В этот момент в дверях появились запоздавшие гости, и сенатор Дэвис поспешил их встретить.

Итальянский посол Атилио Пиконе, представительный мужчина лет шестидесяти со смуглым лицом уроженца Сицилии, осторожно поддерживал под локоть свою жену, одну из самых красивых женщин, когда-либо виденных Оливером. Сильва до замужества была известной актрисой и до сих пор пользовалась огромной популярностью в Италии. Неудивительно: огромные чувственные карие глаза, лицо мадонны и роскошные рубенсовские формы. И при этом на двадцать пять лет моложе мужа. Дэвис поспешил представить супружескую чету Оливеру.

— Рад познакомиться, — учтиво поклонился тот, не в силах отвести взгляда от Сильвы.

— Я много слышала о вас, — улыбнулась женщина.

— Надеюсь, ничего особенно плохого.

— Я…

— Сенатор Дэвис весьма высокого мнения о вас, — вмешался муж.

— Польщен, — пробормотал Оливер, все еще глядя на Сильву.

Сенатор Дэвис поспешил представить супругов другим гостям, а потом, отведя Оливера в сторону, предупредил:

— Руки прочь, губернатор. Запретный плод. Попробуй откусить — и помашешь будущему ручкой.

— Успокойтесь, Тодд. Не буду же…

— Я вполне серьезно. Твоя глупость может стоить нам конфликта с Италией.

На прощание Атилио вежливо сказал:

— Рад был познакомиться, губернатор.

— Взаимно, посол.

Сильва чуть сжала руку Оливера и многообещающе шепнула:

— До будущих встреч, губернатор.

Их взгляды скрестились. Но Оливер мгновенно вспомнил о предупреждении губернатора и отвел глаза.

Прошло две недели. Оливер, как всегда, работал у себя в кабинете, когда в интеркоме раздался голос секретарши:

— Губернатор, приехал сенатор Дэвис и желает поговорить с вами.

— Сенатор здесь?

— Да, сэр.

— Немедленно пригласите.

Оливер знал, что тесть сражается в Вашингтоне за принятие выгодного законопроекта. Что заставило его так внезапно прилететь во Франкфорт?

Дверь открылась. Вошел Тодд в сопровождении Питера и, улыбаясь, обнял зятя:

— Губернатор, как приятно видеть вас!

— Очень рад, Тодд. Доброе утро, Питер.

— Привет, Оливер.

— Надеюсь, я не помешал? — осведомился сенатор.

— Нет… ничуть. Что… что-то случилось?

— Нет, слава Богу, до этого не дошло. Наоборот, лучшего и пожелать нельзя.

— Ничего не понимаю, — недоуменно протянул Оливер.

— У меня хорошие новости, сынок. Можно сесть?

— О, простите, я совсем растерялся. Что хотите? Кофе? Виски? Сейчас…

— Нет. Нам и без того есть чем себя подстегнуть.

Оливер пожал плечами, не понимая, что творится.

— Я только что из Вашингтона. Сумел сколотить достаточно влиятельную группу, которая считает, что нашим следующим президентом должен стать именно ты.

Оливера пронизал неудержимый трепет восторга.

— Я… почему именно я?

— Собственно говоря, я приехал лишь потому, что сейчас самое время начинать кампанию. До выборов осталось менее двух лет.

— Лучшего момента не придумать! — восхищенно вставил Питер. — Вскоре вся страна узнает о вас.

— Питер возьмет на себя руководство, — сообщил сенатор. — Он все устроит. Сам знаешь, никого лучше не найти.

— Согласен! — весело воскликнул Оливер.

— Ну что же, Оливер, все будет как надо, — заверил Тейгер.

— Представляю, во что это обойдется, — тяжело вздохнул Рассел.

— Об этом не волнуйся, — отмахнулся сенатор. — Все будет по первому классу. Я сумел убедить своих добрых друзей, что ты именно тот человек, в которого стоит вкладывать денежки. Не стоит недооценивать себя, Оливер. Пару месяцев назад в одном из газетных обзоров тебя назвали в числе трех лучших губернаторов страны. Так вот, я уже говорил, ты наделен тем качеством, которого в помине нет у остальных двух, — харизмой. Этого ни за какие деньги не купишь. Люди с радостью отдадут тебе свои голоса.

Оливер, казалось, только сейчас осознал, что сенатор не шутит.

— Когда мы начинаем? — взволнованно спросил он.

— Уже начали. Сначала нужно собрать сильную команду, а потом станем вербовать добровольцев по всей стране.

— Насколько реальны мои шансы?

— На предварительных выборах мы сотрем соперников в порошок, — уверенно ответил Тейгер, — но позиция нынешнего президента Нортона очень сильна. Его не так-то просто обойти. Наше счастье, что он уже избирался на второй срок, а значит, не станет баллотироваться в третий. Ну а вице-президент Кэннон — ничтожество по сравнению с ним. Бледная тень. Растает как прошлогодний снег, едва солнце взойдет.

Совещание продолжалось четыре часа, и наконец сенатор попросил Тейгера:

— Питер, не оставите нас одних на несколько минут?

— Конечно, сэр.

Мужчины молча смотрели ему вслед.

— Я поговорил сегодня с Джан, — буркнул сенатор.

У Оливера душа ушла в пятки.

— И что?

— Она очень счастлива, — улыбнулся Дэвис.

— И я тоже. — облегченно вздохнул Оливер.

— Ну что ж, сынок, так держать. Только не дай погаснуть домашнему очагу. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я?

— Не волнуйтесь Тодд. Вы же знаете…

Улыбка сенатора поблекла.

— К сожалению, нельзя не волноваться, Оливер. Не могу осуждать молодого здорового мужчину за то, что он поглядывает на сторону, но пусть это не станет причиной катастрофы.

Шагая рядом с Питером по коридору здания законодательного собрания, сенатор приказал:

— Я хочу, чтобы ты немедленно начал набирать людей для штаба избирательной кампании. Не жалей никаких денег. Открой офисы в Нью-Йорке, Вашингтоне, Чикаго и Сан-Франциско. Первичные выборы начинаются через год. Партийные съезды для выдвижения кандидатов — через полтора. После этого спокойно пожелаем Оливеру счастливого плавания. Проводишь меня в аэропорт, Питер?

— Разумеется, сенатор. Из Рассела выйдет прекрасный президент.

Сенатор молча кивнул.

«Президент, которого создал я. Моя марионетка. Я стану дергать за веревочки, а он будет лишь рот открывать и производить нужные телодвижения», — цинично усмехнулся он про себя.

— Сигару? — предложил он, вынимая золотой портсигар.

Первичные выборы проходили как нельзя лучше. Сенатор, как всегда, не ошибся в Питере. Он словно заранее знал, в каком направлении сделать нужный ход и как лучше организовать работу. И поскольку Тейгер был известен всем как прекрасный семьянин и богобоязненный человек, верующие и религиозные люди шли за ним. Кроме того, он прекрасно знал все тонкости работы сложных политических механизмов и сумел убедить либералов на время забыть о разногласиях и сплотиться. Лучшего руководителя избирательной кампании, пожалуй, не было ни у одного кандидата.

Однако Тейгер понимал, что для успеха Оливеру необходимо набрать к предвыборному съезду не менее двухсот голосов делегатов, а значит, следует сделать все, чтобы добиться этого. А для этого требуется посетить каждый штат. Оливер просмотрел программу посещений и недоуменно покачал головой.

— Это… это попросту невозможно, Питер.

— Возможно, если все устроить как надо. Сенатор обещал предоставить вам свой самолет. На местах нас будут встречать наши люди, и я все время буду рядом.

Вскоре в команде Оливера появился новый член. Сам сенатор познакомил зятя с Саймом Ломбардо, немногословным, угрюмым, смуглым великаном с саженными плечами.

— Не пойму, зачем он нам нужен, — удивился Оливер, оставшись наедине с тестем.

— Сайм — нечто вроде устройства для решения проблем. Особенно когда требуется уговорить некоторых чересчур уж упрямых людей. Поверь, Сайм может быть крайне убедительным. Внушит что угодно и кому угодно.

Оливер счел за лучшее переменить тему.

Кампания была в полном разгаре, и Питер каждый день снабжал Оливера краткими тезисами с указаниями, что, когда и как сказать. Он позаботился о том, чтобы Оливер появлялся во всех нужных местах и говорил именно то, что хотели услышать люди.