— А про магию в эфире ты раньше ничего не говорил, мой старый приятель. — Гиммлер с подозрением взглянул на старика, ожидая от него объяснений. — Откуда же она там берется?

— Скорее всего, это пока невозможно… — Пожал покатыми плечами старик. — Я точно не знаю, в отличие от крови… — немного сумбурно попытался отбрехаться он. — А в эфире она берется из того же источника — все люди на земле излучают её микроскопические объемы в течении жизни, как деревья выделяют кислород в атмосферу. Но для того, чтобы ей воспользоваться, колдуну нужен источник, с помощью которого магия сможет «усвоиться» в его организме. Мой источник, как и источники одиннадцати поколений моих предков — поврежден. Но я надеюсь, что вы принесли именно то, — он указал на слегка «флюоресцирующий» стеклянный пузырек в руках Гиммлера, — что поможет мне творить настоящую магию!

[1] Ариософия или арманизм — эзотерическое расистское этнонационалистическое учение, созданное австрийскими оккультистами Гвидо фон Листом и Йоргом Ланцем фон Либенфельсом в Австрии между 1890 и 1930 годами. В работах ариософов описывается доисторический «арийский» золотой век, когда мудрые хранители знания основывались на оккультно-расовых учениях и управляли «расово-чистым» обществом.

[2] Бригадефю́рер (сок. Brif) — звание в СС и СА.; соответствовало званию генерал-майора в Вермахте.

[3] Вайстор — псевдоним, под которым Виллигут вступил в ряды СС. Одно из имен скандинавского бога Одина.

[4] Вотанизм или одинизм — расовая религия. Названо по имени верховного божества в верованиях древних германцев — Вотана, известного также как Один — владыка воинств.

[5] С. П. Шевырев, Поездка в Кирилло-Белозерский монастырь, ч. II, М. 1850, стр. 33

[6] В реальной истории дело происходило следующим образом: после увольнения К. М. Вилигута из армии его преследовали финансовые и семейные проблемы, вследствие которых он попал в сумасшедший дом, уверенный, что является жертвой масонского заговора. В 1924—1927-ом году Вилигут находился в психиатрической клинике в Зальцбурге с диагнозом шизофрения. В 1938-ом году личный адъютант Гиммлера Карл Вольф разыскал жену Вилигута, Мальвину, и получил от неё документы и медицинские освидетельствования, весьма смутившие рейхсфюрера СС. В 1939-ом году Вольф сообщил Вилигуту, что тот уволен по причине слабого здоровья и возраста. Тем не менее, Гиммлер не отстранился от Вилигута полностью, порой обращаясь к нему за советами.

[7]В реальной истории никакого родового замка у Виллигута не было.

— Так что же мы сидим? — с воодушевлением воскликнул Гиммлер, а его глаза зажглись тем маниакальным блеском, который всегда пугал профессора Левина. — Вперед! На встречу новым возможностям! — возбужденно воскликнул он, буквально подпрыгивая с кресла, словно ему под зад кто-то подложил большую и мощную пружину. — А куда идти-то?

— Идите за мною, майн рейхсфюрер! — С полупоклоном пригласил его следовать за собой хозяин замка. — Нам нужно пройтись до семейного кладбища Виллигутов…

— Я так понимаю, будет очень интересно и познавательно, — с радостью согласился Гиммлер. — Где еще испытывать действия магии, как не на древнем кладбище? — риторически произнес он. — Далеко идти?

— Нет, герр рейхсфюрер, оно совсем рядом — в конце замкового парка, — степенно ответствовал бригадефюрер.

Но Левину было отлично видно, как старик Вайстор просто сгорает от нетерпения, зажав в трясущейся руке, украшенной старческими пигментными пятнами склянку со светящейся жидкостью. Ведь, возможно, сегодня сбудется мечта целых одиннадцати поколений семейства Виллигутов — овладеть, наконец, колдовской силой, которая на протяжении столетий никак не давалась им в руки.

— Тогда чего мы ждем? — Гиммлер тоже сгорал от нетерпения, но даже этого не скрывал.

В такие моменты он становился жутко суетливым и нервным донельзя. И если его чаяния не оправдывались, то лучше было бы не попадаться ему под горячую — это могло очень плохо закончиться. Скольким ученым рейхсфюрер таким образом сломал не только карьеру, но и саму жизнь, было не сосчитать.

И Левин с Виллигутом это прекрасно понимали, осознавая, что сегодня для них может закончиться всё хорошее. А, возможно, и плохое тоже. Несмотря на кажущуюся внешность этакого добрячка, рейхсфюрер Гиммлер был страшным человеком. Наверное, одним из самых безжалостных и бессердечных во всем Третьем рейхе.

— И, кстати, Карл, чего ты ко мне так официально — «герр рейхсфюрер»? Разве мы с тобой не камрады? Разве не мы с тобой придумали правила нашего «Черного Ордена»[1]? Вне службы в СС все равны! Это же не официальный приём в Рейхстаге, а наша «маленькая инициатива» на поприще поиска всего нового в «заветах древних». Так что расслабься, Карл! — И Гиммлер совершенно по-приятельски хлопнул старого бригадефюрера по плечу.

— Спасибо, Генрих! — Старик широко улыбнулся, так что дряблая кожа на его щеках пошла глубокими морщинами, которые до этого были почти незаметны. — Конечно мы камрады! А как же иначе?

Однако, профессор подметил, что как бы не пытался показывать радость старик, улыбается он весьма натужно. Ведь никто не знает, ни он, ни тем более рейхсфюрер, как сработает на Виллигуте «сыворотка магии».

Ведь никто до них и не пытался выделить из человеческой крови ту самую пресловутую «искру» — мизерную частицу «первоогня творения». Возможно, что вся работа, на которую были затрачены просто чудовищные ресурсы, закончится провалом. И не только материального и интеллектуального плана, но еще и человеческих жизней. Помимо замученных узников концлагерей, в результате этих чудовищных опытов по той или иной причине погибло несколько друзей профессора — из числа его коллег и учеников. Никогда еще Рудольф не терял столько близких ему людей за столь короткое время.

Следом за стариком гости прошли длинной анфиладой, ведущей в левое крыло древнего замка. Левин, раньше часто бывавший в родовом поместье Виллигутов, заметил, что на сегодняшний день замок пребывает в весьма неухоженном состоянии.

Большая часть челяди и слуг, куда-то разбежалась. В углах скопилась пыль, на рамах некоторых картин и на высоком потолке можно было заметить колышущуюся от сквозняка паутину. Даже невооруженным глазом было видно, что старик испытывает острую нехватку средств на содержание древней вотчины, если вообще не влачит жалкое существование.

После того, как решением всемогущего рейхсфюрера его отправили в отставку, уволив со всех занимаемых постов и отлучив от общения с верхушкой Третьего рейха, из которой хитрый старикан всевозможными путями тянул необходимые средства для содержания поместья, всё вокруг стало быстро приходить в упадок.

И пусть сейчас это еще не слишком бросается в глаза, но через несколько лет разруха станет видна даже невооруженном взглядом. И если сейчас старику не удастся доказать рейхсфюреру, что все его «сказочки» имеют под собой реальную основу, ему конец. Даже если на старика не обрушится гнев всесильно рейхсминистра, безденежье его окончательно доконает.

Большой и некогда ухоженный сад сейчас тоже представлял собой печальное зрелище. Заросшие сорной травой газоны топорщились неопрятными метёлками репейника и полыни, вымахавшей едва ли не под стать иным деревьям.

Парковая аллея, некогда щедро и аккуратно посыпанная просеянным песком, ныне ощетинилась вылезшими из земли вездесущими корнями и покрылась ямами, выбитыми обильными дождями, пролившимися на бывшую территорию Австро-Венгрии этим летом.

Да и сами деревья за прошедшие годы основательно разрослись, лишенные твердой руки садовника. Местами сад превратился в непроходимую дикую чащобу, вставшую по обеим сторонам от аллеи настоящей зеленой стеной. Теперь, чтобы навести здесь порядок, потребуются значительные усилия, и целая бригада садовников. А для этого нужны средства, которых у Карла не будет, если сегодняшний эксперимент с треском провалится. Да и без треска тоже.