— Ещё солдаты? — спросил я.

— Ага, пара отрядов, безлуней по тридцать… Жителей с ними много, их поболее будет. Наверное, в Магославль поведут потихоньку.

Я подумал, что Вепревы будут дико рады потоку беженцев с соседнего большого города.

— А что говорят про Межедар? — спросил я.

— Ну, Вертун уже успокоился, тухнет, но «угольки» так и сыплются, да и «вывертыши» попадаются. В общем, пока вся эта нечисть не разбежалась по Красногории, по любому Привратник пойдёт закрывать, а маги подчищать будут.

Я невольно вытянул шею, вглядываясь в бугорки царских шатров. Вся эта тема вокруг Привратников меня так и тянула.

Тот незнакомец, в плаще с капюшоном, так и не шёл у меня из головы… Это будто было чувство дежавю, словно я уже встречал человека раньше. И да, я был уверен, что именно его видел во сне.

— Василий, — вдруг подал голос Хромой, — Ты же спасёшь их?

Мальчик вперил в меня родниковые глаза, в которых наворачивались слёзы, и я поджал губы. Что ещё за, нафиг, дешёвая манипуляция? Он что, думает, я куплюсь на это?

Ну да, куплюсь…

Вообще, я уже давно пытался придумать основание, зачем мне ещё надо в лагерь к государю. Ведь идея изначально провальная — там столько спецов, которые научены замечать диверсантов, что мне там одному делать нечего.

И в этом был шанс… Ну кто додумается один лезть в такое пекло, полное высоко-ранговых магов. Я по себе знал, как расслабляет неприступные крепости их неприступность.

Мне нужно было увидеться с этим Привратником, ведь он не стал кричать, что почуял, и не выдал меня своему этому Второлуннику. Я остро чувствовал, что это дело касается только нас, Привратников. Ему есть, что мне сказать. И у меня есть, что у него спросить.

Ну а заодно, между делом, можно вытащить Афанасия с Эвелиной…

— Спасу, — ответил я, — Если поможешь.

Рука Хромого застыла, прутик сразу же подёрнулся огоньком.

— Я?

— Рыжий, ты с Пробоины рухнул, что ли? — Сивый сразу догадался, о чём я веду речь, — Да Мяч тебя с потрохами сожрёт, яйцами твоими закусит!

— Подавится, — я встал, чувствуя необратимую безысходность, когда решение уже принято.

Вечерело. Где-то над горизонтом висела Синяя Луна, а высоко в небо, затеняя и без того бледные звёзды, заползала Красная.

Пробоина двигалась совсем с другой стороны, летела навстречу и намекала, что скоро она сожрёт Красную. То ли сегодня, то ли завтра их орбиты пересекутся — солдаты сами-то не особо понимали в чернолунских календарях.

Я проверил свои небольшие пожитки. Оракульский нож, оставшийся вещун, и несколько пирусных патронов. Зачем я их брал, непонятно, ведь магострел тащить на такую операцию было невозможно, он слишком массивный, и так просто его не спрячешь.

У меня чуть слёзы не навернулись, когда я глянул на свою винтовку. Выстрелил-то всего пару раз…

Чтобы отвлечься, я покрутил в пальцах перстень «Ловец Удачи», и с недоверием вгляделся в чёрный камешек, где было выгравировано пёрышко. Он же был треснутый?

Я решил потом рассмотреть, при свете дня, хотя уже понимал, что действительно трещина исчезла. Надевать кольцо я не решился, помня, что эффект у этого «Ловца Удачи» довольно спорный.

В свете костра корочка документа Стража Душ из Межедара казалась ещё чернее: «Царской Гвардии когорты Стражей Душ младший лейтенант Косяков Василий…»

Я прыснул со смеху, а потом сунул документ в карман. Вот уж точно, Косяков, на хрен. Зато совпадение-то какое… Василий!

В любом случае, если обычный рыжий солдат, скрывающийся под чёрной рясой, попадётся в царском лагере и покажет корочку Стража Душ, мало кто поверит. Но я пока решил, что документ может пригодиться.

Кстати, о чёрной рясе… Для реализации задумки пришлось всё-таки поднапрячь Сивого. А вот и он, лёгок на помине.

Белобрысый подошёл к костру и кинул мне на колени довольно новый чёрный балахон. От рясы чернолунников тот практически ничем не отличался, тем более ночью.

— Рыжий, даже не спрашивай, откуда я это взял, — злобно ответил Сивый, — Не один ты любишь в самоволку по ночам уходить.

Усмехнувшись, я ответил:

— Спасибо, Сивый, — у меня на миг запершило в горле от волнения, — Честно, я не знаю, как всё пройдёт, но на всякий случай хочу попроща…

Белобрысый оборвал меня:

— Хреново всё пройдёт. Мяч меня обматерил, когда услышал про тебя, да и я бы тебя послал куда подальше.

— Я…

— Да заткнись ты уже, Рыжий, — Сивый явно злился, и нервно дёрнул рукой, показывая в сторону царского лагеря, — Там, короче, «угольков» заметили за лесом. Должны были пойти другие, но Мяч отрядил нас…

Я без слов всё понял. Хомяк подстраховался: никто не узнает, что какой-то «сраный вылунь» в его отряде производит ночную вылазку, если этот отряд сам окажется в какой-нибудь заднице. От нападения «уголька» часто и следов не остаётся, так что, если вылунь и сгинет, можно будет приставить его к медали.

Шанс на возвращение из авантюры был минимальным, потому как в случае провала меня точно ждёт в том лагере «жжёный псарь». Да и вернуться вместе с чернолунниками, которые должны быть в плену у своих же, не получится — нам только бежать.

Усатый сержант сейчас сполна отдавал свой долг. Подозреваю, что сам он не пришёл, чтобы не сорваться, или подстраховаться.

— Хомяку огромное… кхм… безлунное спасибо, — прошептал я.

— За что спасибо-то? — удивился Сивый, потом посмотрел на почти потемневшее небо, где уже проглядывали звёзды, — Десять минут на сборы, я тебе сказал. Идём валить «угольков».

Я накинул рясу и подозвал Хромого. Тот как раз появился рядом с палаткой, таща в руках скудное снаряжение алтарника — самодельные церковные предметы, собранные из чего попало.

— Готов? — спросил я.

Тот, судорожно сглотнув, кивнул.

***

Вообще, у меня было два варианта.

Взять магострел, инициировать нападение на лагерь издалека и, когда там начнётся шумиха, попробовать проникнуть в общей суматохе и выкрасть чернолунников. Но побеседовать с Привратником в таком случае не получится.

Да и следовало немножко прояснить вопрос с моей родовой принадлежностью. Моя пятая точка почему-то подсказывала, что объявлять себя наследником очень опасно, и я надеялся разузнать, почему.

Второй вариант, который я выбрал для проникновения — это хитрость.

И чем ближе мы подходили по полю к часовому, стоящему на подступах к царскому лагерю, тем больше я понимал, какая же это тупая и наивная хитрость.

Твою же псину! Ни разведки, на даже хоть какого-то плана, ничего… Я просто шёл наугад.

Хотя нет, всё же пришлось нам с Хромым полчаса стоять в траве, наблюдая за лагерем. Мне было важно дождаться, когда закончится обход патруля, и это даст мне лишний козырь.

Навскидку лагерь представлял из себя форпост из нескольких колец обозов и палаток. Далеко в центре царский шатёр, и вокруг него верные когорты Гвардии — ближе всех Стражи, потом идут маги стихий.

Самым широким окружением служила армия из Безлунных. Правда, эти безлуни были довольно высокомерными, ведь в отличие от обычных солдат, они же служили «при Царе».

Всё это я прочёл в глазах постового, который сразу оживился, когда заметил, как к ним приближается чернолунник с каким-то мальчишкой, который тащил в руках свой скарб.

Мне удалось быстренько набросать в мыслях примерный диалог с часовым.

— Ваше чернолуние, — чуть склонив голову, первым подал голос солдат, — Не велено пока никого пускать, сегодня и так много здесь было.

Я широко улыбнулся под капюшоном. Ну, врать-то мы умеем…

— Пусть Незримая знает дела твои, брат, — нараспев пробормотал я, а потом осенил его знамением, — Верную службу твою видят даже сверху, и на Суде Страшном я буду молить за тебя с лёгким сердцем.

Хромой удивлённо на меня оглянулся, но, к счастью, ничего не сказал.

Брови у солдата подпрыгнули, он бросил в небо подозрительный взгляд, и даже слегка оправился. Вытянулся по струнке, поправил висящий набекрень магострел.