— Да будет вам известно, мистер Чанг, я всегда получаю то, чего хочу, — он разглаживает лацкан пиджака, смахивая несуществующую пылинку.

— Не в этот раз, — хрипит подвешенный парень, заходясь в кашле.

Неро улыбается. Его улыбка почти очаровывает и, наверное, даже обезоруживает.

— Ты не выйдешь отсюда живым, — говорит он. Ну, что ж, теперь он не будет вешать лапшу на уши. Не поймите меня неправильно: я уверена, мужик понимает, что умрет, но надежда способна творить чудеса с человеческим рассудком. Та самая хрупкая надежда, благодаря которой люди готовы выложить всю подноготную взамен неминуемой смерти.

— Пошел ты! — парень сплевывает сквозь распухшие губы и выбитые зубы. Его тело слегка раскачивается, и трущиеся друг о друга звенья цепи издают зловещий скрежет. Неро делает затяжку и выдыхает струйку дыма. Я впервые замечаю, как сжимаются его полные губы вокруг сигареты, как изгибается его четко очерченный подбородок, покрытый темной щетиной, когда он делает очередную затяжку. Неро поворачивается и слегка кивает Джио, который немедленно покидает комнату.

— Один из моих парней был убит, попав в вашу засаду, — говорит он абсолютно нейтральным тоном. — Я знаю, что Хуан здесь ни при чем, а значит, все подстроено кем-то из своих.

На этот раз висящий ничего не говорит, и единственный издаваемый им звук — это его хриплое дыхание. Судя по звуку, у парня пробито легкое.

Неро пожимает плечами.

— Ладно.

Я хмурюсь, но не стану скрывать, что заинтригована. Джио возвращается с металлическим ведром, ставит к ногам Неро и что-то достает из него. Бутылку. Неро кивает и делает шаг назад, не отрывая глаз от своего излучающего злобу пленника. Джио открывает бутылку и выливает ее содержимое на висящего головой вниз мужчину. Через несколько секунд я распознаю запах. Бензин. Жидкость впитывается в ткань джинсов и стекает вниз по изуродованному телу, пока жертва не начинает кашлять и задыхаться.

— Что ты делаешь? — испуганно спрашивает он.

Неро приседает на корточки, чтобы поравняться с подвешенным взглядом.

— Получаю то, что хочу, — он делает еще одну — последнюю — затяжку и бросает сигарету прямо в лицо парню. От горящего окурка моментально вспыхивает пламя и охватывает все его тело. Бетонные стены подвала эхом отражают крики, сопровождаемые звуком полыхающего огня, сжигающего кожу. Пытки для меня не в новинку, но это ужасный способ.

Подходит Джио и снова что-то вытаскивает из ведра, но я не могу рассмотреть, что именно — мне мешает Неро, стоящий и наблюдающий за горящим кричащим человеком, словно это обычный костер. Помещение наполняется шипящим звуком, и пламя мгновенно угасает. С противоположной стороны от дымящегося тела стоит Джио с огнетушителем в руках. Они его потушили. Подожгли, а потом потушили. Зачем? Я не чувствую ничего, кроме запаха паленых волос и обгоревшей плоти, и от него к горлу подкатывает желчь.

Очередное ведро воды выплескивается на висящего парня, и он снова, дергаясь, приходит в чувство. Только на этот раз он должен чувствовать себя пленником, запертым в преисподней. Крикам, срывающимся с его губ, ужаснулся бы даже самый бесчувственный человек. Его кожа, расплавленная огнем, обгорела и свисала лохмотьями. Он стал совершенно неузнаваем, хотя предыдущий раунд с кастетами тоже не пошел ему на пользу.

Неро подходит ближе и смотрит на страдальца сверху вниз.

— Больно, не правда ли?

Мужчина не перестает стонать.

— Твои легкие обожжены изнутри, а это значит, что ты умрешь. Тебе осталось несколько часов, а, может, даже дней — все зависит от того, насколько силен твой организм, — Неро делает паузу, но парень может только стонать в ответ. Черт, я бы даже пожалела его, если бы могла. Но, честно говоря, в данный момент я была просто влюблена в Неро.

— Назови мне имя, и я тебя пристрелю. Если нет, то надеюсь, что последние твои часы на этой земле доставят тебе удовольствие.

— Аббиати, — в хриплом стоне с трудом можно распознать слово.

— Спасибо, — Неро поднимает пистолет и стреляет в парня. Тело безвольно обвисает, и кровь стекает по его лицу, попадая прямо в сливное отверстие. Вся эта сцена похожа на ту, как подвешивают тушу животного на бойне.

— Джио, Джексон, мне кажется, нужно нанести небольшой визит Брюсу Аббиати, — говорит Неро. — Лично удостовериться, что он получит послание, — добавляет он мрачно, убирает пистолет в кобуру и подходит ко мне.

— Извини за задержку, — и не оглядываясь выходит из комнаты.

Неро Верди, несмотря на всю свою видимую интеллигентность, настоящее чудовище, не признающее никаких рамок. А беспредельщики — самые опасные противники. Видеть, как человек горит заживо, слышать его крики и даже не вздрогнуть … ну, это ставит его на одну ступень со мной. Вроде как он стал недостаточно опасен для меня. Неро такой же бесчувственный и безжалостный, как и я. Но в то же время он умный и хитрый, а интеллект — это самое смертоносное оружие.

Как только мы садимся с ней в машину, я тут же ощущаю ее беспокойство. Уна сидит, выпрямив спину и поглаживая пальцами рукоять ножа, закрепленного на бедре.

— Почему? — спрашивает она.

Бросив на нее быстрый взгляд, я кладу руки на руль.

— Нельзя ли поконкретнее?

— Почему ты настаиваешь, чтобы я жила у тебя? — она выглядит взволнованной.

Я откидываюсь на спинку сиденья и смотрю прямо перед собой — в темноту, сгущающуюся за лобовым стеклом.

— У меня есть на то свои причины.

— Так поделись со мной.

Мои губы дергаются, я пытаюсь сдержать улыбку. Снова повернувшись к ней, встречаю ее пристальный взгляд.

— Мне известно о тебе достаточно, чтобы знать, что ты очень надежна и обладаешь весьма солидными связями в определенных кругах. В данный момент мы начинаем нечто выгодное для нас обоих. Я получаю то, что хочу, и ты, в свою очередь, получаешь то, что нужно тебе.

— Да, и я согласилась на обмен услугами, не так ли? — она поднимает брови, и я непроизвольно смеюсь.

— Брось, Уна! Только не говори, что при первой возможности не попытаешься сбежать!

Она молчит.

— Ты можешь обратиться к Арнальдо или самостоятельно попробовать разыскать свою сестру — не факт, что сильно преуспеешь в этом, но все же.

— Я не понимаю, к чему ты клонишь.

Протянув руку, я провожу кончиками пальцев вдоль линии ее точеного подбородка, прекрасно понимая, что от этого ей не по себе. Женщины никогда не жаловались на мои прикосновения, и я не встречал ни одной, которая не умоляла бы меня об этом. Им всем хотелось шагнуть на запретную сторону и попробовать себя с «плохим парнем». Особенно если заранее знали, в чью постель залезают. Уна — другая. Она не обычная женщина и совершенно точно не видит во мне «плохого парня». Она в мгновение ока разглядела, кто я на самом деле.

Кончиками пальцев провожу линию по ее атласной коже до уголка рта, а потом сжимаю подбородок.

— Ты будешь жить у меня, чтобы не иметь возможности сбежать и спланировать на досуге мою смерть.

Ее губы медленно растягиваются в улыбке, а глаза вспыхивают опасным блеском.

— Ты действительно думаешь, что сможешь насильно меня удержать?

Я ухмыляюсь в ответ.

— О, ты останешься у меня совершенно добровольно. Потому что, как только ты уйдешь, я передам всю информацию по Анне Николаю.

Уна почти перестает дышать, и я ощущаю под пальцами бешено колотящийся на ее шее пульс. На моем лице появляется широкая улыбка.

— Несмотря на всю твою браваду, думаю, вряд ли ты этого захочешь. Не так ли, Morte? — Она заглотила наживку. Ей некуда бежать, кроме как прямиком ко мне. Я стану ее спасением и ее кошмаром. Твою мать, я стану тем, кем она захочет, если она сделает то, ради чего мне так нужна.

Ее лицо снова принимает откровенно безразличное выражение.

— Ладно.

— Ладно?

Дернув головой, она сбрасывает мою руку.

— Я спросила почему. Ты ответил. Я в состоянии понять, когда мной хитро манипулируют, Верди.