— Я уверена, что станешь.

— Это уж как пить дать.

Остаток дня прошел не менее приятно. Винес и Билли гуляли по пляжу, валялись на песке и катались на лодке в полосе прибоя. Она уже и не помнила, когда в последний раз чувствовала себя такой свободной и беспечной. Счастье продолжалось несколько часов — до того момента, когда папарацци снова их обнаружили. Они, впрочем, успели сделать всего несколько снимков издалека, поскольку при их появлении Билли и Винес снова вскочили на мотоцикл и умчались.

По дороге домой Винес сказала:

— Пожалуй, сегодня я останусь у тебя, если ты не возражаешь.

— Это будет первый раз, — крикнул в ответ Билли, перестраиваясь на скоростную полосу шоссе. — Раньше ты никогда у меня не ночевала!

— Раньше не считается, — отозвалась Винес и еще крепче обхватила его широкую спину.

Войдя в дом, они застали там Кевина, который валялся на диване с бутылкой пива в одной руке и коробкой попкорна в другой и смотрел автомобильные гонки.

— Привет, Винес! — воскликнул он, поспешно садясь и стряхивая крошки с колен.

— Привет, Кевин, — небрежно ответила она. — Как делишки?

— Не жалуюсь, — кивнул Кевин и поднялся.

Билли бросил на приятеля многозначительный взгляд.

— Похоже, сегодня мы не будем смотреть футбол по телику, — заметил Кевин, мгновенно поняв намек. — Я прав?

— Абсолютно, — подтвердил Билли.

— О’кей. — Кевин послушно двинулся к выходу. — Тогда я, пожалуй, пойду.

— До встречи, пижон, — бросил ему вслед Билли. — Приходи в понедельник на площадку.

— Обязательно, — кивнул Кевин и исчез за дверью.

— Неужели тебя не раздражает, что он приходит и уходит, когда захочет? — спросила Винес, когда Кевин уже не мог ее услышать.

— Абсолютно, — откликнулся Билли, отправляя в рот горсть попкорна. — Кевин мне как брат.

— А что бы ты сказал, если бы мы занимались любовью, а он бы внезапно вошел?

— Сказал бы, что ему крупно повезло.

— Ну а если серьезно?

— Перестань придираться к бедняге. Иди лучше сюда, детка!.. — позвал Билли, плюхаясь на еще теплый диван и протягивая вперед руки.

Винес так и поступила, и все, что было дальше, затмило собой даже прекрасно проведенный день.

В воскресенье утром Винес и Билли проснулись поздно. Наскоро просмотрев газеты, они разбрелись по дому: Билли включил футбол (играли студенческие команды), а Винес отправилась на кухню и попыталась приготовить омлет. К сожалению, она давно не готовила, поэтому омлет получился у нее похожим на кашу. Что ж, по крайней мере она старалась.

— Слушай, нам обязательно идти на эту вечеринку? — спросил Билли, делая вид, что омлет ему нравится. — Честно говоря, у меня нет настроения веселиться в большой компании, к тому же завтра с утра у меня съемки.

— Обязательно, — ответила Винес. — Иначе Лаки обидится. Эта вечеринка — в честь ее отца, а поскольку Лаки моя лучшая подруга, я просто не могу не пойти. Кроме того, Джино — весьма колоритный персонаж.

— В самом деле?

— Разве ты с ним незнаком?

— Мне кажется, мы встречались пару раз, но это было давно — еще когда мы снимали «Искушение».

— Значит, сегодня вечером ты можешь возобновить знакомство, — сказала Винес и, поднявшись, взъерошила ему волосы. — Кстати, ты же хотел стать режиссером? Вот тебе идея: как насчет того, чтобы снять фильм о жизни Джино? Это мог бы быть сногсшибательный фильм — почище «Крестного отца». Между прочим, в молодости отца Лаки прозвали Таран — таким он пользовался успехом у женщин.

— А кто будет играть Джино? Я? — спросил Билли, подавив зевок.

— Разве в тебе пять футов и восемь дюймов, и ты — черноволосый американец итальянского происхождения? — Винес лукаво улыбнулась.

— Нет, но ведь я — «таран»?

— Еще какой!

— Ну и…

— Я обязательно должна быть на этой вечеринке, понимаешь? Пожалуйста, не заставляй меня разрываться!

— Ладно, так уж и быть…

Винес бросилась к нему на шею.

— Вот, это мой Билли!

Пару часов спустя, когда ей пора было возвращаться домой, чтобы приготовиться к вечеринке, Винес вызвала такси, которое доставило ее в «Беверли-Хиллз-отель». Там она выждала несколько минут, потом спустилась на парковку и села в свой автомобиль.

Ей начинало нравиться водить папарацци за нос.

Когда Алекс вернулся домой, Линг не захотела с ним даже разговаривать, но это его нисколько не огорчило. Конечно, она разозлилась, что он отправился в Вегас без нее. Не имело никакого значения, что он отсутствовал всего несколько часов и вернулся в тот же день вечером: Линг была полна решимости испортить ему настроение.

— Знаешь, Линг, мне это надоело, — заявил Алекс, входя в свой кабинет, выходивший окнами на океан. — Мне нужно работать, а ты строишь из себя обиженную.

— Мне тоже надоело, — ответила она, входя в кабинет следом за ним. — В последнее время ты относишься ко мне, как к пустому месту. Я весь день сижу дома одна, а ты даже не…

— Хватит! — резко перебил он. — Ты, кажется, работаешь, вот и ходи на работу.

— Я хожу на работу, — возразила она. — Но потом я возвращаюсь домой, готовлю ужин… а тебя нет. И возвращаешься ты бог знает когда, и всегда — пьяный!

— Если тебе это не нравится, почему тогда ты не найдешь себе кого-нибудь непьющего?

— Потому, — голос ее задрожал, — потому что я люблю тебя, Алекс.

Ах вот в чем дело! Она, оказывается, его любит!.. О, господи, что я такого сделал, что заслужил подобное?

— Мне очень жаль, Линг, — сказал он, хотя на самом деле это было не так. — Но я уже не молод, и всякая там любовь — не для меня.

— Твой возраст ни при чем, — сварливо огрызнулась Линг. — Думаешь, я не знаю, в чем дело? Это все она — Лаки Сантанджело, по которой ты сохнешь. Каждый раз, когда ты ее видишь, ты становишься совершенно другим. При ней ты ведешь себя словно щенок — был бы у тебя хвост, ты бы, наверное, им завилял!

— Хватит болтать всякую ерунду, — недовольно проворчал Алекс, включая компьютер.

— Это не ерунда! Я не слепая и сама прекрасно вижу, как ты на нее смотришь. И все остальные тоже видят. Особенно Ленни…

— Слушай, какая муха тебя укусила?!

— Никакая. Просто мне не нравится, как ты унижаешь себя, гоняясь за чужой женой.

— Послушай, Линг, что тебе от меня нужно?! — воскликнул Алекс, окончательно теряя терпение. — Я все равно не собираюсь на тебе жениться. И длительные отношения меня тоже не привлекают. Так какого же черта тебе от меня нужно?

— Мне ничего от тебя не нужно, — надулась Линг.

— Слава богу, это мы выяснили. Теперь тебе осталось только определиться, останешься ты или уйдешь. Ну так как?

— Я останусь, — с вызовом сказала Линг. — Останусь, потому что знаю: в конце концов ты поймешь, что тебе нужна именно такая женщина, как я.

Алекс только вздохнул. До чего же трудно иногда бывает заставить женщину уйти!

Наступило воскресное утро, и интернет-ублюдок снова появился в крошечной спальне, в которой Макс провела уже вторую мучительную ночь. Ее нога снова была прикована к кровати наручниками, причинявшими ей боль, однако Макс огорчало не это. Самое неприятное заключалось в том, что ее великолепный план не сработал. Вчера вечером, когда интернет-ублюдок вернулся с пузырьком какого-то лекарства, Макс попыталась ударить его ногой в пах и удрать, но он оказался сильнее и проворнее, чем она рассчитывала. Несмотря на хромоту, он довольно ловко уклонился от удара и, заломив ей руки за спину, повалил на кровать.

Его сила и ловкость потрясли и напугали Макс. Когда Грант прижал ее к кровати, она решила, что он хочет ее изнасиловать. Может быть, для этого он ее и похитил?

Но нет, Грант не собирался ее насиловать. Он даже не попытался ее потискать. Вместо этого он снова пристегнул ее ногу к кровати и, самым ханжеским тоном сообщив ей, что он «очень, очень разочарован» ее поведением, покинул комнату, заперев за собой дверь. Вернулся он только сейчас.