— Алексей Михайлович! — воскликнул он, протягивая мне руку. — Как хорошо, что вы смогли приехать.

— Добрый вечер, Лев Платонович, — ответил я, пожимая его тёплую ладонь. — Рад видеть вас. Ну что, проверили кольцо?

Я предпочитал сразу переходить к делу, не тратя времени на формальности. Артефактор понимающе кивнул, его глаза блеснули энтузиазмом.

— И даже несколько раз! — с воодушевлением отозвался он. — Что тут скажешь, ребята — молодцы. Я был приятно шокирован результатами их работы.

— Это радует, — кивнул я, чувствуя, как внутри поднимается чувство удовлетворения. — Значит, кольцом можно пользоваться?

— Да, Алексей Михайлович, истинно так, — подтвердил он, но затем его лицо приняло более серьёзное выражение. — Однако, если позволите, хотел бы обсудить с вами некоторые моменты.

— Конечно, — ответил я, внимательно глядя на него. — Что-то не так?

Лев Платонович на мгновение замялся, словно подбирая слова.

— Считаю своим долгом предупредить вас, — начал он, понизив голос. — По мнению многих, включая меня, именно этот артефакт, об аналогах которого в мире мы даже не слышали, мог стать одной из причин уничтожения вашего рода. Это очень опасное оружие, Ваша Светлость.

В его голосе звучала неподдельная тревога, и я уловил серьёзность его слов.

— Полагаю, вы намекаете на необходимость строжайшей секретности? — без труда догадался я.

— Не намекаю, а говорю прямо, — покачал он головой. — Вам придётся быть предельно жёстким в этом вопросе. Люди, на которых вы используете этот артефакт… живыми их отпускать будет нельзя. Остальные, допущенные к тайне, должны пройти процедуру присяги вам лично и вашему роду. Всё очень серьёзно, Алексей Михайлович.

Я задумчиво кивнул, обдумывая его слова. Предостережения Льва Платоновича имели под собой серьёзную почву, и как бы это жестоко ни звучало, я был с ним полностью согласен.

— Благодарю вас за откровенность, — произнёс я после небольшой паузы. — Я приму необходимые меры.

— Кроме того, — продолжил Ларионов, доставая из внутреннего кармана своего халата небольшую чёрную папку, — работа с этим артефактом требует учёта множества нюансов и тонкостей. Я подробно описал их здесь. Прошу вас внимательно ознакомиться и затем уничтожить эти записи, согласно всем законам конспирации.

На этих слова артефактор протянул мне папку, в которой находилось несколько исписанных от руки бумажных листов.

— Вы проделали большую работу, Лев Платонович, — заметил я с уважением. — Спасибо вам. Что-то ещё?

Артефактор на мгновение замялся, его лицо приняло выражение лёгкого смущения.

— Ну… есть ещё один вопрос, чисто из любопытства, — начал он, осторожно подбирая слова. — Что там с Сердцем Прометея?

— Сердце Прометея? — переспросил я, приподнимая бровь. — Вы так называете тот артефакт?

— Да, именно так, — подтвердил он, и в его глазах вспыхнул огонёк интереса. — Этот артефакт — настоящая загадка. Мы с коллегами были бы счастливы получить возможность изучить его.

Я вздохнул, вспоминая недавний инцидент.

— Если честно, Потапенко оказался невероятным хамом, — признался я, слегка нахмурившись. — Я не смог с ним работать. И сам хотел предложить эту задачу вам и вашей команде.

Лев Платонович рассмеялся, но в его смехе не было злорадства, лишь понимание.

— Что ж, Алексей Михайлович, признаюсь, не удивлён, — сказал он, улыбаясь. — Время идёт, а люди не меняются. Через сколько минут беседы вы его вернули назад Меншиковым?

Я слегка улыбнулся, пожав плечами.

— Ни через сколько, — отводя взгляд в сторону, произнёс я в ответ. — Сейчас он работает у нас в подвале. Но артефакт ему, конечно, доверять уже никто не будет.

— Работает? — удивился Лев Платонович, приподнимая брови. — Что именно он делает, если не секрет?

— Да всякое, — отмахнулся я. — Особо не слежу, признаться. Последний доклад от моих помощников был о том, что он штукатурит стены.

Артефактор снова рассмеялся, на этот раз чуть громче.

— Вы его ещё двор подметать заставьте! Или картошку чистить! — пошутил учёный, весело глядя на меня.

Я позволил себе лёгкую улыбку, но затем вновь принял серьёзный вид.

— Если говорить серьёзно, то по поводу работы с Сердцем Прометея мы готовы приступить хоть сегодня, Ваша Светлость, — сказал Лев Платонович, сменив тон на более деловой.

— Это хорошо, — кивнул я. — Но придётся немного подождать. Подвал пока занят.

Ларионов понимающе кивнул, с трудом пряча лукавую улыбку.

— Конечно, мы в вашем распоряжении, — спустя миг ответил он. — Дайте знать, когда будете готовы.

— Обязательно, — заверил я.

На этом наш разговор подошёл к концу. Я уже собирался попрощаться и покинуть лабораторию, когда ко мне подошёл Сергей, один из старших лаборантов. Высокий мужчина с короткой стрижкой и внимательными серыми глазами.

— Ваша Светлость! — обратился он, слегка нервничая. — Разрешите вопрос?

— Говори, — промолвил я, обратив на него взгляд.

— На самом деле это просьба, — поправился он, немного смутившись. — Мы с коллегами очень заинтересованы в вашей работе с артефактом. Если вы будете не против, мы хотели бы участвовать в ритуале, когда вы решите его опробовать.

Я задумчиво посмотрел на него, затем перевёл взгляд на других лаборантов, которые с явным интересом наблюдали за нашей беседой.

— Понимаю ваше желание, — ответил я после небольшой паузы. — Но должны понимать, что это дело связано с определёнными рисками и требует полной преданности.

— Мы обдумывали этот момент и готовы присягнуть вам, — серьёзно произнёс Сергей, и в его голосе звучала искренняя решимость.

Я оценил его прямоту и искренность.

— Хорошо, — кивнул я. — Я поразмышляю на этот счёт, друзья…

Лаборант просиял, склонив голову в знак благодарности.

— Спасибо вам, Ваша Светлость! Мы не подведём.

Я слегка улыбнулся и, кивнув на прощание, направился к выходу.

В комнате витало напряжение, словно само пространство пропиталось гневом и усталостью хозяйки. Тусклый свет настольной лампы мягко освещал дубовый стол, покрытый беспорядочной грудой бумаг, книг и отчётов — немым свидетельством нескончаемой работы. Стены, украшенные старинными гобеленами и заставленные полками с потемневшими от времени фолиантами, казались равнодушными свидетелями бурной деятельности, происходившей в этих стенах.

Возле зеркала, стоявшего у дальней стены, сидела графиня Анна де Лавальер. Её обычно безупречный облик сейчас был далёк от идеала. Плечи дрожали от подавляемых рыданий, руки нервно теребили кружево на рукавах изысканного платья, а в глазах читалась смесь ярости и безысходности. Размазанная по бледным щекам тушь оставляла чёрные полосы, делая лицо Анны Викторовны похожим на траурную маску. На голове заметно выделялся обгоревший клок волос, напоминая о недавнем унижении и боли. Казалось, графиня балансировала на грани между ненавистью и отчаянием.

Позади женщины стоял её супруг, граф Альберт Артурович де Лавальер. Его руки лежали на плечах жены, стараясь передать ей своё тепло и поддержку. Мужчина осторожно поглаживал её, пытаясь вернуть из пучины эмоций в реальность.

— Дался тебе этот Черногвардейцев, Аня, — вздохнул граф, наклоняясь ближе, чтобы заглянуть в её потухшие глаза. — Столько проблем себе на голову нашла на пустом месте.

— Ненавижу его… — процедила в ответ женщина, сжав кулаки так, что побелели костяшки. — Его, его род, и всю их тёмную грязную шушеру!

Альберт Артурович тревожно огляделся по сторонам, его взгляд быстро скользнул по затемнённым углам комнаты, словно он ожидал, что кто-то может подслушать их разговор.

— Тише… — шёпотом бросил мужчина, стараясь не обострять ситуацию. — Не забывай, с кем мы имеем дело.

— Что «тише»⁈ Что «тише»⁈ — вновь вспыхнула графиня, её голос зазвенел, как натянутая струна. Женщина оглядывалась по сторонам, словно стараясь кого-то разглядеть. — Если эта подлая тварь здесь и меня слышит — знай, как только я тебя поймаю, а я рано или поздно это сделаю — я тебя на мелкие кусочки порву! Слышишь⁈ На мелкие кусочки!