Тела подстреленных помойников так и лежали в чёрной воде. И я так подозревал, никто их отсюда убирать не будет. Солдаты лучше потерпят несколько недель, пока трупы сожрут птицы, или их унесёт с проливным дождём. А может, сообразят чего, да выльют сюда мазут, чтобы сжечь.

Посох Эвелины нашёлся неподалёку от входа. Я сходил за ним, потом вернулся к мальчишке.

— Ну, куда дальше? — спросил я, присев рядом.

В другой стороне туннеля было темно, хоть глаз выколи, но кое-где вдали мерцали мутные камушки красного пируса.

— А я не знаю… — вжав голову в плечи, вдруг ответил Хромой.

«То есть, как?!» — хотел спросить я, но вдруг понял, что пацан эти тоннели только и видел, что с набережной или с моста. Ну, он мог ещё слышать сплетни, что через них есть проход в Каменный Дар.

По собственной воле спуститься в канал захочет только сумасшедший…

— Помойники туда пошли, — Хромой ткнул пальцем в глубь катакомб.

— Та-а-ак, ладно, — протянул я, пристраивая нож на поясе.

Обратно нам точно путь не светит. Если солдаты зачем-то получили приказ стрелять на поражение, то сейчас просматривают канал. Да и зачем, спрашивается, мы тогда пёрлись сюда?

— Ох… — донеслось от Эвелины.

Я повернул голову, улыбаясь сам не знаю чему. Всё-таки хорошо, что очнулась.

— Я знаю путь… — чернолунница попыталась встать, но у неё получилось лишь опереться на локоть, — Вот только придётся пройти… шлёпни меня Незримая… мимо Злого Вертуна.

На вопрос, знает ли Эвелина точную дорогу, я получил не особо вразумительный ответ: «Теоретически». Тайную дорогу ей, разумеется, объяснил тот священник-чернолунник, который передал «знамение» в таверне. Вот только так просто всё казалось лишь на словах…

— Откуда ж этот твой отец Афанасий знает путь? Он сюда спускался?

— Нет. Просто помойники не все окончательно теряют рассудок. Некоторые умудряются до этого сбежать, ищут защиту в стенах церкви Чёрной Луны.

— Ага, понял, — усмехнулся я, — То есть, про Злого Вертуна и путь через него ему рассказал помойник?

— Да, в обмен на помощь. Конечно, в открытую отец Афанасий помогать не будет, всё-таки трущобники опасны. Но Дети Чёрной Луны стараются не отказывать страждущим.

Я поджал губы. Просто прекрасно, просто охренеть как прекрасно! Получалось, наш героический побег был основан на какой-то легенде, рассказанной полоумным наркоманом.

— Рад, что у чернолунников такой продуманный план, — процедил я сквозь зубы.

— Это потому, что Незримая ведёт нас, — с воодушевлением ответила Эвелина, не уловив моей насмешки.

К сожалению или к счастью, Эвелина к сарказму была просто невосприимчива. Мне хотелось съязвить, что помойник мог соврать только ради помощи, но я не стал. У нас сформировалась небольшая команда, и желательно было хоть как-то поддерживать боевой дух.

Я прекрасно видел, что мальчишка, испуганно шарахаясь от каждой тени, уже подумывал, что в Трухлявом Даре было не так уж и плохо. Так что не стоило его пугать ещё больше.

К чести моего Василия, спустя столько времени со мной он стал гораздо крепче духом. Ни дрожащих коленок, ни стучащих зубов. Только робкое и осторожное: «А может, не надо?»

Надо, Вася, надо…

— Незримая всегда направляет своих детей, и я думаю… кхм, — Эвелина замялась, поскребла нос, а потом указала дальше в туннель, — Думаю, что надо пока просто двигаться вглубь, а там невидимая рука Незримой нам поможет.

Я усмехнулся. Ага, рука… И угораздило же меня ввязаться в интригу с религиозной фанаткой.

Катакомбы под Каменным Даром встретили нас темнотой и сыростью. Слабого сияния от лежащих в лужах красных камушков пируса едва хватало, но они позволяли хоть немного ориентироваться.

От них же по мокрым стенам тоннеля прыгали сотни отсветов — они блуждали при каждом нашем шаге, и любая тень казалась подозрительной. Крупные капли срывались с потолка, залетали за шиворот и заставляли ёжиться. Всё это действовало на нервы и на нашу бдительность — попробуй тут быть готовым к опасности.

В некоторых местах тоннели были почти разрушены. Крупные каменные блоки, вывороченные из стены, валялись посреди прохода, а покорёженные своды над ними грозили обвалиться даже просто от нашего дыхания.

Несмотря на влагу, мха и плесени в подземелье было довольно мало. Стены на некоторых поворотах были проточены водой, да и края на выпавших из них обломках были идеально выглажены, а это значило, что при первом же серьёзном дожде канал заполнится, и сюда ринутся потоки воды.

Красный кончик посоха чернолунницы тоже, оказывается, слегка светился, и это немного улучшало видимость. Эвелина ещё не совсем оправилась, поэтому нам приходилось передвигаться медленнее, чем стоило бы. Она с огромнейшим удовольствием опиралась на моё плечо, не теряя возможности будто бы случайно прижаться.

А мне только и оставалось, что ловить от неё тончайшие потоки псионики и блокировать гормональное влияние. Вот по-хорошему бы встряхнуть хорошенько, чтоб неповадно было. Но, к радости её ненаглядной Незримой, выглядела Эвелина очень уж беспомощной, и приходилось пока терпеть.

Хромой топал с другой стороны от девушки, почти не прихрамывая, и влюблёнными глазками косился на чернолунницу. Даже время от времени хватал её под локоть, пытаясь помочь.

Я тоже поймал себя на мысли, что лучше вообще поднять её на руки — так быстрее будет. А пока буду нести, можно и прижать к себе посильнее, зарыться носом в волосы, ощутить губами кожу на её бледной шее…

Жжёный псарь, когда она уже успокоится?!

— Эвелина, — угрожающе процедил я сквозь зубы, — Заканчивай…

— Как скажешь, привратник, — вздохнула чернолунница, и наваждение схлынуло.

Хромой как раз сверлил меня ревнивым взглядом, но после ответа Эвелины испуганно отвёл глаза. И потёр лоб, пытаясь понять, что с ним происходит.

Больше всего меня раздражало, что мой «кокон» практически не улавливал её влияние. Либо не хватало чувствительности, либо подсознание просто не чувствовало опасности.

— Это и есть магия привратников? — спросил я.

— Это… что именно? — Избранница сделала вид, что не понимает.

— Не делай из меня капитского дурачка, — огрызнулся я, — Я вижу, что ты уже оклемалась.

Эвелина демонстративно отошла от меня и некоторое время шагала, хмуро уставившись на слабо сияющий кончик посоха. Походка у неё сразу стала крепче, и было заметно, что она уже давно пришла в норму.

— Чернолунники, говорят, используют магию Чёрной Луны, — таинственным шёпотом произнёс мальчуган, — Страшную, из чужого мира…

— Да бред это. И ересь! — сразу же парировала Эвелина, — Наша надежда только на силу Незримой, её же великого суда мы и ждём…

— Погоди, я не понял, — возмутился я, пристально вглядываясь в уходящий вдаль тоннель.

Только одинокие камушки пируса, только звуки капающей воды. И ещё, кажется, что впереди…

Я хотел спросить, как же так получилось, что церковь назвалась детьми Чёрной Луны, но замер, насторожившись.

Нет, мне точно не кажется. Там действительно чей-то силуэт.

— Ну, как можно не поня… — начала было Эвелина, но я остановил её, преградив дорогу рукой.

— Стоп, — прошептал я.

Так получилась, что моя ладонь упёрлась Эвелине в грудь. Она опустила возмущённый взгляд:

— Я вообще-то замужем, деверь мой заблудший.

Прозвучало это слабо и вообще глупо, учитывая, что замужем она только «теоретически». Но попробуй переспорь жрицу — её таким проповедям и беседам с детства обучают.

Я прижал палец к губам, рассматривая слабую тень впереди. Перехватив нож и присев, отошёл к стене и стал красться вперёд.

— Да, это помойник, — расслабленно сказал Хромой.

Я остановился, присмотревшись. А ведь точно… Надо же, какое острое зрение у мелкого.

Зомби-наркоман стоял как раз в луже, где в воде слабо отсвечивал пирус. Замерев как истукан, помойник не сводил взгляда с камушка, и красные отсветы в его остекленевших глазах даже немного пугали. Сейчас как повернётся, улыбнётся дьявольской улыбкой…