— Яволь, майн рейхсфюрер! — вновь в унисон ответили эсэсовцы.

— И поторопитесь! Время дорого, господа! Используйте любые ресурсы! Без ограничений! — произнёс рейхсфюрер, подходя к двери. — Но помните, результат должен быть! Хайль Гитлер! — И Гиммлер, не оглядываясь стремительно вышел из кабинета.

— Зиг хайль! — Отсалютовали уже ему в спину Вилигут и Левин.

Едва дверь закрылась, эсэсовцы обессиленно упали на стулья. Разговор с рейхсфюрером их основательно вымотал.

— Что будем делать, Карл? — подал голос через некоторое время профессор.

— Выполнять поставленную задачу, мой мальчик… — пересохшим горлом проскрипел старик. — А для начала я использую «руку славы». Не хочешь помочь мне с этим разобраться?

— С удовольствием, Карл! — Злобно ощерился профессор, неосознанно прикоснувшись к черной повязке на лице. — Эта падаль еще ответит за мой глаз!

Друзья! Большая просьба, если книга нравится, оставьте пожалуйста отзыв. Не обязательно большой, можно просто написать «понравилось». Это поможет другим читателям определиться с выбором.

Ссылка: https://author.today/work/378474

Заранее благодарен!

[1] Вильгельм Франц Кана́рис — немецкий военный деятель, адмирал, начальник службы военной разведки и контрразведки (Абвер) в нацистской Германии (1935—1944). Казнён нацистами 9 апреля 1945 года за государственную измену. Носил прозвище «Хитрый Лис» и «Янус».

«Связка» из двух ворон, успешно отбомбившись по заданной мною цели камнями, примерно равными весу обычной лимонки, вернулась «на базу». Как оказалось, на данный момент две вороны — это тот максимум, которым я могу оперировать. Управлять с помощью печати подчинения более чем двумя птицами за один раз, сейчас мне не под силу.

После столкновения с вражеским колдуном, решившим на этот раз взять в оборот дорогих мне женщин, я находился в весьма истощенном состоянии. И не только я — злыдню тоже основательно досталось. Не будь между нами «связки», завязанной на абсолютной клятве верности, я бы,наверное, и вовсе не выжил…

Фокус со «сдуванием» насланного фрицем проклятия мощным потоком сырой силы у меня не прошёл. Это я понял в тот момент, когда врезался в прогнувшийся от моего воздействия «туман» всей массой своего тела.

Я почувствовал, как его плотная и вязкая субстанция, попыталась обволочь меня со всех сторон. Сдавить, расплющить и размазать — настолько насыщенной колдовской энергией она оказалась. Самое интересное, что на моих продолжающих собачиться дам, угрожающих друг другу автоматами, она такого воздействия не оказывала. Да они просто её не замечали.

Я резко впитал в себя рассеянную в воздухе сырую магию собственного «приготовления», спешно формируя вокруг своего тела что-то наподобие энергетического «кокона» — этакой силовой брони. Некий подобный конструкт я видел на одной из страниц веды, но особого значения ему в тот раз не придал, поскольку от физического урона он вообще не защищал.

С колдунами и ведьмами я пока что воевать не собирался — слишком редкий это «зверь» в наше время. А вот магический броник от пуль и осколков мне бы очень не помешал. Но походящего заклинания в книге не было. Но злодейке-судьбе было откровенно наплевать на мои хотелки и домыслы — она вносила в мою жизнь собственные коррективы.

Теперь мне приходилось буквально на ходу изобретать велосипед. Точную формулу конструкта я не помнил, но какие-то общие «фигуры» из памяти выудил. И, как ни странно, созданная мною «по памяти» донельзя кривая печать сработала, окутав тело аспидно-чернильной тьмой, куда темнее, чем туман, заполонивший избушку.

К тому же, при ближайшем рассмотрении, вражеское проклятие оказалось не черным, а темно-темно красным, словно свернувшаяся подсыхающая кровь. Да еще и этот явственный запах смерти и страданий. Я даже без подсказок мог опознать колдуна, того же самого фашистского упыря, как обозвал его леший.

Едва состряпав какую-никакую, а защиту, я вновь собрал остатки сил в единый и монолитный кулак и попер буром на незыблемую стену проклятия, не пропускающую меня в избу. Поле третьего удара этим самым «кулаком» преграда дрогнула, и еще немного откатились назад, позволив мне переступить порог, а затем сама нанесла мне мощный и сокрушающий удар.

Сначала я сам не понял, что же произошло, тяжелая и липкая обволакивающая тяжесть неожиданно исчезла, а мне стало до удивления легко. Я резко обернулся, и успел проследить «глазами» за медленным «планированием» собственного тела, выброшенного прочь из дома.

Как это? Это я опять, что ли, из собственного организма вылетел? Только теперь уже не по собственной воле. Туман набросился на мой опустевший «костюмчик», обступил, навалился, пытаясь, видимо, совсем в кровавую кашу размазать. Но я сейчас этого давления вообще не ощущал.

Хотя, по всем прикидкам, должно быть, как раз наоборот. Должно же моё «духовное тело» как-то ощущать магический прессинг этого урода? Но, как бы там ни было, своего я добился — в дом попал. Правда, частично — тело-то моё снаружи осталось. Но я, не раздумывая об этом, кинулся на выручку мои хозяйкам, готовым вот-вот в прямом смысле слова, «взорваться» и отнюдь, не матюками, а горячими автоматными очередями.

В том состоянии, в котором я находился — бесплотного духа, мне прекрасно были видны их полыхающие ненавистью ауры. Мозги Акулинки и Глафиры Митрофановны, были словно пронизаны тончайшими энергетическими ниточками, тянущимися из кровавого колдовского тумана, сгущающегося в центре горницы.

Не знаю, на самом ли деле всё так и выглядит, или это моё сознание в таком вот образе интерпретирует действие вражеского колдунства. Не важно! Главное, что я понял, нужно срочно оборвать эти «нити»! Каким угодно способом, иначе, всё кончится очень и очень плохо. Либо они женщины сойдут с ума, либо укокошат друга, щедро нашпиговав свинцом.

Недолго думая (на самом деле все мои размышления не занимали и доли секунды), я зачерпнул те остатки сил, которые еще оставались в моём резерве (связь с ним, из-за «потери» тела я окончательно не утратил), я влетел своим… своим… (хрен его знает, из чего я сейчас состою) в самое переплетение черно-красных нитей, стараясь по возможности их зацепить.

Не зная, что делать, я представлял, как режу их ножом, рублю топором и хреначу бензопилой, щедро заливая свои «фантазии» магией. И к моей нечаянной радости, всё у меня прекрасно получилось! Мне даже чудился какой-то противный хруст или скрежет в тот момент, когда они обрывались.

Как только последняя энергетическая нить, окопавшаяся в голове Акулины была обрублена, девушка без сознания рухнула на пол, сильно ударившись головой о широкий подоконник. Я набросил на неё силовую броню, уже опробованную на своём собственном теле, чтобы не дать проклятию вновь её «поработить».

Больше мне помочь Акулинке было нечем. Надеюсь, что с ней всё будет в порядке. Метнувшиеся «щупальца» тумана вновь попытались прорваться ей в голову, но не тут-то было! Моя защита отлично работала! К тому же, силовая броня скрыла от моих «глаз» под непроницаемым черным покровом соблазнительную фигурку девушки, пребывающую то̀плесс. Даже в такой сложный момент (да еще и вне тела) я, нет-нет, да и отвлекался на её прелести.

— Ну, и чего разлеглась, словно барыня? — недовольно рыкнула Глафира Митрофановна, и теперь уже её крепкие и оголенные груди мерно качнулись из стороны в сторону.

Грёбаный аппарат! Ну и когда всё это закончится? Ведь я уже и вне тела, и нет у моей духовной сущности никаких гормонов, чтобы в голову шибать! Да и головы, собственно никакой и нет, как и остальных «органов»! Ничего нет, а желание есть! Ну, и как мне со всем этим бороться?

Но для начала нужно было освободить и мамашку от вражеской волшбы, а потом уже и разбираться в своих собственных чувствах, влечениях и остальной «сопутки». По уже отработанной схеме я оборвал все вредоносные нити, окутал рухнувшее тело «тёщеньки» силовой броней и, наконец-то, занялся самим «проклятием», или что там гребаный нацик на этот раз замутил?