Тем временем, сбоку возле нас неожиданно остановилась машина такси, что тут же ввело меня в ступор. Ведь по всей логике нашего плана, сейчас нас должны взять в плен и доставить куда нужно. Но вместо этого, будто по иронии судьбы, к нам так не вовремя подкатывает помощь…

Я было хотел уже сказать водителю, чтобы он немного подождал в сторонке, но едва наши с ним взгляды пересеклись, всё резко встало на свои места: за рулём тоже сидел демон, и с огромной долей вероятности, все эти уроды принадлежали одной компании.

Быстро открывая дверь машины, я пустил в салон первой Викторию, и следом, не дожидаясь пока эти балбесы из бара нас настигнут, сел рядом. Едва это произошло, машина тронулась, и мы с водителем уставились друг на друга через зеркало.

Молодой парень мне коротко и дружелюбно подмигнул, но я видел его чёрную душу насквозь. Что ж… от этого становилось только интереснее.

Уроды из бара в этот момент погрозили в нашу сторону кулаком и, немного потоптавшись на месте, развернулись обратно.

— Вам куда, молодые люди? — спустя полминуты опомнился водитель.

— На Широтную сто двадцать пять, — коротко бросил я.

Дальше ехали в тишине, каждый был погружён в свои мысли. За окном мелькали огни города, создавая причудливые световые пятна на стекле. Но когда мы проехали несколько кварталов, я ожидаемо заметил, что маршрут движения изменился. Улицы стали незнакомыми, а машина двигалась всё быстрее.

— Вы едете в другую сторону, — произнёс я, глядя на дорогу.

Водитель, до этого ехавший молча, обернулся. Его глаза были тёмными и непроницаемыми, а на губах играла лёгкая усмешка.

— Вы правы, — сказал он с ноткой насмешки. — Но поверьте, вам понравится новое направление.

— Что это значит? — спросила сестра, отыгрывая беспокойство.

— Что вас ждёт незабываемая ночка, — бросил водитель, сворачивая в какой-то тёмный двор.

Когда в машине вдруг погас свет, а двери оказались заблокированными, мне потребовалась лишь секунда, чтобы оценить ситуацию. Виктория сидела рядом, настороженно оглядываясь по сторонам. Её глаза блестели в тусклом свете приборной панели, отражая тревогу и подозрение. Она пристально следила за каждым движением водителя, чья ухмылка мелькнула в зеркале заднего вида прежде, чем всё вокруг погрузилось в темноту.

Спустя мгновение, после привычного калейдоскопа смазанных образов, мы неожиданно оказались внутри большой железной клетки. Под ногами поскрипывал деревянный настил, а воздух был тёплым и тяжёлым, пропитанным запахом сырости и ржавчины. Виктория уже стояла у прутьев, крепко сжав их тонкими пальцами, словно проверяя на прочность. Её лицо выражало смесь удивления и сдержанного гнева — ситуация превзошла наши самые худшие ожидания.

Помещение, в котором мы находились, было огромным и казалось бесконечным. Высокий потолок терялся в сумраке, а редкие лампы под ним отбрасывали длинные, искажённые тени. Ряды клеток уходили вглубь, словно бесконечный лабиринт. За каждым металлическим барьером находились люди.

Гул голосов наполнял пространство, смешиваясь в хаотичный шум. Кто-то горячо спорил, размахивая руками, его голос резал воздух резкими нотами. Кто-то безмолвно сидел уставившись в одну точку, словно погружённый в собственные мысли или отчаяние. В некоторых клетках люди уже не пытались сохранять приличия. Пара в клетке напротив открыто предавалась плотским удовольствиям: их страстные стоны и крики вызывали смешки и ехидные комментарии соседей.

В другой клетке, мужчина с исступлённым взглядом настойчиво что-то объяснял своей спутнице. Его руки нервно тянулись к её плечам, а голос звучал напряжённо и требовательно. Она, в свою очередь, отворачивалась, стараясь не встречаться с ним взглядом.

— Не смотри на это, — тихо произнёс я, поднявшись на ноги и аккуратно отворачивая сестру в другую сторону. Её глаза расширились от шока, и я почувствовал, как она слегка дрожит.

В этот момент я проклял ту минуту, когда согласился на её уговоры провести эту операцию вместе. Виктория смогла привести достаточно доводов, чтобы убедить меня в относительной безопасности этого мероприятия для одарённых в целом и для нас в частности. Но сейчас, глядя на происходящее вокруг мракобесие, я, мягко говоря, сомневался в правильности принятого решения.

— Какой ужас… — прошептала она, её голос дрожал.

Я обвёл взглядом пространство. Люди в клетках были самые разные: молодые и в возрасте, ухоженные и измождённые, с отчаянием в глазах или с пустым, безразличным выражением. Где-то женщина яростно спорила с мужчиной, её руки были сжаты в кулаки, а глаза метали молнии. В другой клетке пара сидела, отвернувшись друг от друга, словно между ними выросла невидимая стена отчуждения.

Больше всего моего внимания привлекла соседняя клетка. Парень крепкого телосложения с короткими русыми волосами сидел у решётки, привалившись к ней спиной. На его шее виднелись свежие царапины, а на руках отчётливо проступали следы побоев. Видимо, недавняя схватка не прошла для него бесследно. Рядом с ним девушка, хрупкая на вид, с длинными каштановыми волосами и в изорванном платье, сидела на деревянном настиле, обхватив колени руками. Её взгляд был напряжённым, но в нём читалось не смирение, а скрытая решимость.

Я задержал взгляд на парне, отмечая не только следы борьбы, но и внутреннюю силу, отражавшуюся на его хмуром лице. Он, как и его соседка, не выглядел сломленным, скорее, готовым к новым испытаниям. Хотя, судя по тому микроклимату, что царил в их уголке, это именно девушка брала с него пример.

— О-па, свеженькие! — вдруг раздался хриплый голос из клетки напротив. Плотный мужчина с седыми волосами и грубыми чертами лица ухмыльнулся, глядя на нас. Его жёлтые, кривые зубы обнажились в самодовольной усмешке, а глаза блестели от недоброго веселья.

Виктория повернулась к нему, с вниманием и интересом оглядев внезапно заговорившего человека.

— А вы здесь давно? — спросила она с лёгким, почти неуловимым оттенком любопытства, пытаясь понять, с кем имеет дело.

Мужчина расхохотался, его грубый смех эхом разнёсся по помещению, привлекая взгляды других пленников.

— «Давно» — понятие растяжимое, — ответил он, почесав щетину на подбородке. — Впрочем, это неважно. Я могу подсказать, как тут выжить. Только за помощь платить придётся.

— И чем же здесь платят? — подхватил я разговор, искоса взглянув на него.

Мужчина прищурился, изучая нас с явным интересом.

— Кто телом, кто мозгами, кто кулаками, — хмыкнул он, склонив голову набок. — С вас будет пока достаточно её сисек.

— Мне больше понравился вариант с кулаками, — в тон собеседнику ответил я. — Могу тебе несколько раз в харю хорошо дать.

Собеседник, усмехнувшись без всякой обиды, лишь отмахнулся, но его интерес явно не угас.

— Эй, — вдруг раздался голос справа. Хриплый, насмешливый. — Зуб даю, что он поимеет её уже завтра.

Я обернулся. Худощавый парень с острыми чертами лица и наглой ухмылкой выглядел скорее злобно, чем забавно. Его спутница, женщина с грязными рыжими волосами, лениво наблюдала за нами, её глаза были пустыми и равнодушными.

— Ходить тебе без зуба, — беззлобно усмехнулся я, не выказывая и капли агрессии.

— Вы, кажется, не в себе, — произнесла Виктория холодным тоном, не опускаясь до их уровня. Её голос звучал спокойно, но в нём чувствовалось лёгкое недовольство.

— Ну-ну, — продолжил он, проигнорировав её слова. — Здесь все рано или поздно ломаются. Ставлю ещё, что она сама к тебе полезет, — добавил парень, уставившись на меня.

— Каждый раз одно и то же, — вздохнул кто-то сбоку. — Вы даже во фразах повторяетесь, уроды.

Шум смешков и перешёптываний нарастал, но в нём ощущалось напряжение. Кое-кто стал переругиваться. Казалось, другие пленники ждали развития событий, наблюдая за нами с любопытством или скрытым злорадством.

— Не обращайте на них внимания, — вдруг произнесла девушка из соседней клетки. Её голос был тихим, но отчётливо слышным среди общего шума.