— Ты меня звал? — спросила Ирма.

— Да, черт возьми, звал, — отозвался Энтони и выпустил в ее сторону струйку сизого дыма. — Что с тобой происходит?

— Со мной? — переспросила Ирма, пожимая плечами. — Я не знаю, что ты имеешь в виду.

— Я имею в виду только то, что сказал, — ответил Энтони и оскалился. — Что с тобой?! Ты ведешь себя так, словно тебя кирпичом по голове стукнули. Ты не замечаешь ничего, что происходит вокруг, а если и замечаешь, то не реагируешь, поэтому я и спрашиваю, что с тобой? Может быть, ты принимаешь «Прозак» или какие-то другие антидепрессанты? Имей в виду — мне это не нравится.

— А зачем мне антидепрессанты? — в свою очередь спросила Ирма, попытавшись придать голосу самый саркастический тон. — Ты отнял у меня моих детей, запер в огромном и пустом доме в чужой стране, где у меня нет ни подруг, ни даже соседей, но это, разумеется, мелочи. Нет, антидепрессанты мне не нужны. Абсолютно.

— Значит, тебе не нравится, что у тебя есть дом и в придачу — куча денег, чтобы шляться по магазинам? Ты это хочешь сказать?

— Да, — дерзко ответила Ирма и вскинула голову. — Впрочем, «не нравится» — не то слово. Просто мне все равно.

— Ты мне это прекрати! — прошипел Энтони, закипая. — Я работаю, как вол, чтобы моя семья была довольна и ни в чем не нуждалась, и вот что я получаю вместо благодарности! «Мне все равно»! — передразнил он. — Да я бы на твоем месте помалкивал! Ты мне хоть и жена, но как женщина ты уже давно ни на что не годишься.

— Вот и нет, — возразила Ирма. Ей очень хотелось, чтобы Энтони знал: как женщина она очень даже «годится» — особенно когда Луис ласкал ее со страстью и нежностью, на которые не был способен ее муж.

— Ну да, в тряпках от Шанель и Луи Вьюитона, да еще с моей кредитной карточкой в кармане, ты, конечно, воображаешь себя настоящей леди!

— Это все? — спокойно спросила Ирма. — Я могу идти?

Энтони едва не поперхнулся. Он предвкушал очередной скандал, но Ирма явно не собиралась доставлять ему это удовольствие. Что, черт побери, на уме у этой дуры?

— Никуда ты не пойдешь, — отрезал он. — Сначала я…

Договорить ему помешал звонок мобильного телефона. Чертыхнувшись, Энтони достал аппарат из кармана и включил.

— Да? — рявкнул он в трубку.

— Мистер Бонар? — спросил женский голос.

— Да. Кто говорит? — с подозрением осведомился Энтони.

— Это детектив Франклин из Лас-Вегаса. Я хотела бы задать вам несколько вопросов по поводу Тасмин Гарленд.

— Одну минуточку. — Повернувшись к Ирме, Энтони махнул ей рукой. — Это по делу. Договорим потом.

— И царственным жестом он отпустил ее… — пробормотала Ирма себе под нос, чем разозлила Энтони еще больше.

Подождав, пока жена отойдет достаточно далеко и не сможет его услышать, Энтони вернулся к прерванному разговору.

— Я вас слушаю, детектив, — проговорил он как можно спокойнее.

— Скажите, мистер Бонар, в прошлую пятницу у вас было назначено свидание с Тасмин Гарленд? — спросила женщина-полицейский.

— Что-о?..

— Я разговаривала с миссис Рени Фалькон. Она сообщила мне, что в прошлую пятницу вы, миссис Рей Янг и миссис Гарленд ужинали вместе в ресторане отеля «Кавендиш». Это так?

— А почему вы об этом спрашиваете?

— Потому что миссис Гарленд пропала без вести, и как раз после вашего совместного ужина.

— Но я ее совсем не знал!

— Вы ужинали с ней, мистер Бонар. Миссис Гарленд предупредила свою приходящую няню, что задержится, так как у нее назначено свидание с незнакомым человеком, а поскольку за столом вы были единственным мужчиной…

— Это ничего не значит. Вы уже наверняка знаете, что и Рени, и миссис Янг — лесбиянки, так что они вполне могли сами пригласить миссис Гарленд на ужин. Я, во всяком случае, не имею к этому никакого отношения. Честно говоря, я и имя-то ее плохо помню, хотя нас, конечно, представили.

— Понятно… В таком случае, может быть, вы припомните, о чем шла речь за столом? Каким было настроение ваших… сотрапезниц?

— Нормальным оно было, — грубо сказал Энтони. — Я в этих «розовых» делах не разбираюсь. Помню, я ел бифштекс и разговаривал с Рени о бизнесе. Вскоре после ужина я покинул Лас-Вегас.

— Вот так взяли и уехали?

— Да, а что?

— Значит, ваш отъезд можно назвать неожиданным?

— Вовсе нет.

— А вот пилот вашего персонального самолета утверждает обратное.

О, дьявол! Эта легавая ищейка разговаривала с его пилотом. Невероятно!

— Мой пилот просто не в курсе, — заявил Энтони. — Я сам принимаю решения и говорю ему, что нужно сделать, а он выполняет.

— Понятно. Значит, вы неожиданно приняли решение покинуть Вегас в полночь, так?

— Говорю вам, ничего неожиданного в этом не было. Я знал, что мне нужно будет вернуться…

— А вот ваш пилот, по-видимому, этого не знал. Он думал, что вы останетесь в Вегасе до утра.

— Я плачу моим пилотам не за то, чтобы они думали. Их работа заключается в том, чтобы доставить меня из пункта А в пункт Б, когда мне это необходимо.

— Вот как?

— Именно так.

— Простите, мистер Бонар, я только хотела удостовериться, что все поняла правильно. Итак, вы утверждаете, что после ужина вы больше не видели миссис Гарленд. И что из отеля вы отправились в аэропорт, чтобы — как вы и планировали — вылететь к себе домой в Майами. Все верно?

— Да-да, именно так и было. А теперь, если у вас все…

— Большое спасибо, мистер Бонар. Если у меня появятся дополнительные вопросы, я позвоню вам еще раз по этому же номеру, о’кей?

— Да, пожалуйста, — нетерпеливо бросил Энтони и поскорее выключил телефон. Эта детектив Франклин уже достала его со своими вопросами!

После этого Энтони вызвал Гриля.

— Свяжись с моим головным офисом, — распорядился он. — Мне нужен новый мобильный номер. Моего нынешнего пилота необходимо уволить — он слишком много болтает. Пусть наймут другого, и поскорее — завтра нам нужно быть в Майами.

Рыжий подросток рядом с Макс тараторил без умолку, рассказывая ей о своих музыкальных пристрастиях — о своих любимых и нелюбимых группах и исполнителях. Его дед продолжал храпеть на переднем сиденье. Макс помалкивала и, стараясь не думать о саднящем боке и распухшей лодыжке, одним глазом косилась на Туза, который вел машину, держа руль исцарапанной левой рукой. Правой рукой он шарил в перчаточнице в надежде отыскать там что-нибудь съестное — шоколадный батончик, пакетик чипсов или хотя бы пачку жевательной резинки. От его неловкого движения из перчаточницы выпал электрический фонарь. Фонарь упал старику на колени, и он тотчас проснулся.

— Что ты там ищешь, сынок? — спросил старик надтреснутым голосом. — Если ты собрался нас ограбить, тебе не повезло. Мы бедные фермеры, и никаких денег у нас нет.

— Я не собирался вас грабить, сэр, — вежливо ответил Туз. — Просто я очень хочу есть, вот и решил взглянуть, нет ли у вас случайно чего-нибудь съестного.

— Нужно было спросить, а не шарить по чужой машине, — проворчал старик. — Кажется, у Альфи оставался кусок сэндвича с ветчиной, если он его еще не доел.

Судя по выражению лица Туза, он не колеблясь отдал бы за недоеденный сэндвич с ветчиной все сокровища мира.

— Гм-м… спасибо большое, — сказал он и, не в силах сдержаться, сглотнул.

— Дай ему твой сэндвич, парень, — обратился старик к внуку.

— Но, дед, — плаксиво возразил рыжий подросток, — я сам собирался доесть его попозже!..

— Разве ты не видишь, что ребята здорово проголодались? — проворчал старик и бросил на Туза подозрительный взгляд. — Кстати, как вы оказались на дороге в такую рань?

— Разве я вам не сказал? — удивился Туз. — Наша машина сломалась. Уж мы ее чинили-чинили — все без толку.

— Может быть, ты и не врешь — уж больно вы оба изгваздались, — заключил старик, проницательно глядя на него. — Впрочем, это не мое дело. Дай-ка ему сэндвич! — велел он внуку.

Рыжий Альфи нехотя порылся в рюкзаке и достал весь в жирных пятнах пакет из плотной коричневой бумаги.