— Пол! — Алек радостно потряс ему руку. — Последнее время я только о тебе и думал. — Он легко перешел на «ты», и Пол не стал возражать.

— Обо мне?

Алек облокотился на свою тележку, будто приготовился к длительной беседе.

— Твои заметки о маяке произвели на меня впечатление. Мы с Нолой пришли к выводу, что если добавить еще немного информации, то у нас получится уже не буклет, а брошюра. Издатель на это согласен. Мы даже придумали, как распространять ее по стране.

— Фантастика, — вяло среагировал Пол. Он сосредоточенно перекладывал покупки в корзине, чтобы не смотреть на Алека.

Я тут подумал, что ты мог бы кое о чем расспросить Мэри Пур во время следующего интервью, — Алек словно не замечал настроения собеседника. — Пусть она расскажет о себе. Люди называли ее «ангелом света». У меня сохранились старые статьи о ней. Я могу их тебе прислать, и они помогут тебе подготовиться к интервью. А немного позже нам, возможно, удастся уговорить миссис Пур устроить нам экскурсию по дому смотрителя маяка. Как ты думаешь, она это сможет?

— Провести экскурсию по дому? — Пол передвинул коробку с ванильным мороженым от одной стенки коляски к другой. — Я в этом не уверен, — сказал он. — В тот день, когда я с ней беседовал, Мэри Пур сидела в кресле-качалке, так что я не знаю, передвигается ли она самостоятельно.

Пол не знал, сумеет ли выдержать еще одно интервью со старухой, уже не говоря об экскурсии по дому. Не сорвется ли он? После первого разговора с бывшей смотрительницей маяка ему было так тошно, что пришлось остановить «Хонду» на боковой улочке Мантео, чтобы немного прийти в себя.

— Ладно, там будет видно, — пожал плечами Алек. — Кстати, почему ты не сказал мне, что это ты написал статью о моей жене для «Морского пейзажа»?

Пол попытался понять, что кроется за этим вопросом, но Алек улыбался, и на его лице Пол не увидел обвиняющего выражения. Больше всего было похоже на то, что Алек посчитал Пола скромником.

— Ну, видишь ли, я не знал, какие воспоминания мои слова могут в тебе пробудить, — нашелся Пол.

— Ты здорово поработал. Анни была очень довольна. Наконец улыбнулся и Пол. Он этого не знал. Анни ему об этом не говорила.

— Спасибо, это много для меня значит. А как ты узнал?

— Твоя жена дежурила в больнице в тот вечер, когда привезли Анни. Полагаю, это тебе известно?

— Да. — Пол застыл.

— Так вот, я поговорил с Оливией, чтобы понять, что же произошло в то Рождество. Мне это было необходимо.

— Ясно. — Интересно, как много Оливия ему рассказала? Ладони Пола стали влажными.

— Оливия мне очень помогла, — продолжал Алек. — Я испытал облегчение, когда я узнал, что именно она пыталась спасти мою жену.

— Да. Я… вероятно.

— Ты и Анни вместе учились в колледже в Бостоне. Ты в курсе?

Откуда, черт побери, Алек об этом узнал?

— Гм… да. Это выяснилось во время интервью, — нехотя сказал Пол.

— И ты ее не запомнил?

— На нашем курсе было много студентов.

Алек посмотрел на свою заваленную продуктами тележку. Пол тоже взглянул на полуфабрикаты, замороженные продукты, банки с овощными консервами.

— Анни бы меня убила, если бы это увидела. — Алек кивком указал на свои покупки.

— Последнее время я и сам питаюсь только замороженными продуктами, — признался Пол. — Кстати, о замороженных продуктах. Нам пора идти, пока все не потекло. — Он начал проталкивать тележку мимо Алека.

— Согласен. — Алек сделал шаг в сторону. — Я еще хотел тебе сказать, что сейчас читаю «Крушение „Восточного духа“.

Пол обернулся к нему.

— Откуда у тебя эта книга?

— Я похвалил Оливии твои материалы о маяке, и она решила, что мне стоит это почитать. Тогда ты с ней и познакомился, верно? Когда Оливия за работой, это, должно быть, нечто.

— Оливия? — глупо переспросил Пол. И на него вдруг нахлынули воспоминания.

Она была молодой и красивой, заботливой и деятельной. Пол действительно потерял голову. Он увидел в ней нечто такое, что в нем зародилась надежда: «Да, это она. Эта женщина поможет мне забыть». И довольно долго Оливии это удавалось.

Алек снова оперся локтями о ручку тележки.

— Я читал о крушении поезда и вдруг подумал о том, насколько плохо экипировано наше отделение неотложной помощи для спасения тяжело пострадавших, — сказал он. — Например, с ранением в сердце.

Полу стало не по себе от искренности Алека. Этот тип что, считает его другом?

— Думаю, ты прав. — Пол с надеждой посмотрел на пустой проход между полками за спиной у Алека и взглянул на свои часы. — Прости, но мне пора отвезти все это домой. Увидимся на следующем заседании. — Он быстро пошел прочь, понимая, что его уход скорее смахивал на бегство.

Что-то не давало Полу покоя, пока он катил тележку с покупками к кассам. Его охватило состояние, похожее на панику. Он не понимал, что написано в листке бумаги, хотя сам составлял список необходимого. Пол уставился на ряд стейков и кроваво-красных отбивных. Он неожиданно оставил тележку у одного из прилавков, развернулся на каблуках и вышел из магазина, представляя, как растаявшее мороженое будет капать на мраморные плитки.

Пол сел в машину и доехал до берега. Уже близился вечер, на пляже почти никого не было. У самой воды стояли рыбаки, по берегу прогуливались редкие парочки. Он сел на песок и стал ждать, пока напряжение отпустит его.

Алек встречался с Оливией. Не один раз. И долго разговаривал. Ясно, что она ничего «такого» ему не рассказала, иначе Алек не говорил бы с ним так доброжелательно и уважительно. Господи! Пол так долго ненавидел этого человека, почти половину жизни.

Молодые женщина и мужчина пробежали по кромке воды следом за собакой. Они смеялись. У женщины были русые волосы, но из-за лучей заходящего солнца Полу показалось, что они темно-рыжие.

Бостонский колледж. «На нашем курсе было много студентов», — сказал Пол. И Алек на это купился. Пол покачал головой. Как мог Алек поверить в то, что кто-то мог жить в одном студенческом городке с Анни Чейз и не знать ее?

Полу доверили играть главную роль в студенческом спектакле. В старших классах школы он учился средне, пренебрегал математикой и естественными науками, отдавая предпочтение литературе. Он писал стихи, сочинял пьесы, был председателем театрального кружка. У него был талант, что обеспечило ему место в Бостонском колледже. Семья не смогла бы оплатить его учебу в хорошем колледже, хотя бизнес его отца приносил неплохие доходы. Маселли-старший продавал фейерверки, а мать откладывала каждый цент из тех денег, которые она зарабатывала в качестве горничной. Но у Маселли было шестеро детей — пять дочерей и Пол. Все они были умными, амбициозными и хотели учиться.

Когда Пол пробовался на роль Джека Мэннингема, он был почти уверен, что Гарри Сондерс, руководитель студенческого театра, возьмет его. Пол заранее проработал текст, чего не догадался сделать никто из первокурсников. Поэтому он спокойно сидел в первом ряду рядом с Гарри и наблюдал, как его однокурсники проходят прослушивание.

Анни Чейз пробовалась на роль игривой горничной. Он пришла, чтобы подбодрить подружку, и согласилась на прослушивание, только чтобы та совсем не растерялась. Она поднялась на сцену, когда подошла ее очередь, и ее волосы сразу приковали к себе внимание. Гарри, до этого вольготно развалившийся в кресле, выпрямился и сложил руки на коленях.

— Прошу вас, начинайте, — попросил он.

Анни прочитала пару строчек низким хрипловатым голо сом и начала смеяться. Это был звонкий, заразительный смех, «визитная карточка» Анни Чейз. Все в театре повернулись, чтобы взглянуть на нее, на лицах появились улыбки Пол и сам улыбнулся. Он посмотрел на Гарри. Режиссер тоже смеялся.

— Может быть, попробуете еще раз, мисс Чейз?

— Конечно.

Анни прочитала свой отрывок почти до конца, но потом все-таки не выдержала и снова захихикала. Она выглядела молоденькой девушкой, потерявшей над собой контроль, да и чтение оказалось ничем не примечательным. Но Пол не удивился, когда Гарри дал ей роль.