Дарки с астральными следами! Если их умеют стирать, то почему бы и не двигать, менять? Но снять ошейник… невозможно, но факт! Маг-Пылающий, который его активировал, ни при чем, Следящий лично его допросил. Подтвердил общеизвестное — только он сам либо хозяин деактивирует, тогда можно разрезать. Во всех других случаях сожжет обязательно. Хозяин не деактивировал точно, он с ума сходил после ее пропажи. Выходит, мечник-парник — маг неизвестного уровня? Воин-маг? Ученик Текущих, который убивает опытного мага-Пылающего, тоже нонсенс, но по логике это он.

Все вписывается в романтическую версию. Грация великолепно знала виллу — ее наводка на тайную сокровищницу. Марк от нее ничего не скрывал. В этой версии понятна казнь и снятие перстня как доказательство, а заодно и дорогой подарок любимой — бывшей рабыне. У нее к бывшему хозяину много претензий! Об этом вся вилла знала. Уничтожили ошейник, значит, могли деактивировать и перстень. Главный в этом деле — влюбленный, он и должен усыплять Марка, а ученику достается маг. Там подтвержденная Сила Гидроса — факт. И тот справляется! Более того, наверняка это он сонный туман изготовил в невероятных количествах! Жаль, орден на контакт не идет. Что ни персонаж, то один немыслимей другого. А кто призрака развоплотил? Получается… Леон? «Ни на один алтарь не годится». — Пословица подходит к этому делу как нельзя лучше.

Хорошо, о Чике, так он назвался в таверне, ничего не известно, но Леон и Андрей известны прекрасно, единственное, что остается неясным, — их жизнь в Горгоне. Оттуда Леон и прибывает с мечником-парником. По свидетельству дежурного на Звездных вратах мага, оба не были склонны к Силе. Вот и приплыли. Придется ждать ответ тамошнего Следящего. А захочет он отвечать или нет — в его доброй воле. Страны хоть и дружны, но договора о взаимодействии стражи и Следящих до сих пор нет. Ничего не поделаешь.

Хоть бы кто-нибудь в Месхитии на них наткнулся! Пока тишина. Ничего, розыск четверки объявлен, осталось ждать. Не любил Борис бездеятельного ожидания, но за долгую службу притерпелся.

Удручало, что Томила оказалась ни при чем. Какая красивая была версия!

В Ольвии при администрации наместника была своя служба Следящих За Порядком. Старший Следящий распечатал пакет из столицы, удивился (грабеж виллы, и всего четверо, и надо не схватить злодеев, а вызвать Главного Царского Следящего), отдал секретарю размножить, спустить по команде и… забыл. Он, местный уроженец, ко всем приказам из столицы относился с прохладцей. Вспомнил о розыске через три дня, когда прочитал доклад Следящего за одним из районов купеческих пакгаузов.

Кто-то из его агентов обратил внимание на «неслыханно разбогатевшую» артель малолетних купеческих помощников. Ничем незаконным мальцы не занимались — это он знал, а честным трудом деньги быстро не заработаешь — это усвоил по жизни. Разговорил самого младшего, и оказалось, что мальчишки четыре дня назад посадили на судно «Любимец Плеяд» странных купцов. Они торопились и в расчете с пацанами не скупились. Грузились на корабль сами, не доверяя ни амбалам, ни команде, а груз — мешки с золотом, почти тридцать штук. Конечно, приписал агент, мальчишка пытается выглядеть взрослым, но золото — исключительно его детская фантазия. «А что еще может быть у воинов! — возмутился он на подколку агента. — Они не будут камнями для алхимиков торговать, вот еще! А мешки тяжеленные».

Особые приметы «купцов»: высокий однорукий средних лет, моложавый мечник-парник, молодой парень лет двадцати и девица-красавица, его ровесница. И черный единорог, которого погрузили в корабль. «Любимец» отправился в Тир четыре дня назад, к сожалению, в какой именно порт — неизвестно, капитан не указал. Это выяснил уже сам районный Следящий, он получал распоряжение о странном розыске без задержания.

Старший Следящий задумался. Преступники найдены и в то же время упущены. Грабеж виллы… фантазии мальчика о золоте… рука потянулась к перу подписать отчет для отсылки в столицу, ненадолго задержалась над ним и решительно сместилась к ящику бюро. Там хранился амулет астральной связи со старым знакомым из Тира, отпускным магом-Ищущим Боргулом.

У Следящего, как у истинного ольвийца, жажда торговой деятельности бурлила. Законная, незаконная — другой вопрос. Правильный ответ — любая. На почве «любой» он и познакомился с коренным тиренцем Боргулом.

Грабеж виллы и мешки с золотом — вполне реально. Маг в случае удачи своего ольвийского знакомого не обидит, у него слишком много дел в Ольвии. Без помощи Старшего Следящего — никак.

«Четыре дня прошло, корабль только-только пришел в Тир. Захочет — найдет», — подумал чиновник и активировал амулет.

Боргул поверил ольвийскому компаньону. Он всегда удивлял своим нюхом на деньги. Казалось, из ничего, а на тебе — прибыль. Вовсю использует служебное положение. В Тире давно бы казнили или, по крайней мере, сослали с конфискацией, а в Месхитии, кичащейся своими порядками, — держат. Боргул, презрительно думая о «прогнившей Месхитии», всегда забывал уточнять: в Ольвии, практически отдельной стране прирожденных торговцев.

Связался с Озгулом, одним из «ночных князей» Тира. Его «спрут» раскинул щупальца на все порты. Авторитет — выше не придумаешь. Мог щелчком пальцев собрать банду в любом конце страны, а по совместительству являлся не отрекшимся от веры предков шаманом, одним из сильнейших.

— Когда найдешь, непременно вызывай меня, я приду Звездной тропой. Моя информация — я за нее отвечаю.

— Разумеется, друг, разве я тебя обманывал? Позову обязательно, обещаю, — ответил магу Озгул и покачал головой.

«Жадный он, боится, обойдут. Неприятный человечишка, но нужный… пока», — подумав о Боргуле, стряхнул с себя гадливость и отдал распоряжения.

На след приметной четверки наткнулись быстро. Озгул со своими неразлучными телохранителями, воинами-магами Рахмоном и Чингизом Звездной тропой пришел в Далор.

Рыночный «смотрящий», поедая глазами Озгула (еще бы — сам «князь» пожаловал), докладывал:

— Собирались в дальнюю дорогу, закупали всего. Две повозки, борков и по мелочам. Десяток наемников из артели Дохлого наняли.

— Когда?

— Два дня уже.

— Куда направились?

— Тавернщик знает. На рынке не распространялись. Дохлый может знать, но у нас с ним — сам понимаешь.

— Ладно, хвалю. Ты вот что, свисти своих. Не городских, а «степных волков». Всадников с оружием. Будет дело.

— Сколько собирать, Озгул? — Глаза «смотрящего» загорелись. — К тебе и сотня сбежится!

— Нет, много. Десятка два достаточно, но самых лучших! Смотри у меня.

— Как можно! Я Добрячку весточку пошлю, а он уже сам отбирать будет.

— Хорошо, — согласился Озгул, — три дня тебе на все.

— Все сделаю, ты меня знаешь!

— Потому ты здесь до сих пор и сидишь, — бросил «князь», отходя от «смотрящего». Вот и пойми, что он имел в виду!

Озгул направился в дорогую пригородную таверну, где останавливались «купцы» с двадцатью восьмью мешками золота. Это примерно сорок талантов.

А может, не золото, но разгружали его в порту сами, никому не доверили. Портовые воры и это сболтнули «смотрящему», и о таверне рассказали. Знали бы доподлинно о грузе, то не дожидались бы прибытия «князя». А так… с десятком Дохлого за неизвестный «пшик» никому связываться неохота. Да и «купцы» больше на воинов походили, а не на «денежные мешки». Оказалось — пролетели, там действительно золото или еще что-нибудь ценное, раз сам Озгул по их души приехал.

— Ты еще жив, Озгул? — вдруг услышал он насмешливый старческий голос. Дернулся, как от удара, и резко обернулся.

Перед маленьким храмом Лоос среди других нищих сидела седая старуха и смотрела на «князя» хоть и выцветшими, но полными презрения глазами. Озгул сжал скулы, раздвинул закрывших его телохранителей, знаком показывая «не вмешиваться», и, опираясь на шаманский посох, зашагал к нищенке, не отводя взгляд от старой знакомой. Когда он подошел к ней, других нищих и след простыл, исчезли, как по волшебству.