– Пронесло… Заряжай зажигательной!

Русов начал на пределе скорострельности закидывать продолжающую сближаться усиако зажигательными гранатами, попадая в цель уже через раз, так близко подошла цель.

– Баллиста в огне! – доложил с радостью в голосе наблюдатель.

Оно и понятно. Против такого дротика никакие щиты с доспехами не спасут.

Впрочем, если баллиста больше не представляла угрозы, то вот лучники очень даже. Тримаран стало обсыпать стрелами. Надо отдать противнику должное, они пытались выполнить свой долг до самого последнего момента, несмотря на огонь, что разгорался все сильнее.

Славян спасали высокие борта и специальные рамки на которые в боевой обстановке укладывались щиты, а сверху трапы, в итоге «Змей Горыныч» словно обзаводился чешуей. В мирное же время на этот каркас можно было натянуть полотно и защититься от палящего южного солнца.

К счастью надолго усиако не хватило. Десятое попадание окончательно вывело корабль из строя. Собственно он уже пылал от носа до кормы и выжившие выбрасывались в воду, кто с чем, чтобы удержаться на плаву.

– Минус один…

Тем временем в порядок привели хиландион о чем известил плюхнувшийся рядом камень.

– Гром-гранату!

– Отец, а почему ты не хочешь их сжечь?! – спросил Ярополк.

– Я кому сказал сидеть в трюме?! – рыкнул на детей Святослав, обернувшись и заметив, что вместе с Ярополком высунул голову и Олег. – А что до ответа на твой вопрос, то зачем мне сжигать такой прекрасный, да еще мой… в скором времени корабль?!

Дружинники работавшие веслами услышав этот ответ предвкушающее засмеялись.

– А теперь брысь в укрытие!

Бум!

Бах!

И снова часть весел рухнули в воду.

Четвертый выпущенный с хиландиона камень плюхнулся между центральной и правой лодкой, разрушив настил и сломав одно весло, но его быстро заменили запасным.

– Гром-гранату!

Бум!

Бах!

Стреляя по хеландиону Русов, в момент перезарядки камор, бросая быстрые взгляды по сторонам отслеживал ситуацию вокруг, а она складывалась не ахти. Две ладьи уже горели подожжённые греческим огнем, а остальные вели неравный бой, перестреливаясь из луков и арбалетов, ну и пуляясь друг в друга из станкачей.

Но прежде чем идти на абордаж хеландиона требовалось вывести из строя если не катапульту, то огнемет, потому как если этого не сделать, то потери будут запредельными. Но огнемет в самом носу и попасть в него очень сложно.

Бум!

Бах!

Очень скоро хеландион лишился верхнего ряда весел, обтрепались паруса, которые почему-то не убрали перед боем, скорость естественно упала, но все равно оставалась порядочной и галера уверенно догоняла тримаран.

Бум!

Бах!

– Катапульта повреждена, княже! Расчет побит!

– Сколько осталось гром-гранат?!

Русов во время этой заполошной стрельбы быстро сбился со счета. Всего же гранат было двести штук по сто разрывных и зажигательных.

– Шестьдесят шесть штук, княже! – донеслось из трюма.

Святослав недовольно поморщился. Вроде бы много, но если расход, а главное эффективность стрельбы останется на прежнем уровне, то можно и не добиться желаемого результата. Все-таки мощность взрыва гранат оставляла желать лучшего.

Дромон-хеландион подобрался к тримарану так близко, что решили попробовать достать огнем.

Греческий огонь с утробным ревом вырвался из раструба сифонофора хеландиона. Огненная струя устремилась в сторону тримарана, но без сил опала в воду в десятке метров от цели, обдав экипаж жаром и дымным смрадом.

– Рули вправо!

Тримаран резко ушел в сторону и следующая порция греческого огня грозившая спалить необычный для этого времени кораблик прошла мимо.

Стрелять гранатами на таких дистанциях по палубе по-минометному было совсем неудобно, но тут Святослав обратил внимание на «окна» из которых высовываются весла (нижний ряд при этом был закрыт кожаными рукавами) и попытался залепить гранату в внутрь корабля.

Не получилось, но тем не менее удалось оторваться. Дромону-хеландиону чтобы развернуться и снова пуститься в погоню требовалось куда как больше времени, особенно учитывая, что теперь ветер им не помогал, да и паруса они наконец убрали.

Граната летела за гранатой.

В какой-то момент пришлось отвлечься от хеландиона на одномачтовый дромон-памфил, что шел на перерез тримарану.

Русов перебежал к носовому гранатомету.

– Зажигательные!

Бум!

– Да блин!!!

Надо же было такому случиться, что первым же выстрелом он попал по сифонофору, чего не мог добиться с предыдущим противником несмотря на все старания.

– Огнеметчикам приготовиться!!!

С памфила тем временем сделали выстрелы из двух баллист стоявших на корме. Один дротик ушел в воду, а второй пробив щиты левой лодки нанизал на себя сразу двух гребцов и еще одного тяжело ранил.

– Твою ж… Пали!!!

«Змей Горыныч» выдал сразу две струи пламени, и если одна струя с левой лодки, что была дальше от памфила просто опалила борт и весла вражеского корабля почти без последствий, если не считать горящие весла, то струя огня с правой лодки довольно точно влетела в весельные порты.

Крики боли резанули по ушам.

– Минус два…

Русов осмотрелся по сторонам и увидел, что горит еще одн дромон-усиако, кроме того, что поджег он. Кому-то удалось подобраться на дистанцию выстрела. Как потом выяснилось это была вынужденная самоубийственная атака, так как экипаж потерял много гребцов из-за обстрела и по любому стал бы жертвой греческого огня, а так встречной атакой прихватили с собой своего врага. Были потери и у него – три ладьи. Русов лишился половину своего боевого флота и как стало ясно, очень скоро потеряет вторую половину.

– Гром-гранату!!!

Бум!

Бах!

И еще, и еще, и еще…

– Перун!!!

На носу дромана-хеландиона взметнулось чадное пламя. Это был поврежден заправленный сифонофор. Экипаж бросился ликвидировать пламя, густо забрасывая его песком.

– Сигнал!!!

В небо с противным свистом взлетела ракета и разорвалась оставив в воздухе кляксу из красной пыли. Следом взлетело еще три ракеты, на случай ели кто-то не заметил.

Заметили.

Ладьи резко развернулись и оторвавшись от своих визави начали сближаться с хеландионом.

На нем конечно заметили изменение ситуации, но что они могли поделать? Только защищаться. Тем более что все шансы имелись ибо народу там хватало, больше ста бойцов, плюс экипаж, тоже отнюдь не беззубый.

Тримаран так же развернулся, готовясь к абордажу.

С палубы дромона-хеландиона начали частить лучники, но без особого результата.

С подходящих ладей по ним ударили арбалеты, так что лучникам пришлось слегка умерить свой пыл и прятаться.

– Гром-гранаты!

Вторые номера гребцов оставив весла, взялись за гранаты.

На палубе ромейского корабля так же появились солдаты и принялись кидать дротики.

– Бросай!

Дружинники подняли щиты и сделав широкий, но «мягкий» замах высоко подбросили гранаты. Да, чтобы произошла детонация, то есть сработал внутренний терочный запал, нужно было, чтобы граната ударилась с силой о препятствие.

Двоих метателей подстрелили лучники, каким-то чудом попав в лицо, одного пронзил дротик, но им это аукнулось. На палубе вражеского корабля захлопали взрывы и раздались крики боли.

– На абордаж!!!

Полетели кошки и тримаран был быстро подтянут к хеландиону, после чего установили трапы, по одному из которых Русов и взлетел на заваленного ранеными и погибшими борт вражеского корабля в числе первых, тут же словив на щит несколько стрел.

– А-а-а!!!

Ба-бах!

Это выдал сноп картечи Молот Перуна, снося с ног сразу троих нападавших.

На палубу следом за князем стали влетать дружинники как с тримарана, так и с ладей, что успели подойти к цели.

Кто-то подставил щит под удар Святослава молотом, но это он зря. Русов некоторое время назад для повышения боевых свойств слегка модернизировал свою кувалду. Увы, он так и не смог сделать Молот Перуна многозарядным дробовиком, хотя очень хотелось, но в ударные части вставил по два ствола, для надежности если один не сработает.