Вид с одного из небоскребов. Полукруглое здание на переднем плане было выставочным залом.

На городских пейзажах Харькова все еще видны следы боев за город в начале 1943 года, когда наш батальон еще был на Миусе. Здесь сгоревший Т-34/76D, который потерял свои гусеницы.

Находясь в Знаменке, батальон выделял по несколько танков для боев в различных районах Украины, у Киева, Полтавы, Поташа, Павлиша, Глинска и Чигирина. В конце года 1-я рота находилась у Зыбулева в партизанском районе. В начале 1944 года батальон собрался в Жмеринке, городке между Днепром и Бугом, чтобы после долгих боев на распавшемся фронте снова стать сильной тяжелой боевой частью. Здесь, в Жмеринке, нам, как резерву 1-й танковой армии, должны были восполнить наши тяжелые потери в людях и технике, особенно в «Тиграх». Кроме того, мы должны были получить отдых. После долгих боев отдельными танками батальон и роты должны были получить возможность собраться в кулак. От 45 «Тигров» у нас осталось четыре, около 20 «Тигров» было потеряно, остальные были отправлены в капитальный ремонт. Мы ждали новые танки, и в январе прибыли 35 новеньких «Тигров».

Учения по спасению 114-го «Тигра» Альфреда Руббеля. Он застрял в болотистой низине, его гусеницы забиты грязью и больше не хватают.

Мы, экипаж 114-го, тоже получили новый «Тигр» с плоской командирской башенкой. Командир танка больше не рисковал тем, что выстрел из 7,62-сантиметровой пушки снесет командирскую башенку вместе с его головой. Танковые люки также были сделаны по-другому, теперь, чтобы закрыть люк, из него не надо было наполовину высовываться.

Жмеринка была под управлением румын. Предприимчивые румынские солдаты торговали на базаре товарами, которых мы уже давно не видели, в том числе даже пивом. Кстати: на фронте пиво было абсолютным дефицитом, и не потому, что нас хотели ограничить в алкоголе, пива просто не было. Постоянно напряженная ситуация со снабжением не позволяла отправлять транспорты с пивом из Германии на Восточный фронт. Из-за пива у нас от Жмеринки остались только самые приятные воспоминания. Мы считали, что находимся далеко от фронта, и думали о том, как нам лучше провести время отдыха. Я жил на частной квартире у одного румынского зубного врача. Кровати там не было, на этом буржуазном предмете мебели я не спал с Харькова, т. е. с июня 1943 года, но там был диван. Перед моей квартирой днем и ночью работал установленный на улице громкоговоритель. После получения танков мы надеялись на паузу, надо было нанести на танки маскировочную окраску, тактические знаки, обучить новых членов экипажей.

В ночь с 10 на 11 января нас подняли по боевой тревоге. Быстрые части противника прорвались на запад к северу от нас. Управление немецкими войсками, очевидно, было потеряно. Наступление противника через Винницу на юг до нас в Жмеринке или было не замечено, или приказы до нас не доходили. Нас подняли по тревоге, но до боя не дошло, и утром призрак растворился. Нам приказали быть в готовности к погрузке и маршу. На поезде мы поехали в Винницу. Там был сформирован тяжелый танковый полк Беке, состоявший из 503-го тяжелого танкового батальона, в котором было примерно 20 «Тигров», под командованием капитана графа Клеменеса Кагенека, и 2-го батальона 23-го танкового полка, в котором было примерно 25 «Пантер», под командованием капитана Ойлера. Погода была не совсем зимняя. Туман, мокрый снег, иногда небольшой мороз. Когда мы из Винницы выступили в марш на северо-восток, мы еще не знали, что нам предстоит в следующие недели.

Танковый полк Беке должен был стать бронированным кулаком во время решающих боев. Но первый бой этого полка ничего общего с котлом под Черкассами не имел. Во время наступления на север в направлении Медвин 3-й танковый корпус, которому подчинили наш полк, должен был разбить три русских корпуса, которые наступали с севера. Это не удалось по причине трехкратного превосходства русских. Во время этой бессмысленной операции, на которую были потрачены силы и время, 28 января 1944 года были окружены 11-й и 42-й корпуса. Теперь 3-й танковый корпус отвели на 30 километров назад для прорыва кольца окружения у Черкасс при жесточайшей нехватке времени. 3-й танковый корпус под командованием генерал-лейтенанта Брайта имел приказ силами 1, 16 и 17-й танковых дивизий, танковой дивизии СС «Лейбштандарт», 198-й пехотной дивизии и тяжелого танкового полка Беке деблокировать котел у Корсуня — Черкасс, в котором оказались 11-й и 42-й армейские корпуса.

Я постоянно участвовал в этих боях. С 24 января по 14 февраля мы безвылазно находились в танке. Мы спали на наших сиденьях в «Тигре».

Район Харькова в июне 1943 года: с помощью 18-тонного тягача Фамо «Тигр» снова вытягивают из заболоченной ямы.

В верхнем правом углу фотографии видны 14 «Тигров» 1-й роты 503-го тяжелого танкового батальона. Фотография сделана после пристрелки пушек в районе Чугуева. Слева направо: неизвестный, Карл Лох, Вальтер Эшриг, Йохан Штромер, Отто Мевес, неизвестный, Герхард Тессмер, Франц Хёрнке, Альфред Руббель, Альфред Пойкер, Вальтер Юнге.

Водитель и радист имели комфортабельные кресла, примерно такие, как сегодня автомобильные. У заряжающего кресла не было, но у него было много места, весь пол башни с левой стороны был его. Там было жестковато, но зато можно было растянуться во весь рост. Хуже всего было наводчику и командиру на их узких сиденьях. Я охотно спал на теплой крышке мотора на корме, если положение позволяло. Но в любом случае нам было намного лучше, чем пехоте.

Деблокирование котла принесло большие потери нашему батальону. После окончания боев в батальоне остались только пять «Тигров».

Лейтенант Йяммерат, командир взвода легких танков (1-я рота), в Богодухово он сдал на склад Танки III-N. Танки III очень часто выходили из строя во время совместных действий с «Тиграми». Начиная с апреля 1943 года все три роты были полностью оснащены танками «Тигр».

Экипаж Альфреда Руббеля обедает и наслаждается теплыми днями. Йохан Штромер, Вальтер Эшриг и Альфред Руббель (самый правый).

В июне 1943-го в районе Чугуева на Дону. Херберт Бёме и Хорст Циммерманн. Хорст Циммерманн у ротного портного сшил себе маскировочную куртку из палаточной ткани.

Командир 1-й роты, Ханс-Юрген Бурместер, спит, завернутый в шерстяное одеяло, на маскировочной сети в качестве матраса на своем «Тигре» сном праведника. Начиная с июля 1943 года он много недель командовал всем батальоном.

Обер-ефрейтор Вальтер Эшриг перед его замаскированным 114-м «Тигром».

Главный водитель Вальтер Мартах и унтер-офицер Поль Томе сидят в гамаке.

Ожидание большой битвы в лесу у Толоконое. Солнце весной 1943 года грело приятно. Альфред Руббель, лежа в гамаке, углубился в чтение.

Радист 114-го «Тигра» Альфред Пойкер делает записи.