Но новости этого утра изгнали мрачные мысли из ее головы.

«Оскар» мог стать последним штрихом к ее имиджу, позволившим ей называться одной из величайших леди киноэкрана. И в этом году она может реально выиграть приз. Соперники были не слишком серьезными. Ее же игра в «Козероге» была безукоризненной.

Ив привыкла к номинациям на «Оскара». Она также привыкла не получать самого «Оскара». Она знала, что всегда будет в числе обойденных, потому что до тех пор, пока в число претендентов будет входить более известная актриса, пользующая большей любовью публики, награда будет уплывать у нее из-под носа.

Но в этом году все может быть иначе. В этом году она может выиграть.

С этой мыслью она поблагодарила своего агента и повесила трубку. Ив повернулась к небольшому окошку, за которым перекатывались волны, и постучала пальцами по руке.

Ее утренняя расслабленность исчезла. Нервы были напряжены.

Великий шанс постучался наконец в ее дверь – шанс, ради которого она работала всю жизнь, отшлифовывая свое мастерство до совершенства, которое редко встретишь в Голливуде, используя всю свою смекалку, расточая милости тем, кто мог ей помочь, и сокрушая вставших у нее на пути. Она играла жесточайшую в мире игру с искусностью и инстинктом убийцы. И она приблизилась наконец к тому, чего желала.

Это был ее «Оскар». Должен стать ее!

Ив стояла, глядя на необозримый океан – образ вечности, недосягаемой для ее ума. Ничто в ее голове не могло откликнуться на тихий ритмический накат волн, совершавшийся в мире и покое. Она постоянно прокручивала в мозгу «за» и «против» – ее манила маленькая фигурка приза, которая день ото дня становилась все нереальнее, вне пределов досягаемости.

Но теперь-то она получит ее. Она схватит ее наконец. Теперь она была почти в ее руках.

Первого декабря в кинотеатре «Громанз Чайниз» должен был состояться премьерный показ фильма «Зима их судьбы».

Одновременно планировался беспрецедентный рекламный бум. Во всех ведущих газетах должны были появиться объявления на целую страницу. Обложка «Таймса» была оставлена для фотографии Хэйса – предполагалось опубликовать его интервью по поводу лучшего фильма, созданного на студии «Континентал». Каждый киножурнал страны готовился разразиться дифирамбами «Зиме их судьбы». Неслыханное давление оказывалось на Академию киноискусств, чтобы добиться возможно большего числа представлений на «Оскара».

Мойра Талбот и Гай Лэйвери были освобождены от всех текущих обязанностей, чтобы в любую минуту отправиться в рекламное турне. После поездки по Америке они, вероятно, отправятся в Европу. Ходили слухи, что они смогут посетить и Россию, чтобы сняться вместе с российскими властями на фоне подлинных пейзажей на родине героев фильма. Это было бы рукопожатием России и Америки, которое могло помочь ослаблению напряженности в отношениях двух великих держав.

По крайней мере, тысяча кинотеатров по всей Америке пожелали иметь «Зиму их судьбы» в прокате. Воздействие рекламной кампании было так велико, что владельцы кинотеатров готовы были поглотить увесистую порцию продукции «Континентал» в обмен на право первого показа «Зимы их судьбы». Брайан Хэйс уже потирал руки, подсчитывая будущую прибыль. Ни один фильм, со времен «Унесенных ветром», не вызывал такого ажиотажа.

Но случилось неожиданное.

Пятнадцатого ноября в кинотеатре Инглвуда, спонсируемом умными критиками и истинными поклонниками кинематографа, появилась никому не известная романтическая драма, снятая на студии «Монак пикчерз» под названием «Конец радуги».

Ко всеобщему изумлению, первый показ вылился в сенсацию.

Фильм «Конец радуги» был серьезной реалистической драмой, отразившей, как Депрессия ломает судьбы людей, разрушает их надежды и мечты. Его герои словно вели прямой диалог с сердцем каждого зрителя, их судьбы и проблемы затрагивали самые больные точки суровой американской действительности – мужчина, со своими напрасными попытками использовать финансовый успех для спасения своей любви, и женщина, трагически разлученная со своим возлюбленным, когда ее богатая семья встает у них на пути, – казалось, были выхвачены из повседневной, реальной жизни, так же безжалостной к тем, кто сидел в зале. Хотя история кончалась трагически, это был гимн любви, пытающейся бороться за свое существование даже в таких безнадежных условиях.

Новый фильм сумел сказать нечто важное не только об эпохе Депрессии – о десятилетии жесточайших страданий, но и о предшествующей ей эре процветания, о том, как эта эра ложного оптимизма и младенческой веры в нерушимость человеческих грез привела в конечном счете к страшному духовному кризису 1929-го.

Благодаря выдающемуся сценарию и блестящей постановке фильм поднялся до необычайных высот драматизма и психологической напряженности. Публика была потрясена. Слухи о новой незаурядной ленте за один день облетели всю Калифорнию, а за неделю – и всю страну. «Конец радуги» не был безликой второразрядной картиной. Это был фильм высочайшего уровня – фильм, который, вероятно, откроет новую эпоху в кинематографе.

После бурного отклика на премьерный просмотр «Монак пикчез» начала рекламную кампанию.

Но оказалось, что специальной рекламы и не требовалось. Люди выстраивались в длинные очереди у билетных касс и были готовы заплатить любую цену, лишь бы увидеть фильм. Очереди растягивались на целый квартал. Еще вчера никому не известная голливудская картина заявила о себе во весь голос.

В первые же две недели восторги достигли Европы. Специалисты на «Монак» работали не покладая рук по двадцать четыре часа в сутки, делая копии и иностранные версии «Радуги», чтобы вовремя выполнить заказы.

Депрессия поразила Европу тяжелее, чем Соединенные Штаты, и рассказ о человеческой трагедии на фоне экономического краха точно так же трогал сердца европейцев, как и американцев. Сэмуэль Рейнз, исполнявший главную мужскую роль фильма, в одну ночь стал суперзвездой. Мощь его игры заставляла публику затаить дыхание. Благодаря сценарию Джозефа Найта и камере Сержа Лавицкого границы его актерской индивидуальности расширились до пределов, которые невозможно было вообразить, видя его в предыдущих ролях. Он предстал героической, чувственной и глубоко романтической личностью. Буквально в одночасье его фотографии заполонили все обложки киножурналов. С этого момента он мог соперничать с Колманом, Гейблом и Кэри Грантом как один из самых элитарных актеров Голливуда.

Игра Ребекки Шервуд заставляла зрителей плакать. Ее утонченность и трагическая глубина исполнения являлись стержнем «Радуги» и не остались незамеченными критиками и зрителями. Ее включение в число претендентов на премию «Оскара» за лучшую женскую роль было очевидно. Перед ней открывалось блестящее будущее.

Каждый, кто был связан с фильмом, оказался в центре внимания. Статьи об Оскаре Фройнде и его мужественной поддержке неординарного замысла Джозефа Найта заполнили страницы газет и журналов. Благодаря блестящему успеху фильма карьера Сержа Лавицкого пошла вверх. Он приобрел репутацию одного из самых выдающихся режиссеров Голливуда. Фильм был представлен на премию «Оскара» по многим номинациям – за лучшую мужскую роль, за лучшую женскую роль, за лучший оригинальный сценарий и, конечно же, как лучший фильм года.

Но никто не превозносился больше, чем «таинственный человек», творческий гений, написавший сценарий и бывший продюсером фильма, – Джозеф Найт. Его фотографии появились во всех киножурналах и газетах. Его мужественная внешность в сочетании с его молодостью вызывала любопытство и желание узнать поподробнее о его личной жизни и предыдущей карьере. Все это поддерживало огонь триумфа. Всеобщее мнение было единодушным – необычайно одаренный молодой человек станет величайшим продюсером Голливуда.

К концу ноября «Конец радуги» побил все рекорды в истории кассового сбора. Доход превысил двадцать миллионов долларов – сумма, которую не собирал ни один фильм за столь короткий период времени. Такой успех ленты, расходы на которую составили меньше полумиллиона долларов, поверг наблюдателей в шок.