Гера выполнял и, кажется, даже забыл о перепалке. Правда в алгоритме выравнивания пришлось попотеть и мне, объясняя роль палетки, скребка и крутящейся подставки.

— Половину готовой массы ганаша выкладывай на верх торта. Потом, не переставая крутить подставку, палеткой распределяй массу так, чтобы она уходила на бока. Ганаш должен, словно спускаться лавиной. Затем этой же палеткой, каскад на боках торта равномерно распределяй по всей окружности борта. Чем толще слой боковины, тем ровней выправишь его скребком.

— А скребок зачем? — тормознул он в непонимании.

— Не отвлекайся и шевели руками быстрей. Ганаш имеет свойство быстро застывать. Скребок должен полностью состоять из прямых углов. За счёт этого при вращении крутящейся подставки, торт не принимает форму шляпы или трапеции. Это то же самое, как создавать горшки на гончарном круге. Какую форму задашь руками, то и получишь. Плюс ко всему скребок убирает заломы и ненужные "швы".

Не знаю как, но я тоже углубилась в обучение, забыв, что пару часов назад мечтала разбить об его голову стопу тарелок.

Пока слои на торте подстывали. Мужчина делал заготовки на витрину. Торт нарезал без разделителя. В результате кусочки не формат ушли ему в счёт.

— Будет с чем чай попить, — не отчаивался Гера.

— Да, и я чую веселье вечером, когда будешь размачивать в ванной слипшийся зад, — фыркнула я, наблюдая за ростом убитых десертов в тарелке. — Может тебе лучше в миску это переложить?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Когда работа в холодном цеху убавилась, попросила Савву продолжить обучение с Герой.

— Пусть лучше домой валит, — прошипел напарник.

— Савва, только ты мне нервы не трепи, ладно? Хочет, пусть работает, но как все. А мне нужно заняться документами. Смени меня и следи за ним. И, пожалуйста, держи себя в руках.

Мужчина не ответил, но скрепя сердце, присоединился к моему мужу.

Господи, ну и цирк. Весь этот ультиматум Германа очень сильно напряг. Ощущала себя в стальной клетке. Снова. Я слишком хорошо его выучила. Если ему что-то нужно, он добьётся и, надеюсь, без школы Лики. Была почти уверена, что угодила в сети очередного каприза супруга — я и наш малыш. Но уверена, добившись своего, Герман снова причинит боль. Нет. Ещё одной такой атаки моё сердце не перенесёт. Любят не до посинения, не с пеной у рта "моя, не дам", а так, что счастье любимой ставят превыше всего, даже собственных чувств. И это не о моём муже.

Устало протёрла глаза, вспомнив, что из-за всего этого ещё ничего не ела. Решила поужинать в зале и продолжить работать за ноутом прямо там. Заняла местечко у окна.

Дни шли на увеличение, поэтому в шесть часов было ещё светло. Утолив чувство голода, углубилась в работу. Пальцы резво стучали по клавиатуре, заполняя таблицу бухгалтерии. Пока смотрела в экран монитора не видела происходящего за окном. Тротуарная дорожка проходила рядом с заведением, поэтому постоянно сновали прохожие, а в это время их становилось ещё больше.

Отвлеклась от монитора, чтобы задумчиво глянуть на городской пейзаж и дать глазам немного передохнуть, но едва не закричала в ужасе. Метнулась от окна, чудом не упав на пол.

Сквозь стекло за мной наблюдали чёрные жестокие глаза. Поняв, что замечен, он поспешил прочь. Как и я… Не видя ничего перед собой, влетела обратно в цех и в смертельном ужасе бросилась мужу на шею.

— Вик, ты чего? Что с тобой? — ничего не понимая, Гера прижимал к себе, пытаясь выведать причину. — Что случилось?

— На улице… Виктор! — слегка заикаясь, выдавила из себя. — Он наблюдал за мной…

— Сука! — Лицо мужа побагровело от ярости, и он бросился на улицу.

— Гера, не надо! — ещё больше перепугалась я. — Савва, умоляю, верни его! — и слёзы паники хлынули по щекам.

ВИКА

Нервно заламывала кисти рук, ожидая возвращения мужчин. Впервые хотела, чтобы мой жуткий папаша смог сбежать. Сердце замирало, в ужасе представляя, как Герман и Виктор схлестнутся не на жизнь, а на смерть. Я была уверена, что победителем выйдет матёрый рецидивист, а не мой муж. Нет, нет, пожалуйста, нет!

Облегченно выдохнула, когда Герман и Савва вернулись в кафе.

— Ушёл, мразь! — рычал запыхавшийся и разъярённый муж и сразу взялся за телефон, отойдя в сторону.

— Ты как? — Савва подошёл ко мне и попытался ласково коснуться щеки.

Не знаю, может рефлекс, но в присутствии бывшего мужа не смогла позволить ему подобной нежности. Отстранилась.

— Испугалась, но уже лучше, — не сводила глаз с сосредоточенной спины Германа, который с кем-то говорил по телефону.

— Хочешь отвезу тебя домой? — предложил Майоров.

Вскинула на него оценивающий взгляд. Он чего-то добивается?

— Нет, не стоит…

— Серый зашлёт пару человек на места дислокации Виктора, — выдал муж, закончив разговор и приблизившись к нам. — Его люди протрясут все здешние забегаловки и притоны. Пусть это не поможет обнаружить бандита, но вспугнёт его.

Смотрит с сожалением и знаю, что хочет обнять и успокоить. Проклятые члены мечтают о том же, но память и истерзанное сердце не дают забыть его былую жестокость. Ты больше не имеешь на это права! Ты сам ушёл, громко хлопнув дверью и вонзив нож в грудь по самую рукоятку.

— Спасибо, хорошая идея, — не поднимая головы, проронила в ответ. — Теперь идите работайте.

Развернулась и поспешила в кабинет. Официантка принесла из зала мой ноут и документы, и я снова постаралась углубиться в работу, но мысли о произошедшем не отпускали. Боже, мне и так не сладко. Зачем ты заслал и этого человека на мою голову? Что я такого совершила в этой или прошлой жизни? За что так трясёшь меня?

В дверь робко постучались. Разрешила войти и, наверное, зря — на пороге стоял Герман с бумажным стаканчиком в руке.

— Это ромашка…, — его голос дрогнул от неловкости. Ждёт, что погоню взашей или откажусь из принципа? Если честно, просто не было на это сил. — Ты всегда пила её при стрессах.

Нерешительно шагнул вглубь и поставил на стол.

— Спасибо, — проронила, глядя на стакан, но не трогая.

— Вик, — начал он. Нет. Снова о нас? Сейчас?! Устало метнула в него взор. — Ты откажешь, я уверен, но обязан предложить.

А теперь стало интересно. Коснулась наконец стаканчика и отпила. Люблю этот нейтральный травяной вкус стали и терпкости. Тепло напитка потекло по пищеводу, согревая и раскрепощая мышцы. Откинулась на спинку стула, слушая то, на что сто процентов не соглашусь.

— Вернись домой… — Вот тут возвела брови вверх от подобной наглости. — Нет! Не думай другого. Я забочусь о твоей безопасности и о безопасности ребёнка. Я не приближусь к тебе. Клянусь! Дом большой, можешь жить, где тебе захочется. В доме охрана. Виктор не сможет тебе угрожать.

— Гера, — поразилась его наивности. — Виктор ограбил меня в этом доме и едва не зарезал. Охрана и пикнуть не успела. О чём ты?!

Он явно волновался.

— Я найму другою. Блядь, да хоть спецназ. Но здесь и в доме матери ты как на ладони. Даже Серёга рекомендует…

— Всё, Герман, — протестующе подняла руки. — Да, Виктор опасен, но он ещё пока никого не убил. Он только грабит. Это раз. Во-вторых, если он задастся целью до меня добраться, то и твой дом с охраной меня не спасёт.

— Вика, пожалуйста, я с ума сойду… — Да, он переживает не на шутку. Что ж, плюс в твою копилку.

— А ты не сходи, — резко оборвала его. Сейчас захотелось ударить его словом. — Ты отказался от нас больше месяца назад, вот и не бери вновь на себя ответственность. Спасибо за чай. Теперь оставь меня, пожалуйста, мне нужно работать.

Мужчина смотрел с обидой, горестно и негодуя. Вижу, что хочет возразить, переубедить и возмутиться. Тишина. Сцепил зубы, покоряясь.

— Не за что, — расстроено мазнул взглядом и удалился, аккуратно прикрыв дверь.