— Сюда, — шепнула Эллиот, двигаясь следом за Бартлби, который натянул поводок и потащил ее вперед.

— Эй, погоди, — возразил Уилл. — Ты что, правда хочешь пойти по этому следу? Может, ну его? Давай лучше на речку.

Но Эллиот была непреклонна:

— Нет, мы обязательно должны проверить, что там. Надо хорошо изучить местность, чтобы потом не было неприятных сюрпризов.

— Ладно, как скажешь, — ответил мальчик, недовольно поджав губы. Тяжесть заряженного оружия в руках сейчас казалась чем-то из другой эпохи — эпохи, которая, к несказанной радости Уилла, осталась позади. И ничто на свете (или в темноте, с улыбкой подумал он) не заставит его вернуться в это жуткое время.

След, по которому с сопением следовал Бартлби, казалось, старательно избегал столбиков света, где лениво жужжали насекомые. Скоро послышалась целая симфония птичьих трелей, и стрекотание цикад тоже как будто стало громче.

— Ты знаешь эти места? — спросил Уилл у Эллиот.

Девушка вздрогнула, потому что мальчик не потрудился говорить шепотом, и вместо ответа раздраженно мотнула головой. Уилл не понял, означает ли это, что она тут прежде не была, или что она рассердилась на него за громкий голос, но заподозрил, что второе.

«Хорошо, раз ты хочешь поиграть в разведчиков… — подумал он, — я согласен». Уилл пригнулся и пошел точно так же, как Эллиот, легко наступая на сухие листья, чтобы не издавать лишних звуков.

Через некоторое время они заметили впереди просветы. Это означало, что густые заросли должны скоро закончиться. И действительно, следующая полоса растительности состояла из акаций, у которых с ветвей свисали набухшие стручки, а ствол покрывали большие шипы. Высотой они сильно уступали гигантским деревьям в джунглях, и кроны у них были поскромнее, так что эти заросли во многом напоминали обыкновенный верхоземский лес.

Уилл посмотрел наверх, на ослепительно белое небо, а потом опустил взгляд на крутой склон, светлевший впереди.

— Надеюсь, мы туда не полезем? — проворчал мальчик.

Они с Эллиот остановились, разглядывая склон. Полоса белого камня около сорока метров в высоту шла почти отвесно. На ее верхней кромке снова начинались буйные джунгли.

Девушка посмотрела по сторонам сквозь деревья.

— Отсюда не видно, где кончается, — сообщила она.

Уилл сразу понял, что они оказались у линии сдвига — там, где когда-то образовалась трещина в земной коре. Мальчик до сих пор не мог привыкнуть к тому, что у Земли оказалось две коры: наружная, на которой он провел большую часть жизни, и внутренняя, будто белая мякоть в кокосовом орехе. Они с отцом часами обсуждали, что еще может им встретиться в этом неведомом мире: величественные горные цепи и бескрайние моря и океаны, не видевшие ни одного корабля. Итак, решил Уилл, этот обрыв образовался в результате сдвига: либо опустилась та часть, где стояли они с Эллиот, либо поднялась вторая, а возможно, и то, и другое. Из размышлений его вырвала Эллиот, шепотом подозвав к себе.

Она сидела на корточках и с взволнованным видом рассматривала грязь и гнилые листья. Уилл хоть убей не мог понять, из-за чего она так встревожилась.

Эллиот нарисовала пальцем в воздухе какую-то фигуру, потом все так же, на корточках, перебралась к другой куче грязи и чуть ли не сунула в нее нос, что-то разглядывая. Бартлби натянул поводок, но девушка не обращала на него внимания. Она проползла несколько метров, продолжая изучать почву, затем вскинула голову и посмотрела на Уилла. Эллиот выставила три пальца и указала вперед.

Это был еще один из тех знаков, которыми Дрейк и Эллиот пользовались в Глубоких Пещерах.

И Уилл слишком хорошо знал, как его толковать.

Он ощутил прилив адреналина, сердце бешено заколотилось. Эллиот, видя, что мальчик не отреагировал на ее жест и стоит на месте, вскочила на ноги и подошла к нему.

— Люди. Три следа, один взрослый и два маленьких, — подтвердила она.

Уилл покачал головой, не желая этого слышать, не желая понимать, что говорит Эллиот. Он посмотрел на нее широко раскрытыми глазами, сжимая стэн.

— Люди? — отстраненно спросил мальчик. — Или стигийцы? Ты хочешь сказать, что это двойняшки и Граничник?

Эллиот повернулась туда, где только что ползала.

— Один след, судя по величине, принадлежит мужчине, и отпечатки неглубокие, как у солдата.

— Ставит ногу всей стопой, — пробормотал Уилл, вспомнив, как Эллиот пыталась научить его правильно ходить по Великой Равнине.

— Да, — сказала она. — А два других следа намного меньше и совершенно одинаковые по размеру, — продолжала она.

— Господи. И что же нам делать? — спросил мальчик.

— То, что велел Дрейк. Вывести из строя близнецов и Граничника, устранить угрозу распространения Доминиона, — коротко ответила девушка.

— Вывести из строя… устранить угрозу… — пробормотал Уилл. Это звучало так просто, если сосредоточиться только на словах — чистых и равнодушных словах, словно сошедших со страниц книги или газеты. Но тут все было по-другому, по-настоящему, и то, что им с Эллиот предстояло сделать для того, чтобы осуществить план Дрейка, никак нельзя было назвать чистым. Уилл понимал, что ему придется совершить то, на что он, возможно, не способен, по крайней мере сейчас. То, что наверняка необратимо изменит его. Конечно, Эллиот была права. Они обязаны были убедиться — любым способом, — что вирус не попадет в Верхоземье. Вот только Эллиот мгновенно настроилась на задачу и будто вовсе не колебалась, в то время как Уилл тонул в сомнениях.

Поглядев в ту сторону, куда они собирались идти, мальчик признался себе: он надеется, что стигийцев давно нет в этих краях и что Эллиот не сможет их найти. Однако подумав, он понял, что это невозможно: следы были свежие, иначе их бы уже смыло частыми ливнями.

Эллиот привязала Бартлби к дереву, вытащила из рюкзака свернутую рыболовную сеть и затолкала под ветки. Уилл знал, что она готовится к бою. Проверив остальное снаряжение, девушка снова надела рюкзак.

— За мной в четырех шагах, — сказала она Уиллу и стала медленно продвигаться вперед, разбирая следы.

Мальчик осматривался с нарастающей тревогой. Пейзаж уже не был мирным и безопасным: теперь за каждым кустом скрывался Граничник, за каждым деревом пряталась одна из коварных стигиек, которые при каждой возможности пытались убить Уилла. Его сознание раздирали мысли, громкие, словно вопли: «Я больше так не могу. Я к этому не готов. Только не сейчас». Мальчику казалось, что его голова сейчас взорвется.

Уилл с Эллиот подошли вплотную к обрыву и посмотрели вверх. На каменной стене почти ничего не росло, лишь кое-где тонкому деревцу или кустику удавалось пустить корни в трещине, а наверху с края бледно-зеленой челкой свисали длинные извилистые корни деревьев и высохшая трава.

Эллиот завела его под выступ в стене.

— Они здесь ненадолго остановились, возможно, укрывались от солнца, — прошептала девушка на ухо Уиллу, разглядывая землю. Затем они осторожно пошли вдоль обрыва. То и дело им приходилось перелезать через кучи каменных обломков, осыпавшихся сверху. Время от времени в стене встречались расселины, но совсем узкие и заросшие травой. Эллиот даже не заглядывала туда, видя, что следы ведут мимо.

Наконец они увидели еще одно ущелье. Оно было больше прежних — шириной около двадцати метров. Его белые стены поднимались почти вертикально. Даже Уилл заметил, что кто-то здесь прошел, прорвавшись через густые заросли и оставив вполне четкие отпечатки ног.

— Не отставай, — сказала Эллиот Уиллу, прежде чем направиться внутрь. Мальчик и не собирался отставать.

Девушка пошла по следам, подмечая то примятые травинки, то растоптанные кустики.

Расщелина плавно свернула в сторону. За поворотом Эллиот сделала Уиллу знак, махнув рукой вниз, и оба легли на живот. Затем девушка дотронулась до мочки уха — указание прислушаться. Уилл поколебался, но тут ему почудился голос.

Голос девочки.

Эллиот очень медленно поползла вперед, следя за тем, чтобы на пути ничего не было — даже треск веточки мог выдать их.