Андрей поднял на неё глаза, его брови слегка сдвинулись.

— Судя по тому, что я заметил, здесь за это дают еду, — произнёс он, следом ещё сильнее нахмурившись и отводя взгляд в сторону. Его внимание привлекла соседняя клетка, где полураздетая пара с видимым удовольствием уплетали кусок мяса с хлебом, запивая чем-то из пластиковых бутылок. Их лица были расслабленными и довольными, словно они находились не в плену, а на пикнике.

— Что⁈ — воскликнула Соня, резко подняв голову. Её глаза расширились от возмущения, на щеках вспыхнул румянец. — Они совсем сошли с ума что ли? Мерзкие извращенцы!

Её возмущение эхом разнеслось по залу, и тут же из соседней клетки раздался громкий, глумливый хохот. Мужчина лет сорока, с небритым лицом и насмешливым взглядом, перевернулся на спину, бросив на них дерзкий взгляд.

— Ха-ха-ха! Смотрите-ка, наши голубки наконец-то всё поняли! — протянул он, растягивая слова с язвительной насмешкой. Под ним лениво откинулась женщина, её рыжие волосы беспорядочно раскинулись по деревянному настилу, а на губах играла усталая улыбка.

Андрей бросил на него холодный взгляд, в котором читалось предупреждение.

— Заткнись.

Мужчина лишь шире улыбнулся, приподнимаясь на локте.

— Эй, народ! Ставки делаем! Через сколько он залезет на свою «недотрогу»? — выкрикнул он, обращаясь к обитателям других клеток.

Вокруг послышался смешок, затем смех начал нарастать, превращаясь в громкий гул. Кто-то из другой клетки подхватил с явным удовольствием:

— Голод не тётка! Сломает её раньше, чем стемнеет!

— Ставлю на то, что она сама к нему полезет! — раздался женский голос с насмешкой, сопровождаемый хихиканьем.

— О да! Сам жду, когда эта киса сбросит платье! — выкрикнул ещё один мужчина.

Андрей сжал кулаки, чувствуя, как в груди поднимается гнев. Он понимал, что любая реакция только подзадорит их, но сдерживаться становилось всё труднее. Соня опустила голову, её плечи слегка дрожали от подавляемых эмоций.

— Уроды, — тихо пробормотал он сквозь стиснутые зубы, стараясь подавить вспыхнувшую ярость.

— Будет забавно, если она разденется, а у него не встанет! — снова послышалось откуда-то сбоку, вызывая новую волну хохота.

— Саня, это только ты нас таким шоу порадовал! Сколько вы, сутки тогда голодали? — обратился кто-то к мужчине из другой клетки.

— Отвали, придурок! — огрызнулся тот, но в его голосе не было настоящей злости, скорее усталость и безразличие. — Посмотрел бы я на тебя в первый день!

— О-о, Санёк… Я-то как раз трахался как лев! — ответил ему мужчина, похлопав по плечу свою соседку по клетке. — Скажи им, Наташ!

Женщина лишь лениво улыбнулась, проводя рукой по своим тёмным волосам, но ничего не ответила. Её глаза были полуприкрыты, взгляд сонный, словно происходящее ей было безразлично.

Пошлые, сальные шуточки и откровенные издёвки продолжались ещё несколько минут. Андрей и Соня, поняв, что любой ответ сделает только хуже, предпочли безмолвствовать, погружаясь в свои мысли. Постепенно интерес к «новеньким» начал спадать, смех стихал, и в зале снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь отдалёнными шёпотами и едва доносившимися звуками очередной парочки, решившей предаться плотским утехам.

Неожиданно голос из клетки напротив нарушил это хрупкое затишье. Это была девушка с бледным лицом и длинными белокурыми волосами, заплетёнными в косу. Её серые глаза смотрели прямо на Андрея и Соню, в них не было ни злобы, ни сочувствия, лишь холодное равнодушие.

— Это только вопрос времени, когда голод превратит вас в животных, и вы, сбросив одежду, забудете про стыд, — произнесла она безмятежно, словно констатируя очевидный факт.

Соня подняла на неё удивлённый взгляд, в котором смешались страх и негодование.

— Или это сделает только он, — добавила девушка, кивнув в сторону Андрея. — Такую массу кормить надо. Он уже жрать хочет — по глазам вижу.

Мужчина, сидевший рядом с ней, ухмыльнулся и подхватил с ехидной улыбкой:

— А ещё очень скоро вам придётся начать справлять нужду не только перед друг другом, но и перед всеми нами. И тогда слово «стыд» вообще исчезнет из вашего лексикона.

Эти слова вызвали новую волну хохота и насмешек. Впрочем, на этот раз всё затихло гораздо быстрее. Андрей почувствовал, как кровь приливает к лицу, но продолжал молчать, стараясь не поддаваться на провокации. Соня сжалась, её глаза наполнились слезами, но она быстро моргнула, прогоняя их.

Девушка напротив лишь пожала плечами и улеглась набок, повернувшись к ним спиной. Её равнодушие казалось ещё более угнетающим, чем насмешки остальных.

Следующие полчаса ничего не происходило: местные обыватели негромко переговаривались и занимались своими делами. Но затем, внезапно, под потолком вспыхнула красная лампа. Её яркий, пульсирующий свет залил помещение, окрашивая всё вокруг в зловещий кровавый оттенок. Тени стали резче, глубже, искажая черты лиц и создавая ощущение нереальности происходящего. Смех и разговоры моментально стихли, словно кто-то выключил звук. Все головы разом повернулись к центральному проходу, напряжённые и настороженные.

Из глубины тьмы послышались быстрые, чёткие шаги. Эхо от каблуков отражалось от стен, создавая зловещий ритм, похожий на отсчёт времени перед неизбежным. Из тени появилась фигура молодой девушки, одетой в вызывающе короткое алое платье, которое очень сильно контрастировало с мрачностью окружения. Её длинные ноги казались бесконечными, а высокие каблуки придавали походке грациозность и уверенность. Свет падал на её лицо, обрамлённое тёмными локонами, и на губах играла широкая, почти кукольная улыбка.

Глаза девушки, радостные и блестящие, скользили по людям в клетках с явной добротой и лаской во взгляде. Она остановилась посреди прохода, эффектно обведя взглядом собравшихся, словно актриса на сцене перед началом представления.

— Сегодня у нас крысиные бега! — провозгласила эффектная красотка звонким, радостным голосом, который, однако, звучал немного фальшиво. Её слова эхом разнеслись по залу, заставляя людей напряжённо замереть. — Будем проверять новеньких. Вернутся не все-е-е!

Атмосфера стала ещё более гнетущей, будто само пространство стало плотнее. Слова девушки повисли в воздухе, наполняя его липким предвкушением чего-то ужасного. Люди в клетках зашевелились, обменялись тревожными взглядами. Кто-то тихо выругался, кто-то сжал кулаки, готовясь к неизвестности.

Андрей почувствовал, как сердце сжимается от нехорошего предчувствия. Он бросил быстрый взгляд на Соню. В глазах девушки мелькнул страх, она инстинктивно придвинулась ближе к нему.

Санкт-Петербург встретил нас серым небом и пронизывающим ветром. Стоило пересечь портал, как воздух наполнился сыростью, пахнущей морем и холодом. Мы оказались на окраине, окружённой спальными районами и пустынными улочками, где редкие прохожие торопливо пересекали заснеженные дворы, укутываясь в тёплые шарфы.

Я вдыхал холодный воздух, наслаждаясь морозной свежестью — делать это в тёплом пальто было намного приятнее, чем полтора часа назад в лесу, в одной рубашке. Путь от деревенского дома до Санкт-Петербурга, благодаря Нах-Наху, которого я отправил на своих четырёх добираться до северной столицы империи, для нас занял несколько секунд. Уже здесь в работу включились демоны, которые не заставили нас долго ждать, и вскоре мы переместились дальше, в одну из гостиниц в центре города.

Гостиничный номер оказался просторным, но удивительно безликим. Белые стены украшали абстрактные картины, стандартная мебель не вызывала никаких эмоций, а из окна открывался вид на заснеженные крыши и шпили церквей, теряющихся в тумане. Я сел в кресло, положив руки на подлокотники, и попытался привести мысли в порядок. События перемешивались в голове, как осколки стекла после удара, с трудом складываясь в цельную картину.

Святогор, по моей просьбе занимался организацией размещения. Его голос доносился из коридора, где он сдержанно объяснял администратору наши требования. Тем временем я наблюдал за медленным движением стрелок на настенных часах, когда телефон внезапно завибрировал в кармане. На экране высветилось имя, не оставляющее сомнений в важности звонка.