Лэйси помогала Оливии застелить постель в свободной гостевой комнате и болтала без умолку. Оливия решила, что это потому, что девочка нервничала. Она почему-то вспомнила слова старой смотрительницы маяка. Мэри Пур советовала Оливии кормить нервного мужа капустой, приправленной морской солью и лимоном.

Накануне вечером Алек позвонил Оливии и извинился за навязчивость Лэйси.

— Я уверен, что ты с большей радостью провела бы это время с Полом. — Он был явно огорчен поведением дочери. И Оливия, только что вернувшаяся из коттеджа мужа, едва сдерживая слезы, рассказала ему, что она там увидела.

— Пол упивается воспоминаниями о ней, Алек. Он заказал на дом еду, чтобы не выходить из комнаты, часами рассматривать ее фотографии…

— Оливия! — прервал ее Алек. — Позволь мне все же поговорить с ним.

— Нет!

— Мне кажется, ему нужна помощь.

— Я знаю, но Пол ее не примет.

— Как ты смотришь на то, если я будто ненароком заеду к нему под каким-нибудь предлогом?

— Прошу тебя, Алек, не делай этого, — не на шутку испугалась Оливия.

В конце концов Алек сдался, но не утерпел и сказал ей на прощание, что лучше бы им с Полом было помириться.

— Ради меня, — добавил он торжественно и тихо, — если не ради вас самих.

Лэйси подоткнула простыню под край матраса.

— Думаю проколоть нос. — Она внимательно посмотрела на Оливию, ожидая ее реакции. Ее рыжие и черные волосы напомнили Оливии неудачный клоунский парик. — Что ты об этом скажешь?

— Звучит отвратительно, — Оливия взяла покрывало с кресла и застелила постель. — Твой отец не будет возражать?

— Мой отец позволит мне делать все, что я хочу, или ты еще этого не поняла?

Постель была застелена, и Оливия подняла глаза на свою гостью.

— Давай-ка поедем ужинать, — предложила она. — Выбери ресторан по своему вкусу.

Лэйси предпочла ужинать в «Итальянском палаццо», семейном ресторане, где подавали только итальянские блюда. К немалому удивлению Оливии, еда оказалась очень похожей на домашнюю.

— Это мой любимый ресторан, — объявила Лэйси, полузакрыв глаза, театрально наслаждаясь лазаньей. Неожиданно она выпрямилась и заявила: — Папа дал мне денег, чтобы я заплатила за нас обеих.

— Мило с его стороны, но в этом нет необходимости.

— Он сказал, что я не должна принимать твой отказ.

— Ладно, — улыбнулась Оливия и подняла бокал с водой. — За твоего отца.

Лэйси хихикнула и чокнулась с Оливией.

— Завтра утром у меня урок в мастерской Тома, — сказала Оливия. — Не хочешь поехать со мной?

— Конечно, хочу. Я еще не видела Тома после того, как остригла волосы. Он взбесится, когда меня увидит.

— У Тома маловато оснований, чтобы критиковать чью-то прическу, тебе не кажется? — спросила Оливия.

Лэйси рассмеялась.

— Думаю, ты права. — Она отпила глоток колы. — У тебя какой знак?

— Мой знак? — удивленно переспросила Оливия. — Ах, это. Водолей.

— Здорово! — обрадовалась Лэйси.

— Неужели?

— Ага, я по Зодиаку Рак. Водный знак, как и твой. Ты отлично подходишь моей семье. Мама считала водные знаки самыми лучшими. Мой отец Рыбы… — «Как и Пол», — подумала Оливия. — Мама была Водолеем, как и ты. Только она была странным Водолеем, а ты… Даже не скажешь, что ты родилась под одним знаком с ней. Клай у нас, к несчастью, Скорпион. Не представляю, как такое могло случиться. Ладно, как бы там ни было, когда моя мама узнала, что она беременна, и подсчитала, что я должна родиться под водным знаком, она совершила долгий заплыв в заливе, хотя была уже почти зима и вода была очень холодной.

Оливия улыбнулась, когда Лэйси замолчала, чтобы перевести дух и съесть еще кусочек лазаньи. Девочка болтала как заведенная.

— Мама хотела иметь больше детей, не только нас двоих, — продолжала Лэйси. — Но она сказала, что это было бы несправедливо по отношению к окружающей среде. Она считала, что два человека должны родить двоих себе на смену, иначе людям на планете не хватит воды и пищи. Они с папой поговаривали о том, чтобы усыновить детей-инвалидов, но так и не собрались. Я та-а-ак рада. — Лэйси забавно округлила глаза. — Я совсем не такая, как мама. Я большая эгоистка. Я не хотела делить моих родителей с другими детьми. Мне достаточно Клая.

— Ты ладишь с братом?

— В основном я его игнорирую. Этим летом он вел себя как настоящий козел, потому что я, это, теперь хожу на те же вечеринки, что и он. А ему не нравится, что его младшая сестра крутится рядом.

Оливия нахмурилась.

— Ты слишком молода для того, чтобы проводить время с выпускниками школы.

Лэйси фыркнула.

— Выпускники школы! — Она передразнила Оливию. — Господи, Оливия, иногда ты рассуждаешь, как старуха.

— Но ведь Клай и есть выпускник, так? И когда же заканчиваются эти вечеринки?

— Ты о чем?

— Ну… Я понимаю, что родители не говорили тебе о том, что ты должна возвращаться в определенное время. И все-таки, когда ты приходишь домой?

— В час, в два.

— Лэйси! Это немыслимо. Тебе же всего четырнадцать. Девочка покровительственно улыбнулась Оливии.

— Сейчас лето, Оливия, и занятия в летней школе уже закончились. Мне не нужно рано вставать по утрам, и домашних заданий нет.

— Ты возвращалась так же поздно, когда твоя мать была жива?

Лэйси ткнула вилкой в лазанью.

— Я… Нет. — Она поджала губы. — Мне незачем было так долго гулять. Но в любом случае она не стала бы делать из этого трагедию.

— Что ты имеешь в виду? Что значит «незачем было так долго гулять»?

Лэйси подняла на Оливию глаза.

— Когда мама была жива, мне не хотелось уходить из дома. Мои родители были такими веселыми. Мои друзья только что не ночевали у нас. Им нравилось быть рядом с моими отцом и матерью. Если бы ты тогда была знакома с папой! Он все время что-нибудь придумывал, подшучивал над нами. Однажды отец поднял нас всех среди ночи, отвез в Джоки-Ридж. Мы в полной темноте вскарабкались на дюны, а потом лежали на песке и смотрели на звезды. Вот каким он был. Папа возил меня с моими друзьями в Норфолк на концерты. Никто из отцов этого бы не сделал. Он был таким клевым. — Лэйси отвернулась и посмотрела на парковку. За окном быстро темнело. — Папа так изменился. Из-за этого я и ухожу из дома. Мне не нравится быть рядом с ним. Он напоминает мне о том, каким все стало поганым. — Она посмотрела на Оливию. — Прости меня за эти слова. За «поганый».

Оливия отодвинулась от стола.

— Я хочу купить тебе кое-что, — сказала она.

— Что?

— Часы.

— Ты шутишь? — Лэйси неуверенно улыбнулась. — Зачем они мне?

— Человеку в твоем возрасте следовало бы их иметь.

— Но мама… — начала Лэйси и осеклась. — А я смогу выбрать сама?

— Да, но мой подарок с условием. Ты должна кое-что сделать, чтобы получить часы.

Лэйси выглядела заинтригованной.

— И что я должна сделать?

— Ты должна каждый день звонить мне в полночь, где бы ты ни была, просто чтобы я знала, что с тобой все в порядке.

— Что? — рассмеялась Лэйси.

— Это и есть мое условие. — Оливия понимала, что действует вопреки воле Алека, но, вполне вероятно, именно так и следовало действовать.

— Я же тебя разбужу!

— Все может случиться, но я быстро засну, зная, что с тобой все в порядке.

Лэйси внимательно смотрела на Оливию.

— Почему тебе не все равно, в порядке я или нет? Оливия какое-то время рассматривала свою тарелку. Она едва притронулась к равиоли. Наконец она снова посмотрела на Лэйси.

— Возможно, потому, что ты напоминаешь мне меня в таком же возрасте.

— Что ж, — Лэйси отложила вилку и с напускной скромностью посмотрела на Оливию, — у меня тоже есть условие.

— Какое же?

— Я буду тебе звонить, если ты перестанешь работать в приюте для женщин в Мантео.

Оливию тронула забота Лэйси, скрывавшаяся за этой просьбой. Она покачала головой.

— Мне нравится там работать. Тебе незачем волноваться обо мне. Я не слишком похожа на твою мать. Я не думаю, что могла бы спасти чью-то жизнь, рискуя собственной.