэль еще мог говорить, он мне рассказал, как туда дойти, чтобы я принесла ему с корабля разных снадобий.

Ребята переглянулись.

— Вы имеете в виду лекарства? — уточнил Уилл.

— Да, лекарства, — тихо подтвердила она. — Но туда далеко идти, и я сбилась с дороги. А еще потеряла часть лекарств, когда на меня напали Пресветлые. У них гнездо возле корабля, я едва ушла живой.

— Пресветлые? — шепнул Честер Уиллу, но тот только дернул головой вместо ответа.

— И что дальше? — спросил Уилл у Марты.

— Когда я вернулась, Натаниэль уже умер, — вздохнула женщина. — Но даже если бы я успела, я все равно не знаю, как эти лекарства давать и для чего они нужны.

— Вы не знаете, а мы с Честером знаем, — резко сказал Уилл. — И вы так и не объяснили, почему вы нам солгали.

— Потому что… потому что я хотела вас уберечь. Я не могу вас потерять, как Натаниэля. Второй раз я такого не вынесу… — прохрипела Марта, чуть не плача.

Уилл указал в сторону комнаты Эллиот.

— Наша подруга там борется за свою жизнь из последних сил, а ваша ложь, возможно, погубила ее, — сказал он и обратился к Честеру: — Итак, мы немедленно отправляемся на этот «металлический корабль». — Уилл подошел к стене, у которой Марта поставила свой арбалет, и взял его.

Марта следила за ним краем глаза. Действия мальчика говорили сами за себя — ему не требовалось ничего пояснять. Женщина вздохнула.

— Прости, Уилл, — сказала она. — Я вас больше не подведу.

— Честер, давай ты соберешь Эллиот в дорогу, — предложил Уилл. — Марта, сложи в сумки всю провизию, какая есть.

— Мне надо нарвать огненного аниса, — сказала она, медленно поднялась из-за стола и побрела к двери. Ребята проводили ее взглядом. Женщина остановилась в середине своего садика и стала собирать травы. Она ломала стебель за стеблем, и ярко-голубое сияние, исходившее от клумбы с огненным анисом, постепенно бледнело.