– Корабль отступает в Асгард. – Танос рассмеялся сквозь боль. Между губ выступила кровь. Он сплюнул. – Туда нам и надо. Ты проиграла.

– Ты убил моих боевых товарищей, – прорычала асгардийка. – Во всей вселенной нет силы, которая помешает мне отомстить.

– Они были слабы, – заявил Танос. Края его поля зрения заволокла тьма. Кебби мертва. Ча без сознания. – А мы сильны. Как и ты. Присоединяйся к нам. Мы будем спасать жизни.

– Убивая людей?

– Да. Именно.

Ирса издала могучий клич и прыгнула на Таноса. Он отступил, зная, что защититься нечем...

С асгардийкой вновь схлестнулась Кебби, и они опять упали на панель управления. Корабль накренился. Раздался сигнал, и новый голос объявил:

– Курс потерян! Курс потерян!

Вместо лица у Кебби сейчас было кровавое месиво из висящих чешуек. Она едва шевелила губами, но ей удалось вцепиться зубами в кожу на лице Ирсы... Кебби потянула на себя и, смяв кожу на лице асгардийки, разорвала ей щеку. В открывшейся полости безумно трепыхался язык, асгардийка выла, как раненый волк.

Кебби бросила асгардийку и подошла к Таносу. Он опустился на пол и заключил ее в объятья. Левый глаз Кебби свисал из глазницы, а череп с одной стороны был проломлен.

– Спасибо, – прошептал Танос.

– Я тебе уже говорила... – почти неразборчиво пробормотала она. – Это была не шутка. Я люблю тебя. Серьезно.

– Правда?

– Нет, наивный, тупоумный..! – возмутилась было она – и умерла у него на руках.

Танос стиснул зубы. Он отпустил Кебби и, упираясь в стену, заставил себя встать. На другом конце помещения Ирса прикрывала рукой истерзанное, кровоточащее лицо; она давила на кнопки панели управления кораблем второй рукой и спорила с программой:

– Отменить!

– Управление заблокировано!

– Протокол «Закат богов»!

А потом снова и снова.

Танос заставил себя идти к асгардийке. На последнем шаге он запнулся, рухнул на нее, и они вместе упали на пол.

– Чертов недоумок! – выругалась она. Изо рта и разорванной щеки во все стороны брызнула кровь. – Мы не полетим...

– Ты убила моего боевого товарища, – хрипя от боли, проговорил Танос. Его глаза почти полностью заволокла тьма, но он все еще видел своего врага и внезапную искру ужаса в ее глазах. – Во всей вселенной нет силы, которая помешает мне отомстить.

Ирса колотила Таноса кулаками, пока не иссяк заряд плазменных кастетов. Он не шелохнулся. Лежа на ней и прижимая ее к полу, Танос взял голову асгардийки своими огромными руками и что есть силы сдавил, зажмурив бесполезные глаза. Он попросил вселенную, судьбу и любые силы, которые только существуют в мире, об одной-единственной милости.

«Кровавая Эдда» скачками неслась по космосу, двигатели давали осечки, система навигации сломалась, пока внутри шла битва. Согласно протоколам корабль должен был направиться к Биврёсту и вернуться в Асгард, но эти протоколы отменило командование корабля, введя противоположные указания. Система безопасности то ли тоже сломалась, то ли отключилась за время схватки, и теперь двигатели «Кровавой Эдды» отправляли ее то в одну, то в другую сторону, отчаянно пытаясь выполнить все команды разом, пусть они и противоречили друг другу.

Корабль приблизился к червоточине близ Альфхейма, попытался скорректировать курс. И не смог.

«Кровавая Эдда» ворвалась в «кротовую нору» под острым углом и исчезла.

Очнувшись, Танос увидел мерцание красных огней и услышал голос компьютера, который выдавал объявления о тревоге. Титан с трудом шевелился.

– Танос! Танос!

Это был Ча. Он пришел в себя и пристегнулся ремнями безопасности.

– Вставай! – закричал Ча. – Надо встать и добраться до...

Слова Ча поглотил взрыв света и звука, какого Танос никогда раньше не слышал и не видел.

Они погрузились в «кротовую нору» без должных расчетов и защиты.' «Кровавая Эдда» начала гиперпрыжок сквозь вселенную без направления, цели и мер предосторожности.

Танос вновь потерял сознание.

ЕМУ снился сон.

Ему снилась она.

Гвинт тянулась к нему. С руки, словно перчатка, слезла гниющая кожа.

Еще рано, сказала она. Рано.

Он открыл глаза. Их застилал пурпурный дым. Он почувствовал, что рядом что-то горит.

Дышать было можно. Хоть и с трудом. От испарений он закашлялся, тело отозвалось болью. Топор.

Его чуть не порубили на куски.

Дым на мгновение рассеялся, и Танос увидел, что над ним кто-то склонился. Некто двуногий, с серой кожей, в твердом черно-зеленом блестящем доспехе.

К титану потянулась рука, на которой было слишком много больших пальцев, и он снова погрузился в темноту.

В следующий раз Танос окончательно пришел в себя. Он лежал в коконе из какой-то вязкой субстанции, верхняя половина тела была обмотана липкой паутиной. От нее слегка пахло серой и дегтем. Попытавшись поднять руку, Танос понял, что связан и не может пошевелиться. Он напрягся и порвал несколько нитей.

– Ой! Стой! Не надо! – раздался знакомый голос. Танос склонил голову влево и увидел, как к нему ковыляет Ча – левая нога товарища была обмотана такой же паутиной. – Не делай так!

– Ча, – проговорил Танос слабым голосом. Он понял, что у него пересохло в горле. – Что с нами случилось?

Ча подошел к кокону Таноса, свисавшему с потолка. Помещение напоминало сырую пещеру, где пахло гнилью и протухшей едой. От движений Таноса кокон слегка раскачивался.

– Это целительная повязка, – объяснил Ча. – Тебя заключили в кокон из-за травм. Он лечебный.

– А где Кебби? – требовательно спросил Танос, хотя и так знал ответ.

– Мертва. Как и асгардийка.

Таносу не хватило сил даже вздохнуть. Он надеялся, что в дыму, смятении и боли битвы с Ирсой ошибся в оценке травм, которые получила Кебби.

– Я устроился в аварийном кресле с ремнями безопасности, – рассказал Ча. – Так что удар пережил. А ты...

– Я пока не готов умирать. Я...

– Тебя сохранила великая случайность судьбы, Танос. Даже ты должен это понимать.

– Удача, которая распределяется неравномерно, не может быть поистине великой, – задумчиво проговорил Танос. – Если бы вселенная была так справедлива, как ты думаешь, то Кебби осталась бы в живых. А я не был бы бесформенным мешком костей, который ты сейчас видишь перед собой. Да и ты не был бы привязан ко мне и не страдал бы.

– Я страдал и до того, как мы познакомились. Меня похитил Его Светлость. Я потерял все, что знал. Ты благословение, а не проклятие, Танос. И я счастлив, что они решили найти тебя среди обломков корабля.

– Кто – они? – спросил Танос.

Ча немного замялся.

– Их называют читаури.

РАЗУМ

Одолей себя. Мир сдастся следом.

ТОЛЬКО спустя несколько месяцев в исцеляющем коконе Танос снова обрел способность поддерживать корпус в прямом положении, а вот с ходьбой было хуже. Минуло больше года, пока он смог встать на ноги и выйти из помещения, которое сначала принял за пещеру.

Но это было нечто другое. Это было существо, живое огромное чудовище, подобных которому Танос никогда не видел, о котором он никогда и не слышал. Его хозяева называли его левиафаном. Как и владельцы, это было отчасти насекомое, отчасти рептилия, отчасти машина. Танос никогда не встречал таких существ, они одновременно отталкивали и поражали.

Кокон, в котором Танос восстанавливался и медленно обретал былую силу, висел во рту левиафана. Теперь зубы гигантского существа раздвинулись, и они с Ча впервые вышли оттуда.