Когда наемный лимузин остановился у ее особняка, Билли, сославшись на завтрашние съемки, заявил, что не сможет остаться на ночь.

— Я тебе позвоню, — сказал он на прощанье и довольно небрежно чмокнул ее в щеку.

— Хорошо, — выдавила Винес и, круто повернувшись, бросилась в дом. От ярости и разочарования она была вне себя. Билли вел себя как мальчишка, а не как взрослый мужчина, и Винес почти готова была признать, что он еще не созрел для настоящей «звездной» жизни. Его эгоизм, глупость и упрямство просто-таки заслуживали того, чтобы их высмеяли в «желтой» прессе и ночных ток-шоу. Сейчас Винес даже хотелось, чтобы Билли получил хороший урок, но она боялась, что скандал бумерангом ударит и по ней. Снова начнутся глупые шутки насчет «детского» возраста ее бойфренда, а она успела порядком от них устать.

Остаток ночи Винес провела в своей спальне одна. Успокоиться и уснуть ей так и не удалось, поэтому, когда рано утром Коул заехал за ней, чтобы отвезти на тренировку, Винес готова была взорваться.

Тренер сразу заметил ее состояние.

— Похоже, ты сегодня сердита, — заметил он. — Как всегда, прекрасна, но сердита… Пожалуй, сегодня мы заменим плавание тренажерным залом — тебе нужно поработать с весами, чтобы дать выход агрессии.

— А ты бы на моем месте не злился? — парировала Винес. — Похоже, желтые газетенки были правы: я сплю с безответственным идиотом!

— Лично я всегда считал, что не стоит слишком переживать из-за чужих промахов, — заметил Коул, слегка разминая мышцы, пока они с Винес шли через внутренний дворик к ее тренажерному залу.

— Это несправедливо, Коул! — пожаловалась Винес. — Билли вел себя безответственно, а обвинят во всем меня!

— Это почему же? — удивился он, устанавливая на тренажере несколько больший по сравнению с обычным вес.

— Писаки из нашей свободной прессы непременно решат, будто эти два кретина сцепились из-за меня, — пояснила Винес. — Я, мол, делала Алексу авансы, а Билли это заметил… «Юный любовник стареющей звезды показывает зубки» — вот какие заголовки появятся в завтрашних таблоидах. Истина никого не интересует — главное, привлечь внимание публики хлесткой фразой, потому что от этого зависят тиражи.

— Но, дорогая моя, Билли уже давно перестал быть просто твоим любовником. Теперь он сам — звезда, и звезда настоящая, а не дутая.

— Да, Коул, мы с тобой это знаем, но, как я уже говорила, истина никого не интересует, и в первую очередь она не интересует таблоиды. Для них главное приклеить человеку ярлык. Они очень любят унижать знаменитых людей, придумывая им какие-то обидные прозвища.

— Ты права, но сейчас мы не будем об этом думать. Сейчас, дорогая, тебя ждет «бегущая дорожка»…

— Слушай, может, сегодня не нужно? Мне что-то не хочется…

— Никаких «не хочется»! Физические нагрузки помогут тебе справиться со стрессом.

— Ты уверен?

— Абсолютно.

— Вообще-то никакого стресса у меня нет, просто мне ужасно обидно…

— Я тебя отлично понимаю, — сочувственно сказал Коул. — И я считаю, что сейчас для тебя главное — не застревать на этой своей обиде. Просто не думай о ней — и все!

Винес некоторое время молчала, потом мрачно усмехнулась.

— Представляю, как они сегодня встретятся на площадке — один с синяком под глазом, другой с распухшей губой. То-то все кругом будут веселиться!

— Я считаю — это даже хорошо, что им сегодня придется работать вместе, — серьезно сказал Коул. — Волей-неволей им придется общаться друг с другом, так что вчерашняя история забудется очень быстро. Так что ты, Винес, имеешь очень хорошую возможность оказаться единственным человеком, который будет и дальше переживать из-за пустяков.

— Что поделать, — вздохнула Винес, — так уж я устроена. К тому же в том, что произошло на дне рождения Джино, все-таки есть и моя вина.

— Какая же? — удивился Коул.

— Это я сказала Билли, что Алекс нелестно отзывался о его актерских способностях. Точнее, он говорил об этом с Лаки, а Лаки сказала мне… В общем, я получила хороший урок — не стоило мне повторять сплетни и передавать Билли, что сказал о нем Алекс.

— Вот видишь, ты научилась чему-то полезному — значит, в том, что случилось, была и хорошая сторона.

— Послушай, Коул… У тебя в термосе случайно не кофе из «Старбакса»?

— Разве я похож на человека, который посещает эти дрянные кофейни с утра пораньше?

— Я могла бы послать кого-нибудь, чтобы нам принесли по чашечке мокко-фрапуччино. Ну, что скажешь?

— Скажу, что тебе не хочется на «бегущую дорожку» и теперь ты заговариваешь мне зубы. А ведь я хотел, чтобы сегодня ты поработала и с боксерской грушей — это необходимо тебе для полной разрядки. А теперь — марш на снаряд!

— Нет, подожди минутку. Я обязательно пойду на «бегущую дорожку», но позже. Давай немного поговорим о тебе. Расскажи мне о вас с Ричи. По-моему, это просто потрясающе!..

— Чего же тут потрясающего? — небрежно пожал плечами Коул. — Просто Рич очень хороший парень.

— Он не просто парень, Коул. Он — мегазвезда. Символ.

— Обожаю иметь дело с мегазвездами. Почему, ты думаешь, я приезжаю к тебе почти каждое утро?

— Это было раньше. А теперь, когда ты завел себе богатого дружка…

— По-моему, мэм, я не заслужил такого отношения!

— О’кей, я не должна была этого говорить. Беру свои слова обратно, — быстро извинилась Винес. — Ладно, попробую снова… Я, собственно, хотела сказать, что твой друг действительно очень богат, поэтому тебе нет никакой необходимости работать… и вставать ни свет ни заря, — добавила она и зевнула, прикрывая рот ладошкой. — Ведь правильно?

— Я тренирую людей, потому что мне это нравится, — объяснил Коул. — Вот скажи: почему ты сама продолжаешь сниматься и выступать с концертами? Ведь у тебя наверняка достаточно денег, чтобы уйти на покой и жить даже не на проценты, а на проценты с процентов.

Винес улыбнулась:

— Я продолжаю сниматься и выступать, потому что мне это нравится.

— Тогда сосредоточься лучше на том, что тебе нравится, и перестань терзать себя из-за своего бойфренда. Карьера должна быть на первом месте — разве не этому ты всегда меня учила?

— Ты прав, — согласилась Винес после непродолжительного раздумья и еще раз улыбнулась. Она чувствовала, что ее настроение начинает меняться, и даже «бегущая дорожка» ее больше не пугала.

— Абсолютно прав, — повторила она и, легко поднявшись, встала на снаряд. — Главное — карьера, а бойфренды дело наживное.

— Вот именно, — кивнул Коул и тоже улыбнулся. — Поэтому давай не будем отвлекаться, о’кей? Приготовилась… Пошла!

И он включил тренажер.

— Моя мать часто повторяла: добрая слава лежит, а худая — впереди бежит, — сказал Кевин и ухмыльнулся. — Кажется, я только теперь начинаю понимать, что именно она имела в виду.

— И что же она имела в виду? — хмуро осведомился Билли. Он сидел в своем трейлере и ждал, пока его вызовут на площадку. Кевин только что подъехал. Он привез утренние газеты, свежую почту и большой термос хорошего домашнего кофе.

— Несомненно, мама имела в виду расторопность наших газетчиков и телевизионщиков, — покачал головой Кевин, выкладывая на столик письма от поклонниц. — О драке, которую ты устроил вчера вечером в доме Сантанджело, написано буквально во всех желтых листках, но я не прочь услышать от тебя подробности.

— О господи, тебя мне только не хватало! — простонал Билли, которому вовсе не хотелось обсуждать вчерашний инцидент. — В этом гребаном городе чихнуть нельзя, чтобы об этом не написали в прессе.

— Нет, скажи, ты правда врезал старине Алексу? — не успокаивался Кевин. — Прямо в морду ему дал, да?

— Лучше посмотри на мой глаз, — отозвался Билли. — Это он ударил меня.

— Что-то я ничего не вижу, — прищурился Кевин.

— Со мной поработали гримеры, — пояснил Билли. — Сегодня они возились со мной вдвое дольше обычного, но можешь мне поверить — под этим гримом и прочим у меня самый настоящий фингал.