— Если это в моих силах.

— По правде говоря, в какой-то степени благодаря мне мистера Рассела избрали на этот пост.

— Знаю.

— И он честно трудится на благо страны. И когда такая влиятельная газета, как «Трибюн», вставляет палки в колеса, мистеру Расселу нелегко приходится.

— И о чем же вы просите меня, сенатор?

— Ну… я был бы крайне благодарен, если бы эти нападки прекратились.

— И в обмен я получу право рекламировать ваши компании?

— Неограниченное, мисс Стюарт.

— Благодарю, сенатор. Почему бы вам не позвонить снова, когда действительно найдете что предложить?

И она спокойно положила трубку.

В эту минуту Мэтт Бейкер тоже просматривал газету.

— Кто, черт возьми, велел поставить это в номер? — набросился он на заместителя.

— Ее величество.

— Мать ее за ногу! Какого черта она лезет не в свое дело?!

И почему, спрашивается, он до сих пор с этим мирился? Да что тут лицемерить — триста пятьдесят тысяч в год плюс премиальные плюс право покупки акций по льготной цене. Кто бы не согласился на такие условия?

Каждый раз, когда Мэтт собирался увольняться, хозяйка подкупала его новой прибавкой к жалованью и наделяла еще большими правами. Кроме того, откровенно говоря, ему было интересно работать на одну из самых богатых и влиятельных женщин мира. Хотя… хотя Мэтт так и не смог раскусить ее до конца. Был в ней какой-то непонятный надлом, причина которого так и оставалась неизвестной.

На следующий день после покупки «Трибюн» Лесли позвонила Мэтту:

— Я хочу взять на работу астролога. Золтера.

— Но он печатается у наших конкурентов.

— Не важно. Предложите ему в два раза больше.

— Я навел справки о Золтере, — сообщил Бейкер к вечеру. — Перекупить его контракт можно, но неустойка обойдется слишком дорого.

— Заплатите, сколько потребуют.

Со следующей недели Золтер, которого в миру звали, как оказалось, Дэвид Хейуорт, перешел в «Вашингтон трибюн». Мэтт не знал, что и думать. Лесли вроде бы не из тех истеричек, кто помешан на астрологии. И насколько ему известно, не общается с Хейуортом.

Однако Бейкер не подозревал, что всякий раз, принимая серьезное решение, Лесли приглашала астролога к себе домой.

В первый же день Мэтт велел напечатать в списке редколлегии имя и должность владелицы: «Издатель — Лесли Чеймберс».

Но та коротко приказала:

— Немедленно изменить. Не Чеймберс. Стюарт.

Тогда Мэтт посчитал это очередным капризом избалованной дамочки, но ошибся: Лесли решила взять девичье имя, желая, чтобы Оливер точно знал, кто именно станет причиной его падения.

Вскоре Лесли предложила купить журнал, печатавший статьи и советы известных всей стране медиков.

— Зачем? — полюбопытствовал Мэтт.

— Последнее время люди все больше интересуются, как сохранить здоровье и бодрость.

Она оказалась права. Журнал пользовался огромным спросом.

— Теперь можно увеличить тираж, — объявила Лесли Мэтту. — Многие люди интересуются мнением зарубежных врачей.

— Будет сделано.

— Кстати, в редакции слишком много толстяков! Распорядитесь уволить тех сотрудников, кто не собирается сбрасывать вес. Они ни на что не годны.

— Лесли…

— Мне нужны молодые, вечно голодные и энергичные репортеры.

Каждый раз, когда появлялась новая вакансия, Лесли неизменно присутствовала при переговорах. Она внимательно слушала претендента и всегда задавала один и тот же вопрос:

— Играете в гольф?

Зачастую от правильного ответа зависело получение должности.

— Какого дьявола вам нужно? — не выдержал как-то Мэтт. — И при чем тут гольф?

— Мне не нужны люди, которые увлекаются гольфом. Те, кто здесь работает, должны посвящать все время «Вашингтон трибюн».

Личная жизнь Лесли Стюарт стала предметом бесконечных пересудов в редакции. Красивая незамужняя женщина, и к тому же, с ее именем не связывалось никаких скандалов. Никто из мужчин не мог похвастаться ее вниманием. Она давала роскошные приемы, на которых почитали за честь появиться самые богатые и влиятельные люди, знаменитые актеры и музыканты. Но что она делала, оставаясь одна? Говорили, что мисс Стюарт страдает бессонницей и по ночам обдумывает новые планы расширения границ своей империи. Ходили и другие слухи, более пикантные, но пока что бездоказательные.

Лесли интересовалась всем — рекламой, новостями, передовицами. Как-то она спросила главу рекламного отдела:

— Почему мы не печатаем объявлений «Глизона»?

Речь шла о дорогом универмаге в Джорджтауне.

— Я пытался, но…

— Владелец — мой добрый знакомый. Я позвоню.

Она быстро набрала номер.

— Аллен, почему вы не даете в «Трибюн» рекламу?

Тот весело рассмеялся.

— Лесли, все магазинные воришки почему-то оказываются вашими читателями. Немного странно, не так ли?

Перед тем как назначить встречу, Лесли старалась узнать о будущем собеседнике все, что возможно, его слабые и сильные стороны. И, покупая очередную газету или телестудию, беспощадно торговалась.

— Иногда вы чересчур уж несговорчивы. Нельзя быть такой крутой. Почему бы вам иногда не уступить, Лесли? — уговаривал Мэтт.

— Ни за что. Я верю в тактику выжженной земли.

Всего за один год «Вашингтон трибюн энтерпрайзис» приобрела газету и радиостанцию в Австралии, телестудию в Денвере и газету в Хаммонде, штат Индиана. Как только сотрудники узнавали ужасную новость, начиналась паника. Репутация Лесли была широко известна. Каждый ожидал немедленных и жестоких репрессий.

Зато Лесли Стюарт ужасно ревновала к Катарине Грэм.

— Ей просто повезло, — шипела она. — И все знали, что она просто злобная сучка.

Мэтта так и подмывало поинтересоваться, известно ли самой Лесли, кем считают ее окружающие, но риск был слишком велик.

Однажды, войдя в кабинет, Лесли обнаружила, что кто-то подкинул на стол маленькую деревяшку с двумя крошечными медными яичками.

— Простите, — расстроенно пробормотал Мэтт Бейкер. — Сейчас заберу…

— Нет. Оставьте.

— Но…

— Оставьте.

Во время очередного совещания в кабинете Мэтта раздался писк зуммера интеркома.

— Мэтт, зайдите ко мне, — велела Лесли.

Ни «пожалуйста», ни «доброе утро». Должно быть, опять встала с левой ноги. Снежная королева в своем репертуаре.

— На сегодня закончили, — буркнул он присутствующим и, пройдя бесчисленными коридорами, поднялся в «Белую Башню», где располагался роскошный кабинет издательницы. В комнате уже собралось с полдюжины начальников отделов. За гигантским столом восседала Лесли Стюарт. При виде Бейкера она коротко кивнула:

— Давайте начнем.

Она созвала редакционное заседание! Мэтт вспомнил, как Лесли обещала, что он, и только он, будет руководить газетой, а она ни за что не станет вмешиваться. Неужели бесчисленные уроки ничему его не научили? Она не имела права лезть не в свое дело! Это его работа! Но с другой стороны… она полновластная хозяйка «Вашингтон трибюн» и вольна поступать, как ей заблагорассудится. Но и Мэтта так просто не сломишь.

— Я хотел бы поговорить с вами о любовном гнездышке президента Рассела.

— Здесь не о чем говорить, — отрезала Лесли, протягивая ему экземпляр «Вашингтон пост», их злейшего конкурента. — Видели это?

— Естественно, но не…

— В прежнее время это называлось «сорвать куш», Мэтт! Нас опередили, и кто? Кстати, где были вы и ваши репортеры, когда «Пост» раскопала эту сенсацию?

Мэтт молча уставился на заголовок:

— Почему не мы раскопали эту историю?

— Потому что официального подтверждения еще не было. Я проверял. Это всего лишь…

— Мне не нравится быть на втором плане.

Мэтт только вздохнул и поудобнее устроился в кресле. Жди бури.