Тёмно-коричневая приталенная куртка с жёстким корсетом удивительно подчёркивали немалую для такой худобы грудь. Широкий пояс с кучей кармашков поддерживал обтягивающие кожаные штаны с боковой шнуровкой по всей ноге.

Рукава были свободными, и я так подозревал, там тоже что-то скрывалось. Удобные сапоги на низком каблуке, до середины голени.

Вырез у Эвелины был довольно широкий и низкий, и я прекрасно видел ложбинку между округлыми холмиками. Там тоже прятался кулончик — золотое кольцо вокруг чёрной основы, вот только эта самая основа что-то сильно мне напоминала. Уж не тхэлус ли?

Избранница дала мне вдоволь насмотреться на неё, поэтому отрывать глаза мне пришлось собственным усилием воли. Что-то мне подсказывало, что в меня ещё насильно влили кучу эмоций, пока я глазел.

Василий, пёс ты толчковый, ну так-то я начал тебя потихоньку понимать. Есть что-то такое, в этих брюнетках, загадочное…

«А кто мне нравится, тебя не интересует?»

Насмешливый голос громом прозвучал в голове и затих. И Эвелина, и отец Афанасий вздрогнули, что-то почуяв.

— Надо тебе избавляться от него, Предтеча, это не дело, — покачал головой Афанасий.

— Если б я знал, как.

Священник полез в сундук у стены, стал там рыться, приговаривая при этом:

— Расскажу, сын мой! Но ты поможешь добраться нам до юга, отца Филиппо надо найти… Он уже встречал Предтеч, он должен знать, что делать, — тут он извлёк на свет ворох одежды, — Держите!

Он раздал всем по чёрной рясе и заставил облачиться. Потом поманил за собой в гостиную, провёл на кухню, где уже был открыт люк в подвал.

— Сейчас спустимся в секретный ход. Братья проверяли с утра, он был вполне целый после утренней тряски, пройти можно.

— Вполне целый? — с тревогой переспросил я.

Слишком свежие были воспоминания, как нас заваливало в катакомбах. Ползти под обвалами, да ещё когда вдруг Вертун опять начнёт штормить, не особо хотелось.

— Предтеча, мы молились весь день, — серьёзно ответил мне Афанасий.

Я даже не нашёлся, что сказать.

— Выходить будет несколько групп, чтобы отвлечь Стражей… Так меньше шансов, что нас поймают. Ну, храни нас всех Незримая!

И, осенив себя знамением, священник исчез в темноте лаза.

Секретный ход, как и полагается, был низким и неудобным. Тоннель, в котором нам пришлось идти, пригнувшись, выглядел давно не обслуживаемым.

Кое-где стены были из обычной земли, поддерживаемые полусгнившими балками, а в некоторых местах ход явно пролегал под какими-то зданиями. Тогда с обеих сторон тянулись огромные бетонные плиты, и я очень сомневался, что чернолунникам было под силу прорубить в них проход — скорее, часть этих коммуникаций они просто нашли, а часть достроили сами.

Нас окружали кромешная темнота, пыль, паутина, и… хоть бы один факел. К счастью, в мире магии это не было проблемой.

Впереди всех шёл отец Афанасий, освещающий путь пирусным фонариком.

За ним Хромой, храбро вглядывающийся вперёд со своим оракульским огнестрелом. Мне пришлось заставить мальчишку поставить оружие на предохранитель, при этом пояснив, что техника безопасности превыше всего — будет плохо, если кто-то в команде погибнет по глупой случайности. В любом случае, с пистолетом пацан чувствовал себя гораздо храбрее.

После мальчишки шла Эвелина, закутанная в балахон и неразлучная со своим посохом — красный кончик её орудия тоже светился, и этого хватало, чтобы я мог рассматривать в темноте привлекательный согнувшийся силуэт. Конечно, бесформенная ряса портила впечатление, но Эвелина шла пригнувшись, и ткань хорошо натягивалась на два покачивающихся передо мной полушария. Только руку протяни…

Я чувствовал, как разгорается в крови влияние Избранницы, и воображение многое дорисовывало. Ух, эту земную чакру я бы изучил!

Как назло, накладывалось ещё и то, что у меня просто банально не было давно секса, а в своей прошлой земной жизни я не привык долго этим страдать. Поняв, что меня слишком сильно штормит от магии избранницы, я раздражённо прошептал:

— Эвелина, переставай.

Та обернулась, скинула капюшон балахона и виновато улыбнулась. Мне же эта улыбка показалась игривой и намекающей, что она совсем не прочь вместе развить наши нижние ча…

Твою же псину, Тим!

— После исцеления я не совсем могу контролировать это, — поспешно ответила Эвелина, — Шлёпни меня Незримая, за этим вообще сложно следить!

Она пояснила, что обычно в монастыре после такого следуют часы молитв и медитации, и только потом Избранница может снова отправляться в путь. У Эвелины на это, к сожалению, времени не было.

Вскоре узкая часть прохода закончилась, и мы пошли уже в полный рост. Как я и думал, мы опять попали в часть катакомб, которые не были завалены во время прошлого обвала.

Иногда попадались боковые выходы, но они явно были заделаны специально, больно уже аккуратная кладка там была. А в некоторых проходах тускло мерцали брошенные камушки пируса…

На это священник пояснил, что это оставили прошедшие впереди нас братья-послушники, чтобы отмечать, в какие проходы они ушли.

— Выходов несколько, — сказал Афанасий, — Наверняка многие из них контролируются Стражами Душ, поэтому мы все и разделились. Всех не схватят…

Я кивнул. Вполне умно, а даже если нас кто-то и встретит, то их будет не так много. На проверку всех выходов банально может не хватить людей.

Пешая прогулка по тёмным катакомбам всегда тянет поговорить…

— Предтеча, так ты чувствуешь зов Избранницы? — спросил Афанасий.

— Зов?

— Избранниц специально тренируют, чтобы они могли привлечь Последнего Привратника своей красотой…

— Отец Афанасий, это же секрет, — возмутилась Эвелина, краснея.

— Для кого? — усмехнулся старик, — Этот Предтеча чувствует тончайшую магию духа, он и так это знает.

— Я думаю, этот зов все слышат, — сказал я, старательно отгоняя мысли о девушке.

— Остальные лишь повинуются животному инстинкту, — в свете пирусной палочки Афанасий покачал головой, — Привратник же различает саму суть…

Я переглянулся с Эвелиной, и та пожала плечами. Мол, она и сама в этом плохо разбиралась.

— Мы не можем рассказать всё, Предтеча, — вздохнул старик, — Да и сами, если честно, не всё знаем. Вот дойдём до отца Филиппо, он посоветует…

— А почему он? — спросил я, давно мучаясь этим вопросом, — Разве о Предтече или «знамении» не должны знать в столице? Ведь там ваш главный храм?

Я знал, что мне нужно найти на фронте одноглазого священника, чтобы прояснить тайну прошлого Василия. Хотя теперь мне казалось, что я, пока дойду до него, узнаю всё о себе и так.

Но вот зачем с такой важной миссией к нему спешили эти чернолунники, я не понимал. Ведь есть же столица, есть главные храмы, есть, в конце концов, и у них начальники.

Эвелина с Афанасием обменялись взглядами.

— Как бы сказать, — с сомнением протянул священник, и быстро забубнил под нос, — Есть определённые сложности, и воля Незримой такова, что нам следует… э-э-э… следовать знамениям небес… Надо учесть влияние Красной Луны на Синюю, да не забывать о Жёлтой Луне. Там и Белая недалеко, тем более, Пробоина была в созвездии Гончей не так давно… Про Синюю Луну я говорил, да?

Эвелина горестно поморщилась, а священник картинно стал складывать пальцы, чтоб не забыть ещё чего.

— Десять циклов Исходов Красной, плюс задержки в приходе Белой…

С усмешкой я добавил:

— И Пульсары ещё, и Вертуны.

Тот старательно закивал:

— Да, да! Храни нас Незримая, как я рад, что ты понимаешь.

Мне и без псионики было ясно, что старик бессовестно врёт, но пытается при этом как можно меньше нагрешить перед лицом своей Незримой.

Я лихорадочно заработал мозгами, пытаясь связать все ключики паззла, которые мне известны.

У них есть «знамение», пробирка с кровью из Маловратска… И скорее всего, с кровью именно моего Василия — я прекрасно помнил, что Арина Соболева, с которой мне повезло провести незабываемое время, жаловалась на пропажу.