Неожиданно печати засветились, словно метал из которого они были изготовлены, раскалился докрасна. Но если бы это было бы так, старик бы не смог их удерживать и сжег бы себе руки до костей. Но этого не происходило, а значит суть процесса была иная.

После полного оборота ключей древнюю усыпальницу пронзила мягкая дрожь, словно «проснулся» от спячки какой-то механизм. Раздался натужный скрип и, казавшаяся монолитной каменная стена, отъехала куда-то в сторону. Открывая очередную темную лестницу, ведущую куда-то вниз, как казалось профессору в самый ад. Где все им самое место.

А вот радости рейхсфюрера не было предела, он едва в ладоши не хлопал:

— Это магия, Карл? Самая настоящая?

— Самая настоящая, Генрих… — выдернув потухшие «печати», ответил старик. — Гуго был могучим колдуном, и заклятые им ключи работают до сих пор… Следуйте за мной, господа, вы первые, кто увидит святая святых семейства Виллигутов! — Карл вновь выдернул факел из подставки и пошел по лестнице первым.

Следуя за ним, Левин не переставал озираться, но ничего особенного на этот раз он не заметил. Разве что стена сама встала на место, когда они начали спускаться. Влажные каменные стены, по которым местами стекали струйки воды, источали стылую прохладу. Профессор, одетый довольно легко, уже основательно продрог, когда лестница вывела нацистов в большую рукотворную пещеру, вырубленную прямо в скальном массиве, на котором и располагался замок Виллиготенов.

Старик по очереди поджег несколько приготовленных факелов на стенах и липкий непроглядный мрак забился по углам.

В самом центре пещеры прямо в каменном полу была выбита громадная пентаграмма. По обе стороны от которой на специальных подставках лежали раскрытые книги. Одну из них, собранную из потемневших от времени дубовых дощечек, Рудольф узнал сразу — именно о ней ходило столько слухов. А вот вторая… Большой пухлый том с желтыми пергаментными листами был очень похож на настоящий колдовской гримуар или книгу заклинаний.

В своих поисках Левин неоднократно на такие натыкался, только все они не работали. Но именно содержащаяся в них обрывочная информация и позволила создать ту светящуюся субстанцию, которую сейчас сжимал в кулаке старый и бессильный колдун.

Вот только раскрытые страницы книги, лежащей на специальном постаменте, были абсолютно пусты. Профессор вспомнил, пока жив хозяин книги — колдун (или ведьма), никто посторонний не сможет воспользоваться его заклинаниями.

— Друзья, соратники… — Хрипло воскликнул Виллигут, но тут же закашлялся от волнения. — Я долго ждал этого волнующего момента… Если можно, все объяснения потом…

— Действуй, Карл! — решил приободрить старика Гиммлер. — Ведь именно за этим мы здесь! Давай уже, покажи нам настоящее чудо! Отдай ему «Руку славы», Руди — пусть заодно найдет и эту комиссарскую суку, погубившую наших солдат…

— Я постараюсь… герр рейхсфюрер… — Старик принял от профессора коробку с колдовским артефактом, и открыл её. — Отличный экземпляр «Руки славы», — качнул он головой. — Рука «пуста», но эманации дара прежнего хозяина несомненно присутствуют…

Виллигут прошел в центр пентаграммы и положил туда артефакт. Затем вышел из круга, распечатал пузырёк и нерешительно замер, глядя на пузырьки воздуха, играющие в субстанции легким изумрудным оттенком.

— Давай, старина! Сделай это! — воскликнул рейхсфюрер, наблюдая колебания старика. — Ну? Чего ждешь?

Под напором Гиммлера старый генерал сделал небольшой глоточек. Затем он постоял, прислушиваясь к ощущениям, но ничего особого не происходило.

— Ну? Ну же, Карл? — изнывал от нетерпения рейхсфюрер. — Чувствуешь что-нибудь? Здесь «выжимка искры», по меньшей мере, нескольких тысяч заключенных! Только не говори мне, что это не работает!

Заметив нарастающую нервозность и приближающееся негодование Гиммлера, старикан расстроенно покачал головой, а затем одним махом влил в себя всю оставшуюся жидкость.

— Доннерветер! — злобно прорычал Гиммлер, сжав кулаки от охватившей его ярости — с Виллигутом вновь ничего не произошло. — Какой же я болван, что поверил этому старому сморчку…

Но наговорить еще больше проклятий в адрес отставного генерала он не успел. Глаза Карла неожиданно мигнули тем же изумрудными светом, которым ранее светилась субстанция. А потом из них даже пошел изумрудный туман.

— Я МОГУ! — Виллигут дико захохотал и простер руку в сторону пентаграммы, которая тут же вспыхнула всё тем же зеленоватым излучением, исходящим призрачным изумрудным «туманом». И в этом призрачном мареве Гиммлер вполне отчетливо увидел миниатюрную объёмную «картинку» какого-то кусочка леса, где сошлись в смертельной схватке три существа. И двое из них, к полному изумлению рейхсфюрера, не являлись людьми.

— Это он! — замогильным голосом произнес Виллигут, из глаз которого продолжала сочиться изумрудная дымка. — Тот самый ведьмак, использовавший «Руку славы»! — И он указал пальцем на маленького человечка, противостоявшему какому-то огромному монстру, похожему на ожившее дерево.

— Уничтожь этих тварей, Карл! — распорядился рейхсфюрер. — Им всем нет больше места на нашей земле!

— Яволь, майн рейхсфюрер! — послушно произнес колдун.

Он поднял руку, которая вспыхнула во тьме зеленым «мертвецким светом», и с силой хлопнул ладонью по объёмной проекции леса в пентаграмме.

[1] Именно К. М. Виллигут придумал многие ритуалы и эмблемы СС (в частности, разработал дизайн кольца «Мертвая голова»), многое сделал для того, чтобы превратить Вевельсбург в орденский замок и мистический церемониальный центр СС.

[2] Фюрст (Fürst) — обозначал высшую знать германской империи. В России соответствовал титулу князя. Слово происходит от древнегерманского «virst», значившего «первый».

[3]Нацистами в качестве символа использовался характерный «хакенкройц» — свастика, стоящая на ребре в 45 градусов с концами, направленными в правую сторону.

Еще до того, как в глазах помутилось, мне показалось… Нет-нет, я совсем не сошел с ума! Но я отлично видел, что меня прибило к земле чудовищным ударом огромной призрачной, но явно человеческой ладони. И еще она светилась, словно гигантская гнилушка, этаким зеленоватым сиянием.

Что это было, или кто — я не знал, но точно мог сказать, что это не леший. Уже падая, я успел зацепить периферийным зрением, что ему тоже неслабо досталось — только ветки с треском в разные стороны полетели. Окружающие его деревья с хрустом сломались, раздробившись едва ли не в щепки, словно были не столетними дубами, а тоненькими спичками.

Лианы, растягивающие злыдня, не выдержав нагрузки оборвались, и Лихорук с размаху впечатался в податливую лесную землю, да так и замер неподвижно, придавленный к преющей листве словно гигантским прессом. В общем, досталось всем и каждому от неведомого супостата.

Хотя, такому ли неведомому? Готов поклясться, что за мгновение до этого чудовищного удара, я услышал «отголоски фраз», произнесенных явно на немецком языке. Что-то типа: «Вали их, Карл!» и «Яволь, майн рейхсфюрер!». Гребаные фрицы! Как они сумели меня найти? Что эта магическая атака была нацелена именно на меня, я уже ни капли не сомневался.

Однако, предаваться сейчас досужим размышлениям было бы откровенной глупостью. Поэтому я попытался хоть что-то сделать, пустив в ход свои, пока еще хиленькие возможности ведьмака. Моё зрение уже восстановилось после удара, ноничего рассмотреть я не мог — перед моими глазами маячила сломанная ветка с густой листвой.

Я уже привычно пустил силу по жилам и попытался хотя бы немного приподняться над землей. А вот хрен! Усилия были несопоставимы! Я словно ничтожный муравей, возомнивший себе, что сможет сдвинуть с места многотонную плиту, конечно же ничего не достиг.