– Он так и не двигается, – заявил Брасти. – Думаю, что на этот раз он умер.

Я почувствовал, как его рука скользнула по потаенным местам моего тела, и понял, что он обыскивает карманы в поисках денег. Да уж, принять бывшего браконьера в ряды странствующих магистратов – не самая блестящая мысль короля, и вот тому подтверждение.

– Кстати, у нас провизия закончилась, – добавил Брасти. – Я думал, эти проклятые крестьяне обязаны снабжать нас всем необходимым.

– Будь благодарен хотя бы за то, что они позволили нам укрыться здесь, – благодушно ответил Кест. – Такой маленькой деревушке нелегко прокормить сотню плащеносцев. Кроме того, они только что принесли еду из зимних хранилищ в горах. Швея, должно быть, сейчас делит ее между всеми.

– Тогда почему не слышно воплей сорванцов, которые обычно бегают, кричат и надоедают нам своими просьбами дать им для игры клинки или, что еще хуже, мой лук?

– Наверное, они услышали, как ты жаловался на них. Сегодня утром жители деревни решили не брать с собой детей и оставили их в горах.

– Ну наконец-то!

Я почувствовал, как Брасти пытается поднять мое правое веко, – яркий свет ослепил меня. Затем его пальцы оставили меня в покое, вместе с ними исчез и свет.

– Когда уже Фалькио оживет и перестанет быть совершенно бесполезным? Я имею в виду, что будет, если рыцари Трин прознают о нем? Или дашини? Или кто-нибудь еще? – По мере того как Брасти говорил, голос его становился все более беспокойным. – Назови любых мерзавцев, знающих множество жутких способов убийства, и я больше чем уверен, что Фалькио и среди них завел себе врагов. Любой из них может…

Я почувствовал, как сердце мое начало колотиться все быстрее и быстрее, и попытался заставить себя дышать медленнее, но вскоре меня охватила паника.

– Замолчи, Брасти! От твоих разговоров ему становится хуже.

– Они придут за ним, Кест, ты же знаешь. Может, прямо сейчас уже идут. И что, ты убьешь всех и каждого?

– Если потребуется. – Когда Кест говорил так, голос его становился ледяным.

– Хоть ты и святой клинков, но все равно в одиночку с армией сражаться не сможешь. А что будет, если состояние Фалькио ухудшится и он даже дышать перестанет? Что случится, если нас здесь не будет, а…

Я услышал какое-то пыхтение, постель моя затряслась, словно кого-то прижали к стенке.

– Убери от меня свои проклятые руки, Кест! Святой ты или нет, я…

– Я тоже за него боюсь, Брасти, – ответил Кест. – Все мы боимся.

– Он… После всего, что мы пережили, он же должен быть самым сообразительным. Почему, во имя левого сосца святой Лайны, Фалькио допустил, чтобы его снова отравили?

– Чтобы спасти ее, – ответил Кест. – Спасти Алину.

Несколько минут они молчали – из-за этого впервые за все утро я не мог представить, что происходит. Я даже испугался, что слух у меня тоже пропал. Но, к счастью, Брасти никогда надолго не замолкал.

– И вот еще что, – сказал он. – Если он такой смышленый, то зачем рисковал своей жизнью ради девчонки, с которой никогда раньше не встречался? Просто потому, что ее назвали так же, как и его покойную женушку?

– Она наследница короля, Брасти, а если еще раз упомянешь жену Фалькио, то узнаешь, что бывают вещи похуже паралича.

– Я бы рискнул, если б ему это помогло, – откликнулся Брасти. – Проклятье, Кест! Он же самый умный из нас. У Трин есть наемные убийцы и войско, и все чертовы герцоги на ее стороне, а у нас ничего нет. Как мы сможем посадить на престол тринадцатилетнюю девчонку, когда Фалькио в таком состоянии?

Я почувствовал, что веки мои затрепетали, серая пустота сменилась ярким светом, потом он погас и снова замелькал. Довольно неприятное ощущение.

– Полагаю, что теперь нам с тобой придется стать умнее, – ответил Кест.

– И что ты предлагаешь?

– А как это делал Фалькио?

Снова повисла долгая пауза, затем Брасти сказал:

– Он… ну он как-то всё просчитывает. Ты же знаешь, одновременно происходят шесть разных событий, и все они кажутся не слишком важными, а затем он вдруг вскидывается и говорит, что к нам подбираются убийцы, или что лорд-предводитель подкупил городского констебля, или еще что-нибудь подобное.

– Значит, и нам так придется, – заметил Кест. – Нам нужно просчитать, прежде чем все это произойдет.

– Каким образом?

– Что, например, происходит прямо сейчас?

Брасти фыркнул.

– Трин собрала пять тысяч воинов, и за ее спиной стоят по крайней мере два могущественных герцогства. А у нас лишь сотня плащеносцев и кое-какая поддержка дряхлого герцога Пулнамского. И, кстати, она сейчас небось подкрепляется и придумывает, как бы ей занять престол, а мы голодаем, прячемся в вонючей деревушке и наблюдаем за тем, как Фалькио превращается в живой труп. И вообще, я умираю с голоду.

Они снова замолчали. Я попытался пошевелить пальцами. Не думаю, что вышло, но, по крайней мере, я уже чувствовал под рукой жесткое шерстяное одеяло. Хороший знак.

– Тебе хотя бы не приходится слушать вопли мальчишек, – утешил Кест.

– Да уж!

Я услышал, что Кест подошел ко мне, и почувствовал его руку на плече.

– И что, по-твоему, обо всем этом думал бы Фалькио? Что это все означает?

– Это означает… – Брасти надолго задумался. – А ничего не означает. Просто разрозненные события, никак не связанные между собой. Думаешь, Фалькио просто делал вид, что он такой умный, и никто не смог его на этом подловить?

У Брасти был такой разочарованный голос, что мне захотелось смеяться, и я почувствовал, как у меня слегка дернулись мышцы в уголках рта. О боги, я выхожу из паралича! Давай двигайся, сказал я себе. Вставай с постели и помоги Швее победить войско Трин.

Посади Алину на престол, а затем оставь всю эту политику и войны кому-нибудь другому и отправляйся в путь: будешь разбирать дела о коровах, наложивших лепешек на соседском поле, и время от времени ловить рыцарей-преступников.

Почувствовав, как все скрутилось в животе, я понял, что тоже голоден и не один Брасти мечтает о сытном завтраке. Значит, надо поесть, подумал я, а потом уже решать, как спасать мир. Я был рад тому, что мне не придется слушать крики деревенских мальчишек, которые хотят поиграть с нами в плащеносцев и выклянчивают клинки, действуя всем на нервы.

А вообще-то это странно. Почему это крестьяне не привели сегодня своих детей? В деревушке было спокойно: Швея поставила дозорных по всей округе, но они не сообщали о серьезных угрозах, пару раз лишь видели нескольких воинов Трин. Если задуматься, где находится ее остальное войско? Может, его куда-нибудь отправили, но наверняка подтянут, если хоть кто-то узнает, что мы здесь. А дети…

– К оружию! – воскликнул я.

«Воскликнул» – это, конечно, чересчур оптимистично сказано, учитывая, что язык мой прилип к глотке и я едва мог пошевелить губами. Хоть глаза окончательно открылись, и то хорошо.

Брасти подбежал ко мне.

– Курва Рижу? О ком это ты?

– Может, он имеет в виду ту женщину, что спасла ему жизнь?

– Наверное, ты прав. – Брасти неумело погладил меня по голове. – Не волнуйся, Фалькио, мы найдем тебе другую курву, как только ты…

– К оружию, болваны, – пробормотал я. – К оружию!

– Ну-ка, подними его, – сказал Брасти. – Кажется, он хочет сказать «окружают». Может, на нас вот-вот нападут?

Кест обнял меня за плечи, помог мне подняться и поставил на трясущиеся ноги. Проклятье, я дрожал, как старик!

Брасти взял рапиры со скамьи и протянул мне.

– Держи. Думаю, клинки тебе пригодятся, раз уж нам придется драться.

Я бы убил их обоих, если бы не был так уверен, что совсем скоро за меня это сделает кто-то другой.

Спотыкаясь, я вышел из дома, кое-как сжимая в руках клинки. Солнечный свет раздражал глаза, глиняные кирпичи, из которых были сложены стены, подернулись красновато-коричневой кровавой дымкой.

– Что происходит, Фалькио? – спросил Кест.