Но родители не появлялись, а торговля фантиками продолжала набирать оборот. Ветер утих, небо покрылось рваными розово-сизыми облаками. Я лениво переводила взгляд с неба на землю и пыталась отыскать рябь в пространстве.

Но плитка была устойчива. Никаких колебаний воздуха и других аномалий. На мгновение даже показалось, что я ошиблась местом и нашла не тот фонарь.

Пока совсем не стемнело, я снова встала и прошлась по округе. Ошибки нет. Все правильно. Недалеко слева голубой домик биотуалета, а справа покатый склон. В тот раз окрестности выглядели точно также. Ну, разве что сейчас домик обрисован граффити, а тогда был совсем новым.

Голова все еще не освежилась и мысли хоть и текли быстрее, легче оттого не было. И я дала себе слово, никогда больше не принимать эту отраву. Да и любую другую тоже. Максимум — легкий транквилизатор. Слишком уж сильно эта химоза меня срубила.

Вернулась на скамейку и продолжила вяло смотреть перед собой. Дети продолжали бегать. А вот пространство… Пространство изменилось. Мелкая рябь всколыхнула плитку и снова сквозь колебания проступала земляная дорожка. Неухоженная и поросшая травой с мелким кустарником.

Как интересно! И я уставилась на маленькие ножки в разноцветных сандалиях, спокойно бегающих по фигурной плитке, словно и нет под ней никакого продолжения. Ни земляной тропинки, ни тоннеля.

«Может, и в самом деле нет никакого тоннеля», — пытаясь отогнать подступающий азарт осадила я себя. Мало ли что может привидеться в сумерках.

Миновал еще час и ночь окончательно накрыла парк своим темным капюшоном. Детвора уже давно разошлась по домам. И музыканта со скрипкой больше не слышно. Только отдельные аккорды гитары еще сотрясали пространство. Но и они постепенно затухали.

Я продолжала смотреть в одну точку. Что там говорил Василий? Я научусь их видеть? Очертания тоннеля и впрямь стали четче. Я еще раз пробежалась взглядом по тонким кустикам по ту сторону реальности и, встав со скамейки, сделала решительный шаг.

Пока вяло сидела и высматривала подробности, понимала, что это надо будет сделать. Надо и надо. Даже страшно не было. Но теперь все изменилось и по мере приближения к тоннелю, холодок тревоги вихрем зародившийся в животе все ближе и ближе подступал к горлу. И сердце билось быстрее, и руки ходуном ходили. То ли от страха, то ли от нейролептика, будь он неладен!

Не обращая внимания на смятение, я шаг за шагом приближалась к неизвестному. А перед глазами то и дело появлялся утерянный тапок. Вот где он теперь? А если застрял между мирами, мелькнула бредовая мысль. Или не такая уж и бредовая?

Пару десятков раз за последние секунды, хотелось отложить исследование тоннеля на потом, совсем потом. Но тогда нужно возвращаться домой.

А еще, не исследовав тоннель, я решительно не понимала о чем дальше вести разговор с пройдохой Василием. В том, что он пройдоха, скрытный и себе на уме, я уже не сомневалась. Эта мысль придала решимости и стоя на твердой плитке, закрыв глаза, я сделала шаг в пустоту.

И почти ничего не почувствовав фыркнула, что грош цена всем этим видениям. Тоже мне некромант, тоннель увидела, называется!

Но поток мыслей прервался в тот момент, когда я подняла голову и оглянулась по сторонам. Фонарь стоял в отдалении. И это был не тот фонарь! Тот строгий, без лишних ажурных украшений. На изготовление же этого фонаря, мастера не пожалели фантазии и взирал он в небо, держа на весу, замысловатую ажурную конструкцию.

Я снова завертелась на месте. Ни биотуалета, ни склона с горки к дороге. А если сделать несколько шагов, то выйду я на тропинку, которая приведет к дому за считанные минуты.

Пару минут я стояла широко раскрыв глаза. Поверить в происходящее было непросто. Не верить в то, что я сама только что пережила и увидела своими глазами, — долой неверие к себе! — было недальновидно и глупо.

Интересно, а в обратную сторону тоннель работает? И я засмотрелась под ноги в надежде увидеть знакомые колебания воздуха.

Ни намека на уже знакомую рябь. Передо мной был твердый и непоколебимый асфальт.

«Нет, так нет», — вздохнула я и снова направилась в сторону дома. Телепортация, как я ее назвала, произошла слишком быстро и я ничего не успела понять. Заметила лишь одно: чувства при перемещении сейчас я испытала другие, чем несколько лет назад. Но тогда я была пьяна, весела и довольна жизнью, а сейчас меня знатно пришиб галоперидол.

«Нужно повторить!» — и резко сменив маршрут движения, я снова направилась в исходную точку. В парк, под любимый фонарь.

Пространство перед «окном» тоннеля изменилось. Оно стало еще четче. Теперь я видела не только земляную дорожку и кусты, но и мелкие камушки, рассыпанные по земле.

Снова сделала шаг, провал, и опять я стою в другой части района. Никаких подробностей и деталей опять рассмотреть не удалось. Только голова дала о себе знать мерзкой болью глубоко внутри.

Может, мне не хватает энергии? Я осмотрелась по сторонам. В полусотне шагов, спрятавшись за угол здания, сияла огнями пиццерия то и дело впуская и выпуская посетителей.

Скорее представив, чем почувствовав волнительный аромат пиццы и кофе, я решительно направилась в ее сторону. И только сейчас поняла, насколько проголодалась. С момента ужина с Егором, вчера вечером, у меня не было ни крошки во рту. А утренний кофе не в счет, не еда это.

Пиццерия была заполнена. Схватив толстую коричневую папку с меню, я примостилась в ожидании официантки за столиком с одинокой девушкой. В воздухе бурлил целый коктейль эмоций. От моей соседки летела волна нерешительности и страдания.

Нет, сегодня я не хочу ничего это слышать! Довольно с меня! И захлопнула все органы чувств. Все «флуктуации» как рукой сняло. Неужели я, наконец, этому научилась?! От радости хотелось смеяться. Но с невозмутимым выражением лица, я продолжила уплетать пиццу и запивать ее кофе.

Вернувшись в парк, снова подошла к тоннелю. И замерла в изумлении.

Тоннель светился внутренним темным светом словно приглашая следовать по нему или наоборот, предупреждая держаться подальше. Мельчайшие песчинки проступили на земляной дороге. А еще на ней тенью отпечатались следы.

Вот, что значит, плотный ужин, довольно улыбнулась я, вспоминая, сколько всего умяла. Даже кусок торта, который был совсем лишним, все равно умудрилась съесть! Теперь только вперед! И сделав привычный шаг, провалилась сквозь пространство.

Мрак накрыл с головой. Каждой клеткой я чувствовала, как рябь проходит сквозь меня и что я сама превратилась в нечто эфемерное, неуловимое.

А после накрыла боль. Душевная. А за ней физическая. Как нож вонзили в сердце, и провернули пару десятков раз.

Прочь, скорее прочь отсюда! И я заметалась в поисках выхода.

Казалось, прошла целая вечность, когда я снова нашла себя около ажурного фонаря.

Схватила сумочку, вытряхнула смартфон. Включила. Время 23:43. Сколько же я там пробыла? Сколько? И схватив кошелек вытащила из него чек пиццерии.

Время оплаты счета — 23:43. Итого, шесть минут. Из них пять или чуть больше — дорога до парка и минута в тоннеле. Все сходится.

Но почему же это перемещение мне показалось вечностью? И откуда такая страшная боль?

— Василий! — захлопнув входную дверь, не раздеваясь я прошла на кухню, открыла шкафчик и призывно затрясла флаконом с валерьянкой в руке. — Ва-а-асилий! Ки-и-ис-кис-кис!

Ни тебе слова в ответ, ни единого шевеления под потолком.

— Кис-кис-кис, — позвала еще раз без особой надежды на успех. Долго ждать себя кот обычно не заставлял.

Ответом мне была тишина. Кота в квартире не было.

Не зная, стоит ли волнений данная ситуация, я все равно встревожилась. Куда делся, призрак идей не было. Оставалось только ждать.

Сняв босоножки и кардиган, вернулась на кухню, поставила чайник и устало плюхнулась на стул.

Путешествие по тоннелю отняло немалое количество сил. В следующий раз надо закупиться шоколадками перед такими перемещениями. Пиццерии не на каждом шагу встречаются. И денег, ходить в них часто может не хватить. Я пока всего лишь интерн, а не светило медицины.