– Но это было бы… Фалькио, сотни лет никто не мог разыскать монастырь дашини, скрытый от людских глаз. Зачем им выдавать себя?

– Потому что они знают, что мы придем. И надеются, что мы отсюда не выберемся – по крайней мере, живыми.

– Тогда нам нужно бежать, – сказала Дариана, пользуясь моментом, чтобы изменить маршрут. – Идем, соберем армию, а затем вернемся сюда и уничтожим их раз и навсегда.

– Они успеют сбежать. Дашини не верят в священные места. При необходимости они не колеблясь разрушат монастырь и переберутся куда-нибудь еще.

– И как мы будем с ними драться? – спросил Кест.

Ответ казался настолько жалким, что я едва решился произнести его вслух. У них все-таки есть право знать, ради чего я собирался рискнуть их жизнями.

– Много лет тому назад король начал посылать своих лазутчиков, чтобы они по одному влились в ряды дашини. Это продолжалось год за годом. Он верил, что если нескольким из нас удастся пробраться, то мы узнаем секреты ассасинов и сможем победить их прежде, чем они уничтожат нас и страну.

Кеста мои слова не убедили.

– Прошло много лет, Фалькио, мы ни разу не получали от них вестей. Какие у тебя есть доказательства, что хотя бы один из них до сих пор жив? Шансы…

– Мы – плащеносцы, – зловеще сказал я, словно произносил важную речь. – А когда плащеносцы просчитывали шансы?

Я улыбался, но сердце в груди заледенело. Я не особенно верил в то, что королевские лазутчики смогли успешно затесаться в ряды дашини, – просто не видел другого способа выжить. Если всё, что нам остается, – уповать на ложную надежду, что ж, лучше так, чем впадать в отчаяние.

Два герцога уже мертвы, в обоих случаях убийцы подставили плащеносцев. Среди знати начинает зреть хаос: напуганные крестьянскими восстаниями, дворяне стали бояться за собственные жизни, и на это есть веская причина. Таинственные рыцари в черных табардах бесчинствуют, повсюду устраивая резню. Я даже не сомневался: дашини раздували гражданскую войну, ввергая Тристию в ад.

Так что либо в монастыре нас ждет дюжина плащеносцев, либо в моем мире наступит конец.

Начавшаяся охота заканчивается лишь кровопролитием.

Вы это верно подметили, ублюдки!

Чем круче поднимался склон, тем больше я нуждался в помощи Кеста. Вначале казалось, что прохода нет: перед нами стеной вставали колючие заросли, но мы обнаружили едва заметную тропку, которая вела между кустами. А порой наши ноги начинали скользить по раздробленному в осколки неверному камню, грозя падением в глубокую пропасть, если мы не будем держаться узкой, вырубленной в камне тропы.

Пастух-убийца вел нас от одной опасности к другой, на каждом шагу напоминая, что без него мы бы давно потерялись: иногда даже казалось, что дашини способны на то, чего не могут плащеносцы.

Я чувствовал себя слишком огромным, словно меня превратили в неуклюжего лесоруба, который пытается повторить действия непревзойденного мастера танцев. Каким образом той ночью в Рижу я действовал настолько быстро и точно, что умудрился убить сразу двоих? Какой бы бог или святой ни благословил меня во время того смертельного боя, он, очевидно, давно покинул меня. Даже несмотря на то что яд больше не притуплял чувствительность пальцев рук и ног, я понимал, что двигаюсь намного медленнее, чем раньше, и начал задумываться, удастся ли мне продержаться хоть несколько секунд, когда придется скрестить клинки с дашини.

Я поскользнулся на подмороженных сосновых иголках, но Кест вовремя подхватил меня и не дал стукнуться головой о ствол старого дерева.

Он точно выживет, подумал я. Значит, будем придерживаться такого плана. Если мы с Дарианой сможем хоть немного ослабить атаку ассасинов, то Кест заставит их отступить. Неважно, насколько искусен или быстр боец, его противник всегда будет вдвое опасней, если не пытается выжить.

Мысль о неминуемой смерти и освобождении от боли и обязательств перед дочерью погибшего короля принесла мне необычайное облегчение. Победить я их не смогу: глупо было бы ожидать этого от меня. Проще было бы потребовать, чтобы я изрезал клинком эту гору, чем одержал победу над дашини.

Когда солнце село, мы перевалили через опасный каменный выступ на краю горы и увидели в четверти мили от нас монастырь дашини: казалось, он стоит совсем рядом, и до него можно дотронуться рукой.

От одного только его вида мне стало не по себе. В центре возвышалась башня из черного камня, высокая и тонкая, как кинжал дашини.

– Словно кто-то воткнул черную иглу в нашу страну, – сказала Дариана.

На Кеста это зрелище тоже подействовало удручающе.

– Он все время был здесь, посредине Арамора, – прошептал плащеносец.

Престол королей Тристии находился в герцогстве Арамор с тех самых пор, когда о них начали рассказывать легенды. Такими же древними были и мифы о дашини, об их темных мистических силах и одержимости искусством убивать. Будучи плащеносцами, мы проводили много времени, упражняясь в фехтовании, чтобы достойно вести поединки с любыми противниками, но все мы страшились дашини. А дашини обучали именно здесь, не далее чем в пятидесяти милях от замка Арамор. При желании убийцы могли спуститься с горы, парами или все вместе, и через несколько дней они бы уже стояли у наших ворот.

Они в любой момент могли убить короля.

– Я попросил его отпустить меня, – сказал Кест.

– Что? – спросил я, завороженный башней.

Кест взглянул на меня.

– В тот день, когда пришли герцоги и он раздал нам поручения. Я попросил его отпустить меня, чтобы я смог найти дашини. Но король отказал мне, объяснив это тем, что слишком много отважных плащеносцев погибло, пытаясь найти их, и он не пошлет еще одного. А еще Пэлис сказал, что я был бы последним человеком, кому он дал бы такое поручение.

Я с удивлением посмотрел на него. Кест – мой ближайший друг, но я все время узнаю о нем что-то новое. Если бы кто-то и мог справиться с дашини, так это Кест.

– Почему король отказал тебе?

Кест продолжал смотреть на башню.

– Он сказал, что мне не хватает терпения.

– Он не хотел, чтобы ты умирал понапрасну.

Глаза Дарианы округлились, лицо исказилось от гнева.

– Значит, святой Пэлис считал, что ты слишком важный, чтобы позволить тебе рискнуть?

– Прости, Дариана, – сказал я. – Я знаю, ты считаешь, что королю следовало бы сделать больше после того, как твою мать убили, но он…

– Ты ровным счетом ничего не знаешь, Фалькио валь Монд! Я достаточно провела времени, мотаясь за тобой по всей стране. Думаешь, у короля Пэлиса был какой-то план? Тогда расскажи мне о нем, потому что сейчас я считаю, что он находится на втором месте из всех самых глупых мужчин в Тристии.

Я не обратил внимания на ее колкость.

– Иди назад, туда, где мы оставили лошадей, – сказал я. – Если к утру мы не вернемся, отправляйся к Швее – и да, я понятия не имею, где она. Скажи ей, что за всем стоят дашини. Если не сможешь найти Швею, тогда просто расскажи об этом всем, кто станет тебя слушать. Дашини решились на величайший трюк, чтобы уничтожить любое упоминание об их поражении. Они хотят погубить всю страну.

– Отлично, – спокойно ответила Дариана, повернулась и начала спускаться по тропе. Почему-то мне казалось, что она будет спорить и не захочет покидать нас. – Все плащеносцы, которых послал король, мертвы, Фалькио, – крикнула она напоследок. – И вы тоже умрете.

Кест поглядел на угасающее солнце.

– Свет уходит, – сказал он. – Нужно подождать, пока совсем не стемнеет.

– Нет, – ответил я, вынимая рапиру из ножен. – Мы пойдем сейчас.

– Сейчас? Они же нас заметят.

– Потому что темнота – это их время. Они любят тьму.

Когда мы направились к монастырю дашини, я начал готовиться либо к быстрой и жуткой смерти, либо к чуду.

Оказалось, что я был не прав. К тому, что случилось дальше, я не успел подготовиться.

Ветер, сменивший направление, первым подсказал нам, что что-то не так. Оставалось меньше двухсот ярдов – мы ожидали, что скоро нас облепят несколько десятков ассасинов в темно-синих одеждах. Но ветер сменил направление, и я почувствовал запах гари.