— Алло? — раздался нерешительный голосок.

— Кемаль, это Дейна Эванс, — взволнованно прокричала Дейна и, не дождавшись ответа, добавила: — Я получила твое письмо.

Молчание.

— Просто хотела сказать, как я рада, что ты здоров и счастлив и ни в чем не нуждаешься.

Мальчик по-прежнему не отвечал.

— Ну а мне совсем плохо одной, Кемаль. Знаешь почему? Я ужасно скучаю по тебе.

— Вовсе нет, — выдавил Кемаль. — Вы забыли про меня. Я вам не нужен.

— Это не так, Кемаль. Хочешь прилететь в Вашингтон и жить со мной?

— Вы… вы правду говорите?

— Ну конечно. Приедешь?

— Я… я… — Мальчик заплакал.

— Кемаль, послушай же! Я жду тебя! Ты согласен?

— Д-да. Д-да, мэм.

— Я немедленно все устрою.

— Мисс Эванс!

— Что, малыш?

— Я люблю вас.

Дейна с Джеффом гуляли в Уэст-Потомак-парке.

— Знаешь, скоро я буду жить не одна. Недели через две у меня появится сосед.

— Сосед? — удивленно переспросил Джефф. Дейна почему-то обрадовалась ревнивые ноткам в его голосе.

— Да. Его зовут Кемаль. Ему двенадцать лет.

Она рассказала Джеффу историю маленького калеки.

— Кажется, парень неплохой.

— Верно. Но прошел через ад, Джефф. Мне необходимо сделать все, чтобы он забыл.

— Я с тобой, Дейна.

Эту ночь они впервые провели вместе.

Только непосвященным кажется, что на свете существует один Вашингтон. На самом деле их два: первый — величественный город с древней архитектурой, знаменитыми музеями, прославленными памятниками великим людям прошлого, монументами… город зеленых парков, цветущих вишен и живительного воздуха. И второй — обитель бездомных, скопище трущоб, место, где самая ужасающая статистика уголовных преступлений в Америке, лабиринт грязных дыр, давших приют убийцам и грабителям.

«Монро Армз» — элегантный отель, один из многих в столице, с бутиками на первом этаже, уютно пристроившийся невдалеке от перекрестка Двадцать седьмой и К-стрит. Владельцам нет нужды рекламировать его — здесь останавливаются в основном постоянные клиенты. Хозяйкой отеля была Лэра Камерон, разбогатевшая на торговле недвижимостью.

Управляющий, Джереми Робинсон, как раз проверял работу вечерней смены и озадаченно изучал регистрационную книгу, снова и снова перечитывая имена обитателей самых дорогих номеров-люкс, словно хотел убедиться, что в списке нет никакой ошибки.

В номере 325 когда-то знаменитая актриса репетировала роль, готовясь, если верить «Вашингтон пост», к триумфальному возвращению на сцену.

Над ней, в номере 425, расположился известный торговец оружием, регулярно посещавший Вашингтон. В книге он записался под именем Дж.Л.Смита, но, судя по внешности, скорее был уроженцем одной из стран Среднего Востока. Мистер Смит был любимцем обслуги, поскольку не скупился на чаевые.

В номере 525 поселился Уильям Квинт, конгрессмен, возглавлявший комиссию по борьбе с наркомафией.

Номер 625 снимал комиссионер по продаже компьютерных программ, приезжавший в столицу раз в месяц.

Обитателем номера 725 был Пэт Мэрфи, международный лоббист.

Пока все в порядке. Все на своем месте. Каждый гость был хорошо знаком управляющему. Вот только верхний, номер 825! Самый роскошный в отеле и обычно державшийся в резерве для наиболее значительных особ. Он занимал весь восьмой этаж. Элегантная мебель, бесценные картины и статуи, дорогой антиквариат. Отдельный лифт, спускавшийся прямо в подземный гараж, чтобы гости, желавшие избежать излишней огласки, могли приходить и уходить незамеченными.

Джереми Робинсона сбивало с толку имя в книге. Юджин Гант. Подлинное ли оно, или какой-то любитель романов Томаса Вулфа решил пошутить?

Карл Горман, дневной портье, принимавший так называемого мистера Ганта, давно сменился, и найти его было вряд ли возможно, тем более что он собирался в отпуск. Робинсон ненавидел загадки и тайны. Кто такой Юджин Гант и почему получил суперлюкс?

На третьем этаже, в номере 325 дейм[12] Гизела Баррет готовилась к спектаклю. Эта величественная шестидесятисемилетняя женщина когда-то потрясала своей игрой публику всех театров Европы и Америки — от лондонского Вест-Энда до Бродвея. Критики пели ей дифирамбы. Зрители обожали и преклонялись.

До сих пор лицо ее хранило следы прежней красоты, ныне почти стертой разочарованием и горечью. Гизела только что прочла статью в «Вашингтон пост». Этот идиот считает, будто она приехала в столицу, чтобы возобновить карьеру. Вернуться! Да как он смеет! Она никогда не сходила со сцены! Правда, прошло больше двадцати лет с тех пор, как дейм Баррет в последний раз была занята в спектакле, но лишь потому, что великой актрисе необходимы достойная ее роль, блестящий режиссер и щедрый продюсер. Нынешние режиссеры — просто зеленые самонадеянные молокососы, понятия не имеющие о величии и благородстве истинного театра, а такие понимающие продюсеры, как Х.М.Тенант, Бинки Бомон, С.Б.Кохран, — где они теперь? Даже вполне приемлемые и достаточно компетентные американцы, вроде Хелберна, Беласко и Голдена, давно отошли от дел.

Ничего не поделать, все когда-нибудь кончается. Современным театром заправляют выскочки и невежды, ухитрившиеся каким-то образом набить карманы, не имея ни соответствующего воспитания, ни приличных манер. Ах, прежние сказочные времена, от них остались лишь воспоминания. Тогдашние драматурги были наделены божественным даром. Дейм Баррет дебютировала в роли Элли Данн в пьесе Шоу «Дом, где разбиваются сердца».

Как восторгались критики! Бедный Джордж! Он ненавидел это имя! Предпочитал, чтобы его звали Бернард. Его считали злым и язвительным, но в душе он был истинным романтиком. Посылал ей цветы. Красные розы. И оказался слишком застенчивым, чтобы отважиться на большее. Возможно, боялся, что она его отвергнет.

Роль, которую Гизела выбрала для бенефиса, считалась одной из самых сложных и трагических. Роль леди Макбет. Такое не всякой актрисе под силу!

Дейм Баррет села лицом к стене, чтобы ничто ее не отвлекало, набрала в грудь побольше воздуха и начала монолог:

— …Господи Иисусе, нужно же быть такими идиотами! Можно подумать, я впервые останавливаюсь в этом чертовом отеле… — громыхал чей-то голос сверху.

Это в номере 425 Дж.Л.Смит, торговец оружием, громко костерил несчастного официанта из обслуживания номеров.

— …следовало бы давно усвоить, что я ем исключительно белужью икру! Белужью! — Он презрительно ткнул пальцем в хрустальную ладью с черной икрой: — Немедленно унесите эту дешевку!

— Прошу прощения, мистер Смит. Я немедленно спущусь в кухню и…

— Не нужно! — отмахнулся Смит, поглядев на отделанный бриллиантами «Роллекс». — Времени все равно нет. Важное свидание.

Он поднялся и направился к двери. Пора едать к адвокату. Вчера федеральное большое жюри предъявило ему обвинение по пятнадцати пунктам в попытке подкупа министра обороны. И если улики будут против него, Смиту грозили три года тюрьмы и миллион долларов штрафа.