Галоперидол, таблетки покрытые оболочкой, 5 миллиграммов. Вот еще оставшаяся половинка таблетки лежит, закрепленная фольгой. Все верно. Ошибки нет. Просто у меня оказался восприимчивый организм. Так бывает. Надо подобрать другие препараты.

— Куда ты пропала! Идем скорее!

— Мы опаздываем?

— Немного! Мне нужно показать тебе кое-что до сумерек! Первый раз такое лучше видеть при солнечном свете.

— Лучше? — не поняла я.

— Для тебя же, лучше, мррр! — и, мотнув хвостом, прошествовал к входной двери.

Вяло ругаясь по себя, я последовала за котом на улицу. Прямо в тапках. Ну шут с ними. Я и в обуви на танкетке равновесие еле держу. Не хватало ещё навернуться на ровном месте.

Василий бодро летел с потоком воздуха, хвост развевался на ветру. Офигенный ведь кот при жизни был, молнией мелькнула мысль, но я успела ее поймать и остановиться, чтобы не потерять сию глубокую идею. Идти и одновременно думать пока не получалось.

— Мы еще не пришли!

Пушистик крутанулся вокруг меня и продолжил путь. И я потопала вслед за ним.

Веселая же картинка со стороны получается. Идет девушка в домашних тапках, неловко ступая и слегка раскачиваясь. Останавливается. Смотрит в пространство. Обращается к кому-то невидимому, вяло крутит головой. И снова пошатываясь движется дальше. За наркоманку примут, как нечего делать.

— Пришли! — объявил Василий.

Я уставилась на место, над которым он завис. Ничего необычного. И хмуро посмотрела на поводыря. Стоило так рьяно меня сюда тянуть, чтобы посмотреть на пару общипанных яблонь, ободранную скамейку и заполненную урну?

— Что ты видишь?

Я пожала плечами.

— Ничего того, ради чего стоило выбираться из дома.

— А если присмотреться, что кажется странным?

— Ты!

— Василина, вопрос жизни и смерти, что ты видишь, если присмотришься?

Вот любят же коты нагнетать эмоции! То валерьянку ему срочно, немедленно, прямо сейчас! То вот еще один вопрос жизни и смерти появился!

Я присмотрелась. Урна издавала неповторимый аромат. На скамейку садиться точно не хотелось. А яблони… Их хотелось огородить колючей проволокой от нетерпеливых рук прохожих, ободравших яблоки вместе с ветками.

И я снова пожала плечами.

— Еще одна попытка! Последняя! Не получится, мы идем домой. Ты не в форме, — и кот пронзительно уставился на меня.

Что он от меня хочет? Вот пристал! Я снова оглядела клочок земли перед собой. Ничего не изменилось. Все те же урна, лавочка, яблони. Ну и если совсем уж присмотреться, притянуть за уши, то тень странная… Нет, не тень… Я вгляделась в странное темное пятно перед собой! Ого! Снова начинается кошмар. И я, резко сорвавшись с места, едва удерживая тапки, побежала прочь к дому.

— Стой! — завопил за спиной пушистый провокатор.

Еще чего. Хватит мне обморока в метро!

— Стой! Это тебе не кажется! — ветер дул в лицо, освежая и бодря. Кот и так еле поспевал, а встречный поток еще больше затруднял ему погоню.

Выбежав на своеобразную горку, я остановилась и подставила лицо свежему ветру. Как хорошо!

— Я тебя специально к этому месту привел, чтобы ты увидела! — если бы кот не был моим глюком, я бы подумала, что он запыхался. Я взглянула вверх. А он и вправду странно выглядит. Растянулся весь, стал громадным и рыхлым.

Пара минут, Василий встряхнулся и снова принял свои привычные габариты.

— Чтобы я увидела что?

— Тоннель. В пространстве.

— Пространственно-временной, — выдохнула я, округлив глаза, вспоминая любимые научно-популярные книги про космос и космологию.

— Нет, еще чего! До поисков пространственно-временных тоннелей наши цивилизации еще не доросли!

Я смотрела и ничего не понимала. Странно, обычно при психозе сами пациенты очень даже понимают все, что им вещает голос в голове.

— У нас все намного проще! Идем! Я тебе все расскажу! — и кот, скрутив хвост баранкой, с деловым видом двинулся в обратном направлении.

Домой возвращаться не хотелось. На воздухе всяко лучше, чем в бетонной клетке. И я лениво пошла следом за Василием. Ну не сработал галоперидол от слова совсем, что теперь, уже и не гулять?

Василий, не оглядываясь, бодро шагал впереди, то и дело проваливаясь то одной лапкой, то другой в «воздушные ямы».

— Ничего необычного не замечаешь? — остановился он на прежнем месте и ушами повел.

Я снова осмотрелась. Вот пристал. Не замечаю.

— Ну тень перед скамейкой. Воздух в ней подрагивает. Тень от яблони, дрожание воздуха от перепада температур. Тоже мне экзотика, — разложила я по полочкам все наблюдаемые явления.

— И все?

В колебаниях воздуха проступали и исчезали ломаные подрагивающие очертания серых и бурых камней, уложенных на мостовую.

— Булыжники вижу.

Я присмотрелась. Камни в мираже — как назвать это явление иначе, не придумала, — ровно подточенные с краев и сверху, плотно прилегали друг к другу.

— Это ведь булыжная мостовая? — я взглянула в сверкнувшие желтизной глаза призрака. До чего яркие. Почти как лунный свет, перепугавший меня в лечебнице. И отвлекшись от главной темы вылазки на улицу, засмотрелась на сгусток тумана и энергии над головой.

Как настоящий! Голова, хвост, туловище — вязкие. Схвати в руки — прольются между пальцев. Еще немного, и я поверю в реальность происходящего.

— Поверишь, поверишь, — довольным тоном муркнул кот!

Опять не держу рот на замке. Что в уме, то и на языке. Как у алкаша какого-нибудь! Снова захотелось психануть, послать все на много непечатных букв и пойти куда глаза глядят. Но пойдешь тут, от себя не убежишь все равно.

— Смотри внимательно, что еще ты видишь?

Воздух колебался, словно рядом, вне поля зрения полыхал огненный смерч, прорывающийся остатками жара вот сюда, в тень от яблони. Отдельные волны закручивались в вихры, еще сильнее прочерчивая границу между твердой почвой «здесь» и зыбким пространством «там».

— А теперь сделай шаг, — муркнул в ухо пушистый провокатор. И поспешно добавил: — Только осторожно.

Поднесла ногу к миражу, как я назвала про себя это явление, и собиралась уже перевести на нее весь свой вес, как резкий вопль заставил отшатнуться:

— Осторррожно! Просил же!

«Что он себе позволяет!» — на мгновение искрой полыхнуло негодование. Тапок, покачнувшись на ноге и не встретив ожидаемого препятствия в виде тротуарной плитки, рухнул вниз, увлекая меня за собой.

Отпрыгнуть в сторону я успела. А вот удержаться на ногах и поймать предмет гардероба, упавший непонятно куда, не удалось.

— Ну ничего себе! — прошептала я, падая на траву и растерянно созерцая босую ногу.

— Я же говорил! — как пластинка повторял кот. — Слушались бы люди котов почаще, меньше тумаков на голову сыпалось бы.

— Ты мой тапок видишь? — прервала я возмущенный «мяу».

— Нет больше твоего тапка, провалился сквозь землю!

Недобрым, как мне казалось, взглядом я посмотрела на Василия.

— Не мог он провалиться сквозь землю.

— Но здесь его ведь тоже нет, — в логике призраку не откажешь. Я еще раз осмотрелась по сторонам. Ничего. Даже намека на злосчастный тапок не было. Он и в самом деле провалился сквозь землю.

— Рассказывай! — выдохнула я и повернулась к сгустку тумана переминавшегося с лапы на лапу. Вот же нетерпеливое создание.

— Это межпространственный тоннель. Здорово облегчает нашим жизнь!

После первой фразы сразу хотелось спросить, какого лешего сей тоннель здесь появился и какими законами физики его можно описать. Но второе предложение вызвало взрыв эмоций, отодвинувший на потом все остальные вопросы.

— Нашим?

— Ну да. Видят его не все, сама же заметила.

— То есть «наши» — это видящие тоннель?

— Примерно так, — Василию надоело топтаться на месте и он, вытянув передние лапы и выгнув спинку, потянулся.

— Конкретнее… — как щипцами приходится вытягивать каждое слово. Вот валерьянку ему тоже так наливать буду. С десятой, нет, двадцатой просьбы.