— Тварь! Шлюха! — ярился Дахар, и ткань между нами затрещала. — Сейчас же идешь домой, ты, сука! Достаточно набегалась!

Я отпустила ткань и, когда див оступился назад, толкнула его в грудь. И тут же едва не впечаталась в скалу.

— …!…! — ругательства на дивной речи звучали особенно затейливо. Жаль только, совершенно непонятно.

Див теперь прижал меня к скале, и принялся выкручивать ребенка у меня из рук.

Малыш зашелся криком. Дахар ущипнул его и сам заорал, требуя заткнуться.

— Какая милая семейная сцена, — раздался рядом полный яда незнакомый голос.

— Пенрак, чтобы тебя пустынные шакалы сожрали! Почему так долго?!

Я подняла голову и увидела стоящего на соседней скале человека в темно-красных одеждах, с таким же амулетом нагруди, какой был у Назира. Он был совершенно лыс, а по черепу и лицу шли странные татуировки, прячущиеся за воротом-стойкой. Казалось, тату продолжают свою затейливую вязь и по всему телу.

— Извини, прекрасноликий, но Аль-Танин все-таки не рыба-луна, которую можно заживо жрать, а она и не заметит. Пришлось немного с ним повозиться.

— Что с ним?! — испугалась я. Как ни странно, меня поняли.

— О, ничего страшного. Всего лишь умер.

Дахар рассмеялся. От этого смеха у меня мурашки пошли по коже.

Я посмотрела на оазис — пальмы там догорали, а остались ли люди — видно не было. Разве что животные бродили туда-сюда.

“Выживи, пожалуйста, выживи. Я ведь не успела вернуть тебе за твою нечаянную помощь,” — мысленно попросила я.

— Плату, див! — потребовал Пенрак у Дахара.

И тот резко заломил мне руку, а другой подхватил ребенка и перекинул его к культисту. Малыш заорал совсем уж оглушительно.

Дахар снова рванул меня за покров, стягивая его окончательно. И я сделала то единственное, что только могла. Если Актаур жив, он поймет.

А еще через мгновение Дахар вывернул мне вторую руку, сковал их неизвестно откуда вытащенными наручниками и грубо схватил за волосы, заставляя согнуться — совсем как Гару в первый день.

— Перемещай, Пенрак! — скомандовал он, и мы неожиданно… провалились.

Прямо сквозь разошедшийся на мгновение желтый песок. В темную мрачную внутренность пустыни.

В безмолвные черные пески.

Которые, как оказалось, были вовсе не однородными. И состояли из множества ходов, соединенных аккуратными арками.

Совсем такими же, как перемещающий портал между степью и городом. Разве что гораздо менее украшенными. Пахло тут плесенью и какой-то сладковатой гадостью, и сквозняк неприятно холодил кожу.

Див дорогу знал, и на одном из перекрестков, где встретились сразу три портальные арки, втащил меня в одну, а Пенрак, держа моего малыша, зашел в другую.

— Нет! Нет! Мой ребенок! Отдай! — я попыталась вырваться, но див держал крепко.

— Твой нагулянный неизвестно от кого ублюдок вполне заслуживает того, что они с ним сделают. А ты идешь со мной, Оленнара. И не смей выть! — Дахар поднял меня и резко ударил по лицу.

Во рту сразу стало горячо и солоно от крови. Он разбил мне губы.

— Ублюдок здесь только ты! — взвыла я.

Дахар вместо ответа снова согнул меня и потащил дальше.

К выходу.

К солнцу.

Ярко освещающему Парящий Город.

— Вот мы и дома, сладенькая. Больше ты отсюда не сбежишь.

Ну, это мы еще посмотрим. Один раз моей предшественнице это удалось. Почему бы мне не повторить ее путь? Знать бы его еще.

Когда в него полетел шквал стали и заклятий, Актаур поднял руки. Скрестил их перед лицом, и резко развел. Перед ним раскрылась магическая тропа.

Скинув верхнее, свободное одеяние, он шагнул вперед.

Магическая тропа должна была подхватить его и перенести за пределы оазиса.

Но он словно в стену врезался.

Большая часть заклятий врезалась в сброшенную одежду, но часть долетела и ударила в спину. Актаур рухнул лицом в песок.

Пенрак остановился рядом.

— Аль-Танин, Аль-Танин, ну как же ты предсказуем.

Его придавили сверху, не давая подняться. Пенрак подошёл ближе и наступил Актауру на шею, передавливая дыхание.

— Черные пески везде. Куда бы ты не пошел, мы ждали тебя. Знали, что все равно будешь останавливаться. Знали — и ждали. Когда придет покупатель.

Горячий песок залипал в ноздрях, шершавой теркой проходил по горлу. Забивался в лёгкие.

— Добить. — распорядился глава культистов.

Нога исчезла с горла.

Актаур вдохнул полные лёгкие песка. Перевернулся.

И выдохнул.

Фонтан песка ударил по занесшим оружие культистам. Впился в глаза, отклонил опускающееся оружие, отбил заклятья.

Несколько пригоршней полетели в стороны, и через мгновение там сформировались песчаные вихри. Они завертелись вокруг нападающих, мешая атаковать. Актаур подскочил, и, добивая ослепших культистов, понесся по оазису, как песчаная буря. А когда остановился — живых культистов вокруг больше не было.

Но и Пенрака тоже не было.

— Господин! — окликнули Актаура.

Кана с девушками стояла около единственной уцелевшей пальмы.

— Проверьте, есть ли живые, раненые. Помогите им, — распорядился он, и понесся туда, где оставил Ольгу.

Черный шелк зацепился за скалу, и висел мрачным саваном.

Ну что за глупая и упрямая дикарка! Сказал же не снимать!

В душе клокотала злость на женщину. Ну почему она не слушается?! Все делают как положено, а этой нужно сопротивляться! Особенно там, когда не надо! Когда это ей же вредит!

Откуда она такая только явилась?

Демоны песка, сколько же вопросов он ей не задал! И на сколько она не ответила бы?

Актаур бессильно ударил рукой по выветрившейся породе.

Камешек, неплотно сидевший в мягкой толще скалы, вывалился и упал на тонкий шелк.

Раздался звон металла.

Осторожно потянув покров, Актаур расправил его. И увидел, что покров не просто зацепился за скалу — он был пронзен ножом, который Ольга носила с собой постоянно.

И никогда не расставалась. Ни днем, ни ночью.

— Вот как…

Актаур осмотрелся по сторонам. Мешочка с драгоценными камнями или рассыпанных камешков не было видно. Он повел рукой, призывая их к себе, так же, как в доме на окраине города. И ни одного не притянулось.

Камней нет.

Хотя в характере этой дикарки было бы скорее избавиться от того, что напоминало бы о нем. Потому что камни дал он, как и покров.

Но она бы никогда не избавилась от ножа. Нет, нож она взяла сама.

Актаур вытащил тонкое лезвие из скалы.

Присмотрелся. Клинок был остро заточен, и загнан в скалу где-то на треть длины прямо сквозь покров.

А на оставшейся части лезвия расплывалось пятно крови.

Ну что за чудесная, умная женщина! Сообразила, как он нашел ее с ребенком в первый раз, и догадалась оставить ему хоть что-то для заклятья.

Растерев немного крови в пальцах, Актаур начал читать заклинание поиска, такое же, как и в ту ночь.

Но в этот — цель никак не находилась, отклик шел долгий и словно все время перемещался. Так оно, скорее всего и было. Но куда ведут женщину, пока было сложно определить.

Вернувшись к лагерю, Актаур проверил выживших — женщин и горстку воинов, распорядился ожидать его, и завернулся до самых глаз в свое свободное одеяние.

Магическая тропа сама собой легла под ноги.

На рассвете он уже стучал в двери дома Береса.

— Господин не принимает гостей, — поклонился охранник ворот.

Актаур обнажил лицо.

— Вы?!

— Сообщи немедленно.

— Но господина вызвали в войско еще вчера.

— И как его найти?

Охранник напрягся.

— В городе произошло нечто страшное. Господин расследует. Не могу знать, где сейчас господин.

Актаур покивал. Объясняться дальше было бессмысленно, ведь что именно такого страшного в городе произошло, он как раз хорошо знал. И знал где.

Трупы уже порядком разложились. Похоже, их нашли только вчера, когда они уже изрядно завонялись.