Он улыбнулся, подумав о том, что девушка сделала с бедным Барни Ливингстоном, которого он смутно знал во время своего пребывания в Голливуде. Должно быть, она напала на него, как дикая кошка. Она была гордой и честной. В ней не было ничего от «звездочки». Но в потенциале, как глубины скрываются под залитой лунным светом поверхностью озера, у нее было многое. Здесь были задатки настоящей актрисы. Годы опыта в Голливуде подсказывали ему это.

– Вы только начали, – говорил он. – Барни Ливингстон – это капля в могучей реке Голливуда. И если хотите прислушаться к мнению человека, который неплохо знает это место, Барни был прав в одном. В вас действительно есть что-то особенное. Настоящее. Я заметил это тем вечером, когда вы были здесь с подругой. И я вижу это сейчас.

Кейт пожала плечами. Ее скептицизм был очевиден.

– Я догадываюсь, – сказал он, – что я не первый, кто говорит вам об этом.

– О чем? – спросила она.

– Что вы – особенная. У вас есть настоящие качества. Кейт засмеялась:

– А вы правы. Не первый. Но большинство людей, которые говорили это, указывали мне на дверь. Каким бы ни было это качество, оно им не нравилось.

– Увидим, – сказал Норман Вэбб. – Сегодняшнее «нет» – это завтрашнее «да», как сказал некто, знающий Голливуд. И голливудские эксперты сильны только в запоминании того, что продавалось вчера. Они не видят успехов будущего дня.

Кейт посмотрела на него с сомнением. Казалось, это его забавляло.

– Вот что я вам скажу, – произнес он с внезапной твердостью. – Сейчас я вынужден вас покинуть, потому что не могу совсем отменить мою встречу с дамами и господами на бегах. Но мне было бы очень приятно отобедать с вами на будущей неделе. И я хотел бы попросить вас об одолжении: не ищите никаких новых агентов, пока не поговорите со мной. Я хочу вам дать кое-какие советы, они помогут вам избежать подводные камни, которых полно в нашем мутном маленьком ручье. Вы согласны?

Кейт улыбнулась. У нее не было причин отказываться, хотя его предложение вряд ли могло изменить что-либо.

В одном она была уверена: Норман Вэбб не был еще одним Барни Ливингстоном. У него не было никаких тайных мотивов, когда он предлагал ей пообедать с ним. За изящными манерами она видела его искренность. Что-то в нем вызывало доверие к нему – так же как детское желание, чтобы он защитил ее.

Может быть, она нашла друга, которого ей не хватало всю жизнь. Она не задумывалась над тем, действительно ли он может помочь ей начать карьеру в Голливуде. Но ей просто хотелось увидеть его еще раз. За эти полчаса она почувствовала, впервые за пять лет, что она по-настоящему общается с другим человеческим существом. Было ли это из-за грусти в глазах Нормана Вэбба, которая тронула ее? Его одиночества? Его пестрого прошлого? Кейт не знала.

– Хорошо, – сказала она. – Я согласна.

Норман Вэбб улыбнулся. Кейт написала номер своего телефона, протянула его Вэббу и тоже улыбнулась.

– Это платный телефон внизу, – заметила она. – Надеюсь, это вас не смутит?

Он засмеялся, стуча пальцами по листку.

– Вы, кажется, уже успели познакомиться с обычаями Голливуда, – проговорил он. – Ваш телефон зазвонит еще до конца этой недели. Каковы бы ни были результаты. Рассчитывайте на них, юная леди.

Он встал, перекинул пальто через руку и взял в руки шляпу.

– Рад был провести с вами время, – откланялся он.

– Я – тоже, – улыбнулась Кейт.

И той же самой изящной походкой, которую Кейт отметила в их первую встречу, он вышел из кафе.

Кейт вздохнула и позвала официантку, чтобы та принесла ей счет. Было время возвращаться домой и одевать униформу.

Но она не могла вернуться домой той же, какою вышла оттуда. Она изменилась сегодня утром. Из-за Барни Ливингстона, конечно. Но, возможно, гораздо больше, благодаря Норману Вэббу.

Будь что будет, думала Кейт, но это был особенный день.

Норман Вэбб сдержал свое слово.

Он позвонил Кейт на следующей неделе и пригласил ее пообедать в недорогой, но респектабельный ресторан. За обедом они говорили о Голливуде. Его знакомство с разнообразными сторонами шоу-бизнеса, от азов актерского мастерства и съемки до махинаций могущественных продюсеров и студийных чиновников, было для Кейт неожиданностью. Она сделала массу открытий. Слушая Вэбба, Кейт поняла, в каком выдуманном мире живут все время Мелани и ее друзья. Эти надеющиеся девушки видели Голливуд в образе Сезама, открывшего двери, которые ведут к славе и счастливой судьбе, – нужно только нажать верную кнопку. Норман Вэбб открыл ей глаза на то, что шоу-бизнес – это жестокое, основанное на беспощадной конкуренции дело, которое требовало выносливости, изящества под прессом и вообще тысячи трюков, которые соответствовали специфике этого рода деятельности, – даже от тех, кто уже вошел в открытую дверь.

К концу обеда Норман Вэбб спросил Кейт, могла ли она встретиться с ним на следующее утро на углу Ла-Брэа и Санта-Моники.

– Пора заняться настоящим образованием, – сказал он. Рано утром Кейт была на месте. Она сидела на скамейке и ждала Нормана Вэбба. Он появился из-за угла, с тросточкой и свежим цветком в петлице.

– Ранней птичке Бог подает, – проговорил он, глядя на нее. – Закатали рукава? Готовы к работе?

Кейт встала.

– Пойдемте, – продолжил он, взяв ее под руку. – Я хочу вам кое-что показать.

Они подошли к воротам студии «Вёлдвайд пикчерз», он низким голосом сказал пару слов охраннику и провел ее на территорию студии.

– Но как вам?.. – начала Кейт. Норман засмеялся, помахивая тросточкой.

– Норман Вэбб – человек, который открывает все двери, – усмехнулся он. – Разве я не провел вас и вашу подругу в «Амбассадор»? Достаточно одного прикосновения моей руки – и вы попадете куда надо!

Он огляделся по сторонам.

– Я работал здесь, – проговорил он. – Приходил сюда каждое утро и трудился в одном из бунгало, которые вы видите у южного забора. По большей части полупьяным. Но я пришел в себя, слава Богу. Какое-то время они не могли без меня обойтись.

Рассматривая территорию студии, Кейт пришла в изумление. Здесь были здания и декорации на любой вкус. Западные улицы, старые особняки Бостона, французские селения, итальянские палаццо, постройки эпохи Ренессанса. Их делало похожими одно – все они были небольшого размера, наверное, раза в три меньше натуральной величины, и выглядели абсолютной подделкой.

Когда она сказала об этом Норману Вэббу, он рассмеялся.

– Ну вот, вы узнали кое-что еще о Голливуде, дорогая, – сказал он. – Видите ли, камера не видит деталей или перспективу так, как видит это человеческий глаз. Но в то же время камера достаточно слепа, чтобы принять эти подделки за реальные постройки. Актеров снимают на переднем плане, а глубокая фокусировка линз берет на себя все остальное. Они выглядят абсолютно правдоподобно на экране. Это – Голливуд, Кейт. Победившая иллюзия. Триумф иллюзии. Никто не видит подвоха, все выглядит натурально.

– Куда мы идем? – спросила Кейт.

– Нам с вами надо заняться кое-какими делами, – ответил Норман Вэбб. – Я решил не приводить вас к себе домой – ну, соседи, понимаете, будут разговоры…

Он подмигнул ей с милой иронией:

– Вот я и подумал, что мы можем воспользоваться одним из старых здешних офисов. Я здесь больше не работаю, и они не смогут запустить в мой сценарий свой десятифутовый багор, но у меня остались старые друзья – такие, как этот парень у ворот. Итак, мы собираемся использовать возможности «Вёлдвайд» для наших небольших занятий.

– Занятий? – спросила Кейт.

– Скоро узнаете, – сказал он загадочно.

Он провел ее в один из офисов и показал ей старую, но презентабельную комнату. В ней была софа, стул и большой стол. На двух стенах висели большие зеркала.

– Ею никогда не пользуются, – уточнил он. – Мы будем одни – что нам и нужно.

Кейт повесила свое пальто на вешалку и посмотрела на него.