— Только попробуй выдать ему дерьмо какое.

— Все как положено, друг мой, все как положено, — осклабился тот.

Ничего хорошего это «все как положено» и ухмылка не предвещала.

— Подписывай!

Передо мной грохнулся журнал учета, где значился список получивших имущество и в самом низу была моя фамилия.

— Но я еще ничего ж не получил, — запротестовал я.

— Не умничай давай, распишешься и я все выдам, — заверил меня толстяк.

Спорить как я уже понял было бессмысленно, надеюсь он мне выдаст все что положено в таких случаях. Я как смог вывел пером свое имя в указанном месте. Большинство подписей являлись просто какими-то кружками, как я понял местными аналогами крестиков, которыми расписывались у нас неграмотные крестьяне.

Заведующий складом удовлетворенно угукнул и забрав у меня журнал, отправился вглубь склада.

На складе, надо отдать должное, царил армейский порядок. Аккуратные стопки одежды и ряды ботинок терпеливо ожидали своих будущих владельцев. Лишь куча тряпья в углу выбивалась из общей картины. Скорее всего сданные за ненадобностью и изношенностью старые вещи, которые рачительный хозяин не спешил выбрасывать. Ну или готовил под списание, чтобы потом распродать гражданским.

Через несколько минут местный аналог прапорщика вернулся и вручил мне охапку тряпья и пару явно уже ношенных ботинок. После чего, не слушая моих возражений, вытолкал меня на улицу и захлопнул за мной двери.

— Все получил? — осведомился у меня сержант, почему-то решивший не контролировать процесс выдачи.

— Надеюсь на то.

— Тогда идем.

И снова повел меня лабиринтами местных улочек. На этот раз он шел уже не молча, а вводил меня в курс дела, но так как я семенил позади, то мне приходилось напряженно вслушиваться, чтобы не пропустить что-нибудь важное.

— Значит так, — вещал он. — Я сержант Глитц, так ко мне и обращайся. У меня и без тебя перебор новобранцев, спят друг на друге, но так сейчас во всех сотнях. Наш учебный центр не рассчитан на такое количество людей. В моей сотне собраны только лучшие, поэтому очень советую тебе постараться не быть обузой, иначе я без промедления спихну тебя к слабакам. Надеюсь понятно?

Я не знал как тут отвечают, поэтому сказал по-земному:

— Так точно.

— Что ты там мямлишь, — не оценил сержант Глитц моей воинской выучки. — Просто отвечай да или нет. Тебе повезло, — продолжал он. — Сегодня выходной, поэтому у тебя есть время привести себя и форму в порядок, познакомиться с товарищами и все такое. Если возникнут вопросы обращайся ко мне, но вздумаешь дергать меня по пустякам — крепко пожалеешь. Понятно?

— Да.

— Вот и отлично, мы пришли.

Мы остановились возле очередного барака вокруг которого слонялись парни. Глитц подозвал ближайшего из них.

— Рядовой Болкес! — представился тот подбежав и вытянувшись в струнку.

— Разместишь рядового Вискас и покажешь ему тут все.

— Как разместить? — захлопал глазами Болкес.

— Выполнять! — рявкнул сержант и, развернувшись, ушел.

Притихшие было ребята снова загомонили и с интересом принялись разглядывать меня. Мой новый провожатый тоже смотрел и похоже не понимал что ему делать со мной.

— Ну привет, — решил я разрядить обстановку. — Я Вэл Вискас, очень приятно.

— Ал Болкес, — несколько поколебавшись ответил мой новый товарищ. — Приятного тут мало, у нас, знаешь ли, мест нет, поэтому я даже не знаю куда ты приткнешься.

Дело дрянь, пока я прикидывал как поступить: потребовать позвать ко мне самого крутого и порешать с ним или забить да просто занять место где придется, этот крутой похоже решил сделать шаг навстречу сам.

— Вау! Да это же сам Вэл! — начал ломать комедию крупный парень, подошедший к нам. — Не признали что ли? Это ж самый известный ссыкун в Лумии!

Я право даже не ожидал столь радушного приема. Прямо вот так с ходу начали давить, ну что ж, с волками жить по волчьи выть, решил я.

— Ого, какая встреча, — подыграл я в тон ему. — А я-то было подумал чего тут так воняет, а оказывается меня встречает самый великий засранец мира!

Воцарилась мертвая тишина. Явно не этого от меня ждали, ну что ж бывает. Сердце уже колотилось под все двести и я судорожно начал искать в источнике нить подлиннее, чтобы усилить руку как следует.

Великий засранец дернулся было ко мне, но в последний момент кто-то его удержал со словами:

— С ума сошел? Не сейчас же.

Тот с предвкушением осклабился и бросил:

— Ничего, ночью тебя потопчем, как твою мамашу…

Договорить я ему не дал. Не знаю кто были родители настоящего Вэла и были ли вообще, но если такое обращение спустить, то жизнь моя тут станет невыносимой.

Я дернул уже наугад нить из источника, тот дико крутнувшись и ободрав как наждачкой мне все нутро выдал длину примерно до локтя.

Мои вещи и этот здоровяк упали на землю одновременно. Кисть тут же пронзила боль, точно выбил сустав, если он сейчас встанет, то мне конец. Однако, взглянув на его лицо понял что точно не встанет. Челюсть была страшно вывернута, а глаза безумно вращались. Жесточайший нокаут.

— Что тут происходит? — громогласный голос сержанта Глитца вывел из оцепенения всех окружающих, которые тут же кинулись кто куда.

Я виновато развел руками, мол сам виноват. Сержант мигом оценил обстановку и взревел:

— Да вы совсем обезумели? Оба в карцер, немедленно! — но поглядев на пытающегося встать грубияна, добавил. — Ты через лазарет. На первый раз прощаю, но за жалованьем в этот месяц можете не приходить. Обоим сутки карцера. Выполнять!

Я подобрал одежду, правая рука плохо слушалась и отдавала болью. Проситься сейчас в лазарет было самоубийством, сам попытаюсь вылечить, заодно и проверю насколько качественный мой метод.

Сержант Глитц лично отвел меня к местной тюрьме, всю дорогу бормоча как же мы охренели и сколько проблем ему, бедному доставляем.

Здание тюрьмы было каменное, пожалуй самая капитальная постройка виденная мной тут. Ну оно и понятно, магов разве удержишь досками, хотя может для них есть какие-то специальные кандалы, очень надеюсь их на мне не применят сейчас.

Дверь за мной затворилась и лязгнула засовами. Я остался в кромешной тьме. Наощупь я добрался до деревянных нар, замеченных мною пока стражник со светильником запускал меня внутрь. На них я как мог расстелил выданную одежду и улегся. Вот так, в первый же день службы я попал в карцер и лишился мизерного пособия. Теперь даже призрачная надежда рассчитаться в срок с Блумом рассеялась. Разве что я стану отличником в и в следующие два месяца буду получать по два империала, но об этом пока рано даже думать.

Рука ныла, я ощупал ее и убедился что она распухла. Значит надо срочно лечить, нечего разлеживаться.

Я сел скрестив ноги и принялся по накатанной переполнять источник. Все получалось как по нотам, даже душа радовалась. Знакомые ощущения покалывания в руке дали понять, что процесс исцеления пошел.

Когда я практически закончил за дверью кто-то завозился и отдаленный лязг засова дал понять, что в камеру напротив привели еще одного постояльца, скорей всего моего противника.

Минут через пять тот подал голос:

— Эй, есть тут кто?

Пол был просто ледяной, поэтому пришлось натянуть ботинки, которые ожидаемо оказались велики. Я подошел к двери.

— Че ты орешь? — прокричал я.

Двери были без окошек, но не слишком толстые, если как следует покричать, то будешь услышан.

— А, это ты, ублюдок, — раздалось в ответ. — Ты еще свое получишь, будь уверен.

— Как челюсть, не болит? — вежливо поинтересовался я.

Раздались какие-то ругательства и тот замолчал. Я уже собрался вернуться к своим медитациям и поразвивать источник, как сосед напротив снова дал о себе знать.

— Ладно, я немного перегнул. Давай поговорим нормально.

Все-таки не труд сделал из обезьяны человека, а хорошая затрещина. Я усмехнулся.