Девочка умерла здесь, на улице, а холод и сухость сохранили ее в целости. Уж лучше было найти гниющую плоть или скелет. Это же была пародия на жизнь и смерть одновременно.

– Спи спокойно, дитя мое, – пробормотал Танос и пошел дальше.

Он вспоминал Гвинт, какой она являлась ему во сне. Ее плоть гнила. Она выглядела совсем не так, как эти жуткие нетронутые тела. Сон был совсем не похож на реальность. Возможно, это значило, что Гвинт еще жива...

Он отругал себя, поймав на этой суеверной мыслишке. Отругал за то, что поддался мистике и магическому мышлению. Сны не более чем видения. Гвинт либо жива, либо нет, и реальное положение дел не имеет никакого отношения к тому, как работают нейроны в спящем мозге.

Пока Танос добирался до Менторплекса, он успел привыкнуть к виду трупов. Он перестал считать их на сотне, решив, что это бессмысленное занятие. Когда-то он предложил убить половину Титана, теперь же погибло много больше. Догадка Таноса была вернее, чем он мог предположить.

Сколько же титанов выжило? Вероятно, несколько тысяч, которые остались в Менторплексе, и вдвое больше в убежищах на окраине города... В лучшем случае процентов десять от всего населения.

Он мог бы спасти половину.

Если бы только они его послушались.

В полукилометре от Менторплекса дороги были так плотно завалены телами и мусором, что Таносу пришлось вытащить посох. Он развернул его на всю длину, чтобы опираться, огибая очередную кучу или проходя прямо по телам. Он больше не останавливался, чтобы оплакать мертвых. Их было слишком много. Запах просочился в рециркуляторы воздуха на скафандре, и вскоре вонь от высохших мертвецов заполнила шлем. Танос повысил содержание смеси антибиотиков и противовирусных веществ, чтобы перебить неприятный запах.

Чем ближе он подходил, тем лучше было видно, как сильно накренился Менторплекс. Танос задался вопросом, как здание вообще устояло – настолько большим был угол наклона. Одно это демонстрировало блестящие познания А’Ларса в архитектуре и материаловедении.

Главный вход завалило обломками стали. На то чтобы вдоль восточной стены добраться до запасного, у Таноса ушел час. Кнопки пульта управления дверью работали, но из-за короткого замыкания сигнал не проходил к самой двери. Каждый раз, когда он нажимал кнопку, раздавался звон и загорался зеленый огонек, но дверь открывалась лишь на пару сантиметров, а потом снова захлопывалась.

Когда дверь снова приоткрылась, Танос воткнул в щель посох читаури и навалился на него всем своим весом. Металл и его грубая сила победили, дверь отворилась сильнее и застряла. Танос как раз смог пролезть в оставшееся отверстие.

Он оказался в вестибюле Менторплекса, через который жильцы и посетители попадали к лифтам. Свет не горел. Явно благодаря протоколу на случай ЧП. Необходимо было сохранять энергию для работы системы жизнеобеспечения в жилых зонах Менторплекса. Обычно на стенах ярко горели абстрактные фотонные картины, но без света это помещение было всего лишь небольшой темной комнатой с полом, запорошенным оранжевой пылью. Как показывал портативный сканер, источник сигнала находился внизу. Помимо пятисот этажей над землей, Менторплекс уходил на пятьдесят вниз. Идеальное убежище от экологических катастроф и буйства эпидемии.

В скафандре имелся встроенный фонарь, который Танос и включил. Оранжевая пыль вихрилась в воздухе от его шагов. Здесь никаких тел не было.

Танос ходил по этому вестибюлю больше раз, чем мог вспомнить. Тут постоянно было много народу, кто-то приходил, кто-то уходил. Сейчас жизнь покинула это место.

Электричество отключилось, и антигравитационные лифты не работали. С помощью посоха читаури Танос выломал дверь одного из них и заглянул в черную бездну пустой шахты. Судя по сканеру, сигнал исходил именно оттуда.

Спуск на пятьдесят этажей. Или падение, если он вдруг сорвется.

Танос вышел на улицу, порылся в обломках вокруг здания, нашел несколько длинных толстых кабелей и сплавил их между собой, поджарив концы вспышками боевого посоха.

Затащив новый длинный кабель внутрь, Танос привязал один конец к изогнутому стальному выступу. Подергал, проверяя узел.

Боясь передумать, титан поскорее бросил свободный конец кабеля в шахту и начал спуск.

Через десять этажей заныли руки и плечо. Через тридцать они уже горели от его собственного веса. Для дальнейшего продвижения приходилось время от времени разворачивать фонарь и смотреть внизу, проверяя, чтобы ничего не мешало спуску. Таносу казалось, что это бесконечный колодец. Конец кабеля едва достал до дна шахты. Плечи у Таноса горели, пальцы затекли и вспотели под перчатками. Датчики показали отсутствие в воздухе патогенов и других опасностей. Титан снял шлем и вытер пот тыльной стороной ладони.

Он стоял на черном полу шахты, которая тянулась вверх почти на километр. Над головой шептал ветер. Повсюду раздавались эхо и скрип. Казалось, Ментор- плекс может рухнуть на него в любую секунду.

Тем больше причин не мешкать. Справа от него была дверь лифта. Танос бился об нее, понимая, что этими звуками, вероятно, пугает выживших. Но для сантиментов было не время.

Когда он пробился в коридор, вспыхнуло несколько лампочек, тускло осветивших старый служебный ход. Большая часть энергии хранилась для последних нескольких метров коридора, ближе к выжившим.

Танос шел вперед, лампы загорались дальше по коридору и гасли позади. Он быстро добрался до большой крепкой двери. Слишком крепкой, чтобы ее пробить. Слегка дрожащей рукой Танос коснулся ее поверхности. Она оказалась холодной и липкой.

За дверью лежали останки его народа. Возможно, титаны провели в этой ловушке много лет. Он надеялся, что выживут лучшие из лучших, но был готов увидеть страшную картину. После стихийной катастрофы в бедственных условиях с психикой даже самых добрых из них могло произойти много ужасного.

Он постучал, дверь отозвалась глухим звуком. Едва он подумал, что никто не откроет, как в потолке отворился маленький люк. Оттуда опустился шар, осветивший его зелеными лучами. Сканер тела.

Дверь тихо открылась, будто ее только что установили и смазали маслом. Танос собрался с духом и вошел внутрь.

Над головой вспыхнули огни, дверь тут же захлопнулась.

Танос ожидал увидеть полную комнату титанов, в хаосе и грязи оттого, что столько народу вынуждено долгое время сидеть в единственном безопасном месте.

Но в помещении было светло и чисто. Исключительно чисто: нигде не было ни пылинки. На глаз, это была комната десять на десять, обшитая блестящей полированной сталью и со стальными же полами и потолком, отражающими свет. Помещение напоминало пустую коробку, в дальнем конце которой стоял единственный продолговатый ящик.

Танос еще раз глянул на сканер. Здесь сигнал был сильнее всего. Здесь его источник. Но ведь никого нет...

Продолговатый ящик зашипел, открылась крышка. Лежавшая внутри фигура приняла сидячее положение, затем встала. Танос неуклюже повертел в руках сканер, проиграл эту битву и с грохотом уронил его на пол.

Перед ним стоял А’Ларс.

Его отец.

Он выжил.

При виде отца у Таноса отвисла челюсть – его он меньше всего ожидал увидеть.

– Отец! – воскликнул Танос и тут же мысленно отругал себя за столь бессмысленный выкрик.

Пусть он многое сделал со времени изгнания, перед лицом отца Танос снова превращался в ребенка. Какая глупость.

Танос смотрел, как его отец плавно и грациозно вылезает из ящика, выпрямляется и, глядя на фиолетового титана, начинает говорить:

– Приветствую. Я – А’Ларс, архитектор Вечного города Титана. Вы говорите с моей разумной синтетической копией. Я трагически погиб в ходе природной катастрофы, погубившей все население Титана.

– Постой, – Танос шагнул вперед. – Повтори еще раз.

Синтет с лицом А’Ларса наклонил голову и снисходительно улыбнулся.

– Я запрограммирован проявлять различные качества личности в зависимости от собеседника. Пожалуйста, не двигайтесь во время биосканирования.