Звон ключей и скрежет механизмов замка заставляют меня обернуться.

— Ты свободен. — перекошенное от негодование лицо Картузо просто делает мой день. Он скрывается в длинном темном коридоре, оставляя дверь камеры открытой.

Послеполуденное солнце встречает меня ослепляющим светом. Прикрываю глаза ладонью и улыбаюсь, встречаясь взглядом с младшим братом.

— Ты можешь хотя бы пару недель прожить без меня и не попасть в историю? — издевается он, обнимая меня и, хлопая по спине.

— Ты же знаешь, мужик, это чертовски трудно. Я так рад тебя видеть!

Уже в своей машине Коннор отчитывает меня, как подростка, вменяя мне то, что я никак не перестану находить себе друзей среди подонков.

— Тебе просто повезло, что пропажа тачек никак не связана с угоном, а всего лишь с махинациями хозяина малышек. Картузо, конечно, хотел, вплести тебя в историю с разбитым черепом парня из доков, но он пришел в себя и поведал историю о карточном долге. — Коннор на пару секунд отрывается от дороги и добавляет. — Вивиан и так сейчас нелегко! Ещё и твои проблемы.

— Вивиан? Что произошло?

Мне совсем не нравится то, как смотрит на меня брат.

— Клара…умерла.

— Ох, черт!

Несколько раз ударяю ладонью по приборной панели. Я знаю, как Вивиан относилась к женщине, которую всегда считала родной бабушкой. Даже не могу представить, как сейчас чувствует себя девушка.

— Это ещё не всё. — тихо говорит Коннор, останавливая машину на очередном светофоре. — Эван в больнице. Патология снова дала о себе знать. Мне очень жаль, мужик.

Большая ладонь брата ложится на мое плечо.

— Патология? Что за хрень? — недоумеваю я и ощущаю, как страх за дочь закрадывается в сердце.

— Ох, черт! Так ты не в курсе? Я думал, Вивиан посвятила тебя во все, через что ей пришлось пройти с малышкой Эванджелин.

Снова больница. Я уже ненавижу это место. Коннор пытался меня отговорить заявляться сюда, когда здесь снова все семейство Палмеров. Но я послал его на хрен. Жизнь моей дочери под угрозой и никто не сможет меня остановить.

Стоит мне только появиться в дверях комнаты ожидания, я встречаю несколько уничтожающих взглядов. Вивиан сидит на диванчике, обхватив колени руками. Ее глаза не выражают совершенно ничего, уставившись в пустоту.

— Тебе лучше уйти сейчас. — холодно произносит Алан, сжимая ладонь Эштон.

Я не реагирую на его слова и, приближаясь к Вивиан, опускаюсь перед ней на колени.

— Детка, я здесь. Прости, я не мог приехать раньше.

Целую ее холодные пальцы и девушка, наконец, фокусирует взгляд на мне.

— Хантер? — читаю по его губам.

— Да, малышка, это я.

Она вцепляется в мою ладонь, как в спасательный круг.

— Какого черта ты здесь делаешь? — голос Эйдена гремит на всю комнату.

Вивиан вздрагивает. Я расцепляю наши пальцы, поднимаюсь на ноги и поворачиваюсь лицом к мужчине.

— Эван моя дочь и я, как никто другой, имею право находиться здесь.

— Ты вспомнил об этом только сейчас, сукин ты сын?

Эштон преграждает путь мужу, вставая между нами.

— Эйден, сейчас не время и не место. — пытается она призвать к благоразумию мужа.

— Мне плевать, Эш! Я хочу, чтобы он убрался отсюда!

— Папа! Хантер останется! — дрожащий голос Вивиан заставляет всех замолчать. — Он отец Эван, папа, нравится тебе это или нет.

— Прошу прощение! — седовласый мужчина в белом халате, стоя в дверях, разглядывает меня. — Вы отец малышки?

Я согласно киваю.

— При всем уважении, мисс Палмер, почему же вы молчали?! Идёмте со мной. Вы можете стать спасением для вашей дочери!

Вивиан подрывается на ноги и умоляюще смотрит на меня. Черт! Я готов на все, чтобы моя девочка вернулась к нормальной жизни. Даже если этому доктору придется вытащить мое сердце из груди. Следую за ним, ни в чем не сомневаясь.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ненавижу похороны. Они всегда напоминают о том, что наша жизнь не вечна. Мама кладет белые лилии возле надгробия и собирает в охапку меня и Алана. На лице брата, нет никаких эмоций. Будто он каменная статуя, что по ошибке доставлена на кладбище из музея Древнего Рима. Отец и Скай, сухо улыбаются людям, что пришли, почтить память Клары, и выказывают сочувствие, говоря теплые слова поддержки. Нам всем, хочется запомнить бабулю жизнерадостной женщиной с ясными глазами и острым умом. Но, пока, ни я, ни они не могут уложить в своих затуманенных головах факт, что ее больше нет на этом свете.

У ворот, меня поджидает Коннор, чтобы отвезти в клинику, где лечится моя малышка. Девон с сожалением вздыхает и пытается что-то сказать, только я останавливаю девушку и обнимаю, как свою сестру.

— Демси еще там? — интерес отца очевиден.

— Он звонил мне, сказал, что доктор Питерс проводит необходимые исследования. — реагирует Демси-младший.

Эдвард вьется у моих ног, и я беру кроху на руки.

— Можете не ехать со мной, если вас так раздражает Хантер. — целую розовую щечку хулигана, а он звонко хохочет.

— Нет уж. Мы будем там, где наша внучка. — отрезает папа.

— Да, иначе, ты опять упадешь в обморок от голода. — добавляет мама.

— Бабуля бы сейчас выдала очередную шутку и мы все бы, посмеялись от души. — хмыкает Алан, притягивая жену за талию.

— Придется, учиться жить без нашей неугомонной старушки. — произносит сквозь слезы мама и мы рассаживаемся по машинам.

«Святой Винсент» встречает пустыми коридорами и запахами лекарств. Я проведываю дочку и улучаю минутку, чтобы выпить кофе в одиночестве. Хантер не звонит уже сутки, и я не знаю, как продвигаются дела с анализами. Бенжамин не устает повторять, что есть огромная вероятность совпадения. Но, как быть мне? Как дожить до того момента, когда он объявит, что пересадка возможна?! Я прогуливаюсь мимо палат и наблюдаю за детьми. Некоторые из них спят, другие играют в гаджетах, а третьи…прикованы к постели и ждут, когда случится чудо.

— Не желаю видеть этого мерзавца, после операции! Не хватало еще того, что он возомнит себя чертовым спасителем!

Отец гневно прохаживается от стены к стене, а мама и остальные Палмеры, шепчутся, прикрывая рты ладонями.

— Эйден, успокойся. Наша дочь не идиотка, чтобы поверить в этот жест доброй воли. — мама буксует по гладкой плитке, удерживая отца за рукав пиджака. — Давай выдохнем и пойдем, перекусим?

— Я не голоден!

Я выворачиваю из-за угла и демонстративно, бросаю бумажный стаканчик в урну.

— Что с вами со всеми происходит? Хантер, с вероятностью 99,9 процентов идеальный донор для Эван! Я, конечно, ничего не утверждаю, но я чувствую.

— Чувствуешь? Прекрасно, наша дочь медиум! — взмахивает руками папа и еще явнее показывает неприязнь к Хантеру.

— Да, именно так. — я набираюсь смелости и говорю. — Я люблю его. Люблю, не потому-что он отец Эван, а потому-что лучший мужчина, которого я могла полюбить. Он мое отражение, мое сердце, что я отдала ему много лет назад. И что бьется от любви, когда он рядом. Вы не желаете принимать Хантера, готовы разорвать его на части, но поймите, я не перестану любить Демси. Никогда. Хотите потерять меня? Продолжайте в том же духе.

Алан, Скай, Коннор и Девон устремляют глаза за мою спину. Мама закашливается, а отец тормозит бег младшего сына и тоже выпрямляется. Я медленно разворачиваюсь и вижу Хантера. Не сомневаюсь, что он слышал каждое сказанное мной слово. Парень обводит всех присутствующих взглядом, и голубые глаза останавливаются на мне.

— Детка… — выдыхает он, — доктор Питерс только что сообщил, что я идеальный донор для нашей малышки.

Хантер приближается и сжимает меня в объятиях. Горячее дыхание обжигает кожу на моем лице, а после я слышу его хриплый шепот:

— Я люблю тебя, Вивиан.