Внутри домика звонил телефон, но Кейт его не слышала.

Пока Голливуд у подножия Сьерр ждал их триумфального возвращения к месту церемонии, словно сошествия богов с Олимпа на землю, Ив и Джо ехали по горной дороге.

Ив вела машину легко и уверенно. Она часто кружила среди Голливудских холмов и окрестных гор в одиночестве – просто чтобы привести свои мысли в порядок. Ее маленький «МГ» обладал великолепным мотором, позволявшим машине взбираться без труда по горным подъемам. Она любила быструю езду. И любила ездить в одиночку.

Но сегодня она была не одна. Рядом с ней сидел Джозеф Найт.

Она наслаждалась этой странной ситуацией, поглядывая на него, когда вела машину. Он смотрел сквозь ветровое стекло, выражение его лица нельзя было разгадать. Он казался задумчивым, но иногда непринужденно шутил. Быть может, он вспоминал бессонную ночь рядом с Кейт? Может, он думал о предстоящей премьере?

Он казался очень усталым. Не удивительно, подумала Ив. Почти два года «Прощание с любовью», начиная с распределения ролей и кончая тиражированием, было целиком на его плечах. Ив, Кейт и все остальные выкладывались, как могли, но ответственность за фильм лежала на Джо. Каждый день они надеялись найти в нем поддержку, одобрение, совет и лучшее понимание общей идеи замысла, которую, казалось, знал до конца только он.

Взглянув на него еще раз, Ив поняла, что он, очевидно, страдал от физической боли. Он плохо спал, несмотря на снотворное. Кто знал, какие боли он мог терпеть сегодня утром после бессонной ночи? Оттого что он никогда не говорил о своих физических страданиях, это оставалась загадкой – как и многое другое в нем.

Наверно, только Кейт часто видела его в таком состоянии, как сегодня, потому что каждый день просыпалась рядом с ним.

Ив стала думать о Кейт и ее близости с самым замечательным из мужчин. Каким радостным бременем было заботиться о нем, чувствовать его усталость так же, как и его силу, успокаивать его в трудные моменты. Может быть, этой ночью, когда они легли спать после вечеринки, Кейт взяла его в свои объятия, прижала к своей груди и помогла ему заснуть.

Кейт, которая ждала его ребенка…

Ив думала о том, как прекрасна любовь Джо и Кейт. Они были созданы друг для друга. Ни один мужчина на свете не был так прекрасно сложен, так силен, как Джо. И никто не был так уверен в своем обхождении с людьми. Странно, спокойствие и самообладание Джо в его обращении с другими, так резко контрастирующие с криками и выспренностью других продюсеров и режиссеров, происходили от того, что он досконально знал слабости людей и прощал их. Он проявлял к окружающим уважение и интерес, обращался с ними по-доброму, и они старались сделать так, как он просил. Все это было возможно благодаря его полной уверенности в своих силах, которые служат поддержкой тем, с кем он работает.

Думая об этом, Ив неожиданно вспомнила свою неуклюжую попытку соблазнить его, когда они впервые работали вместе, и свое непростительно ребячливое поведение на съемочной площадке. Джо был так же собран и спокоен, отстранив ее от себя, как и позже, когда, не найдя другого выхода, он прогнал ее со съемки. Он никогда не ронял своего достоинства, даже когда она использовала каждую мелочь, чтобы вывести его из равновесия, разозлить его, задеть его чувства.

Знай она его в те дни так хорошо, как теперь, она бы смогла понять, что капризное поведение обычной женщины и даже их самые изощренные приемы имеют на него не больше влияние, чем их физическая притягательность. Джо искал более глубокого в женщине – достоинство, благородство, чего в обычной женщине нет.

Как, должно быть, он обрадовался, когда впервые увидел Кейт, единственную из женщин, которая обладала драгоценным даром доверия к себе и уважения, даром, который хранил ее сердце от грязи и разложения окружающего мира. Голливуд не смог прибрать ее к рукам. Джо, наверно, считает себя самым удачливым мужчиной на земле. Он стал им в тот день, когда впервые увидел Кейт, внутренний свет ее духовной силы, которую он уже не надеялся найти никогда.

И когда он понял, что его камера может запечатлеть этот свет, он, наверно, почувствовал себя любимцем богов.

Не удивительно, что он женился на Кейт так стремительно и сделал звездой почти сразу же после того, как впервые увидел ее. Не могло быть ни секунды сомнения в том, что она была женщиной, которую он ждал всю жизнь.

Оба они, как и их брак, стали легендой. Они не могут ступить и шагу без того, чтобы весь кинематографический мир мгновенно не отреагировал на это, не наблюдал за ними с любопытством и обожанием.

Почему бы и нет? Оба они стали почти бессмертны. Они были лучше, ярче, чем жизнь вокруг них. Не только из-за достижений, но благодаря свойствам личности, которые поднимали их над другими человеческими существами, над мелкими земными расчетами и страстишками – туда, где они видели только друг друга.

И, наверное, оттого, что у каждого из них были эти редчайшие качества, они нашли друг друга. Наверно, боги улыбаются, глядя на таких людей, и возносят их ввысь, прочь от зараженной злобой и разложением земли, в места, где они смогут любить друг друга в мире и счастье.

И теперь Кейт ждет его ребенка.

Ив посмотрела на Джо. Она собиралась ему что-то сказать, но увидела, что он заснул. Убаюканный ходом машины, он клевал носом, побежденный усталостью бессонной ночи и борьбой со своей болью. На сиденье ее машины он выглядел умиротворенным.

Они приближались к Кольтер-Бэнд, самому живописному, но и наиболее опасному участку горной дороги. Дорога вилась по краю огромного каньона – пропасти глубиною больше тысячи футов. Эту бездну окружали скалистые горы, чьи пики гневно вздымались в небо, словно поднятые с места какой-то судорожной силой – в тоске и агонии.

Защитные бортики здесь были маленькими и слабыми – просто проволока, натянутая между стальными столбиками высотой в два-три фута. Здесь стояли также щиты с предупреждающей надписью:

«ВОДИТЕЛЬ! СНИЗЬ СКОРОСТЬ! ОПАСНЫЙ УЧАСТОК ДОРОГИ. 10 МИЛЬ»

И водители крепко хватались за баранку, а женщины сидели затаив дыхание и закрыв глаза.

Ив опять посмотрела на Джо. Он был вне мира. Его боль отражалась на лице. Он боролся с нею даже во сне. И все же было что-то невыразимо мирное в выражении его лица. Совершенно очевидно, что ему снилась Кейт.

Ив оглянулась назад на дорогу и пропасть сбоку. Ее улыбка увяла. На мгновение безжалостный луч солнца послал слепящий пучок света в какой-то глубоко спрятанный островок ее мозга.

Она удивилась – почему она не подумала об этом раньше? Казалось, решение стучалось в ее сознание так долго – сколько она себя помнила. Но она не могла уловить этот призыв раньше. Ей потребовалось оказаться высоко над землей, наедине с Джо, чтобы понять это.

У тебя будет его ребенок, подумала она, видя лицо Кейт перед своим мысленным взором. Дар вечности, бессмертия был уже отдан Кейт вместе со светом его любви. Неразрывная нить, связующая прошлое и будущее, уже проходила через Кейт. Его будущее было в Кейт. Но это был не весь Джозеф Найт. Другая его половина, тьма, была для Ив. Разве это была не та тьма, сквозь которую она брела всю свою жизнь, тщетно стараясь выбраться из нее? Разве это была не та пустота, вакуум, которым она была полна все эти годы и который закрывал для нее дверь в будущее, – это было так же очевидно, как то, что сердце Джозефа Найта было закрыто для ее любви?

В мире есть справедливость. Это было правдой. Ив поняла это только сейчас и ухватилась за эту мысль изо всех сил. Все эти годы она была лишь наполовину женщиной, с одной лишь половиной сердца, пробираясь сквозь пространство и время, как калека. Но теперь, в этот драгоценный миг, ее шанс обрести целостность пришел к ней сам. Джозеф Найт дал целостность Кейт. Теперь он сделает это для нее.

Она смотрела в бездну вокруг нее. Они неотступно, восхитительно манили. Ив улыбнулась, ощущая тот же головокружительный, пронзительный симбиоз ярости и покоя, который она чувствовала в тот день, когда стояла над газетой и ее кровь лилась на облик Кейт в тиши ее трейлера во время съемок «Прощания с любовью». Казалось, она поняла смысл всего происходившего – почему все сложилось именно так, а не иначе. Она падала всегда. И все ее несчастья происходили оттого, что она боролась с этим падением, которое было ее сущностью и судьбой. Но теперь она отказалась от борьбы. Все пойдет своим естественным путем.