— А ты что хотел? — Прошептала в ответ Белла. — Нельзя быть по макушку в крови и грязи, и не запачкаться.

— Он ещё держится, но скоро Тьма выдавит из его души всё человеческое. — Прохрипел эльф. — Поверьте, теперь я это точно знаю. Пойдёмте, а то отстанем….

— А почему ты не учишь своих детей? У тебя их во сколько. — Орчонок, насупившись, из под лобья посмотрел на шамана. Как и все дети, он был жутким непоседой. И, сейчас, когда все его сверстники веселились, с визгом носясь между камней, он вынужден был сидеть в пещере со старым шаманом, и слушать его наставления.

— Да, детей у меня много. Но у них нет дара, они не могут занять моё место. Лишь тот, кто способен общаться с духами предков, может стать шаманом. — Старый орк задумчиво повертел в руках палку, гадая, стоит или нет с самого начала указать ученику его место, и проучить того как следует за неусидчивость, но затем решительно отбросил её в сторону. Аарх слишком долго искал приемника, и, сейчас, когда в племени, наконец, родился мальчик с удивительным и редким даром слышать голоса давно ушедших предков, он немного боялся. Старый орк чувствовал, что его время подходит к концу, а умереть, оставив племя без мудрости пращуров, он просто не мог. Аарху нужно было многому научить этого непоседливого орчонка, а палка могла лишь испортить всё дело. Не стоило сразу отбивать у юнца тягу к учёбе. — У моих сыновей нет этого дара, а у тебя есть. Лишь ты сможешь занять моё место….

— Но я не хочу быть шаманом, я хочу быть воином. — Пробурчал малыш.

— Понимаю. — Спокойно кивнул головой Аарх. — Когда меня привели в эту пещеру, то я тоже грезил битвами. Мечтал вырасти могучим богатырём, заслужить титул «рахк»…. И затем я, Аарх-рахк, бросил бы вызов вождю, и победил бы его в битве у чёрной скалы. И повёл воинов на север, рвать на части жалких людишек, что не научились ещё прятаться за высокими каменными стенами. О моих подвигах пели бы песни долгими зимними вечерами у костра…. Вот о чём я мечтал. Всё это я высказал своему новому учителю.

— И он побил тебя? — Заинтересованно привстал с каменного пола орчонок.

— Нет, он просто сказал, что если я трус, боящийся взвалить на свои плечи ношу заботы о родном племени, я могу бежать прочь, и рассказать своему отцу с матерью, что они воспитали нытика и слабака.

— Я не трус! — Взревел разъярённый орчонок.

— Ты думаешь, что мало доблести сидеть здесь, в этой пещере, и слушать старика, быть воином, рвущимся в бой — вот дело, достойное настоящего мужчины? — Спокойный тон старого шамана моментально охладил разгорячённого малыша.

— Да. — Потупившись, пробормотал тот.

— Как тебя зовут?

— Крог.

— Крог…. Знаешь, когда-то наш народ чуть не погиб.

— Что?

— Да, и лишь один орк смог спасти своё племя. И именно благодаря этому мы сейчас живы. Но ведь тебе это не интересно….

— Расскажи. — После нескольких минут молчания протянул малыш.

Орки были плохими рассказчиками. Вместо слов эти зеленокожие воины предпочитали нанести хороший удар шипастой дубиной или боевым топором. Но Аарх был шаманом, он беседовал с умершими предками, мудрейшими из народа орков, а те не терпели косноязычия или несвязанного бормотания. Умение правильно разговаривать было первым, что вбил в неусидчивого подростка старый шаман, его учитель.

— Когда-то наши предки жили в этих горах, не зная горя. — Начал рассказ шаман. — Они охотились, бились с гномами, отражали набеги подлых дроу, трусливо прячущихся, и наносящих удар в спину отравленными клинками. Орки были свободными детьми гор, могучими, как медведи, и свирепыми, как барсы. Мы жили небольшими кланами, семьями, и никто не мог приказывать нам, что делать.

Аарх с улыбкой посмотрел на словно заворожённого, неподвижно сидящего и боящегося пропустить хоть одно слово ребёнка. «Да, ему это интересно. Очень хорошо, любопытство и живность ума — это именно то, что нужно шаману. И ещё дар….»

— Эти прекрасные времена длились долго, но всё рано или поздно заканчивается…. Беда пришла из-за моря. Люди.

— Люди? — Недоверчиво протянул Крог. — Но ведь они слабаки!

— Да, любой воин легко сможет убить за один бой людей больше, чем пальцев на твоих руках и ногах. — Кивнул головой шаман. — Но орки жили малыми группами, а эти трусы нападали толпами. Они прятали своё тело под железными доспехами, боясь ран и боли. Позор для истинного воина. Люди были слабы, но их было слишком много. Да ещё их маги…. Эти трусы прятались за спинами других, метая в воинов огонь и острый лёд. Наш народ, живший у подножья гор, был уничтожен, остались в живых лишь те, кто шил в сердце гор. Казалось, время могучих орков уходит…. Но тут пришёл первый из шаманов, тот, у кого был дар. Дар слышать и говорить с давно умершими предками.

— А почему раньше не было этого дара? — Удивлённо протянул малыш.

— Почему же не было, был, но мы, к несчастью, не хотели слушать мудрых советов прародителей. И были наказаны за это.

— И что же сказали предки первому шаману?

— Они сказали ему — лишь в единстве сила народа орков. Порознь не победить трусливые орды людишек. И лишь самый сильный и мудрый воин должен объединить нас. Призвал тогда шаман всех вождей, что остались, и передал им волю предков. Соберите воедино всех орков — сказал он. И пусть правит единым народом самый достойный. И собрались у чёрной скалы орки, и вышли вперёд вожди и великие воины. День, и ночь, и ещё один день бились они друг с другом, пока в живых не остался один. И все орки признали его вождём. С тех пор нашим народом правит один, великий воин. А шаман говорит с предками, и доносит их волю до вождя. И именно поэтому мы снова становимся сильней и многочисленнее, лишь благодаря мудрости пращуров. Когда приходит смерть, дух уносится в прекрасную страну. Там бескрайние горы, полные дичи, могучие враги, победа над которыми — истинная награда для доблестного орка. Днём предки охотятся и воюют, а ночью сидят у костра, и смотрят на звёзды…. И там, в ночном небе они видят будущее. А перед рассветом предки спускаются к шаману, и рассказывают ему обо всём, что увидели среди звёзд. А шаман уже доносит волю предков до вождя, и всего народа. Лишь благодаря этому мы не только живы, но и становимся всё сильнее и сильнее с каждым годом. И если вождь может смениться, проиграв бой у чёрной скалы, то шаман неизменен. Многие способны доблестно биться, но лишь один в поколение способен услышать предков. И этот единственный — ты.

— Вот это да. — Прошептал поражённый орчонок. — А что сегодня сказали тебе предки?

— Сегодня предки не открыли мне будущего. Такое бывает, когда наш народ находится на перепутье, и от того, что мы сделаем, будет зависеть наша судьба. Видимо, для нашего народа грядут новые испытания.

— Будет война?!

— Возможно, будет большая война. От советов почивших пращуров будет зависеть, жить орками, или погибнуть окончательно. — Шаман с трудом сдерживал улыбку, глядя на напрягшегося орчонка. — И, если ты хочешь сейчас убежать, и оставить в это тяжёлое время племя без мудрости предков….

— Нет.

— Не слышу, стар я уже, скажи громче. — Чуть заметно улыбнулся старый Аарх.

— Нет, я не убегу. — Твёрдо произнёс Крог ещё пока писклявым, детским голосом. — Я останусь, и буду шаманом. Я помогу.

— Молодец. — Улыбка старика стала шире. — Ты станешь взрослым, и от тебя будет зависеть судьба нашего народа.

— Ты начнёшь учить меня прямо сейчас? — Немного тоскливо протянул орчонок, вслушиваясь в возню сверстников на пределами пещеры.

Громовой хохот Аарха загрохотал под сводами пещеры.

— Что, боишься пропустить сегодняшние бои у чёрной скалы? Не бойся, шаман должен присутствовать на них, чтобы убедиться, что победитель действительно достоин чести занять место вождя. Лишь один останется в живых, самый могучий и мудрый воин, как и завещали предки. Так что пойдём, скоро начнут подходить претенденты.

— А вечером будет пир. — Облизнулся орчонок.