Ведьма!

Она зачаровала его своими дерзкими взглядами, своим вздорным и непримиримым характером, своим острым язычком… Ах, если бы она только не была женой Амделла Дракона… если бы ему довелось встретить ее раньше него…

Кассандра едва сдержала испуганный вздох, когда проснулась от движения его рук. Девушка замерла, мысленно следуя за ними, жадно скользнувшими к ее талии и задержавшимися в сантиметре от поясницы. Когда же ее похититель напряженно, до треска сжал ткань платья, она и вовсе перестала дышать!

Милти всегда пересказывала ей то, что слышала от других женщин и большей частью это были истории весьма неподобающего для ушей леди содержания. Например, Кассандра знала, что ни в коем случае не стоит соглашаться встречаться с мужчиной не на людях, под каким бы предлогом он не молил о такой встрече. Знала, что даже благородные с виду, мужи очень часто становятся жертвами собственных порывов, когда у них играет кровь при виде красивой девушки.

А Кассандра понимала, что была красива. Очень красива. Не удивительно, что такой грубый и невоспитанный человек, как Нэйман, даже будь у него принципы, как сам он постоянно утверждал, не сможет в какой-то миг сдержаться и, послав к черту все свои обещания, растеряет свое напускное благородство, превратившись в голодного зверя.

Под своей рукой, прижатой к его горячей груди, девушка почувствовала, как ускорилось большое сердце, а под ногой, так неудачно лежавшей между его, ощутила все нарастающее напряжение огромным, неудобным валуном, упершееся ей в бедро.

Нет! Ей совершенно не хотелось разделить судьбу Милти! Чтобы этот человек взял ее силой, как Амделл ее подругу. Кассандра почувствовала, как от одной лишь мысли об этом ее бросило в дрожь, а значит Нэйман очень скоро поймет, что она не спит и тогда…

Проглотив тяжелый ком страха, застрявший в горле, Кассандра решилась сделать то единственное, что еще могло спасти ее от бесчестия — признаться похитителю в своей невинности. Как знать, быть может Нэйман действительно живет по законам чести, несмотря на свое низкое происхождение, и сжалится над ее будущим, если узнает, что она никогда прежде не ложилась с мужчиной.

— Нэйман… — тихо позвала она и почувствовала, как он замер, услышав ее голос.

— Не спишь? — Спросил мужчина внезапно осипшим от волнения голосом.

— Мне надо что-то сказать тебе… что-то очень важное. — Напряженная тишина, последовавшая за тем, продемонстрировала его внимание, и Кассандра продолжила, чувствуя, как горло перехватывает от страха и волнения. — Ты должен знать, что я не совсем… что мы с принцем не до конца супруги. Он не успел… мы еще не успели…

Нет, она просто не могла произнести этого вслух! Раскраснелась и зажмурилась, надеясь, что мужчина все понял и так.

И не ошиблась. Нэйман лежал на спине широко раскрыв глаза и от волнения забыл, что должен что-то ответить на такую откровенность.

Она девственница? Их брак с Амделлом не был консумирован?! Но как же такое может быть…

Лорд Рид не мог справиться с эмоциями и даже самому себе описать собственные чувства. Огорчение, радость, восторг, возбуждение, злость и недоумение — все смешалось и бурлило в нем, точно лава в вулкане.

Но как же так? Как такое вообще могло случиться? Неужели принц слепец? Или у него были какие-то свои причины немедленно не «засвидетельствовать» свои права на леди-супругу? Или Гретт был прав и Нэйман просто ошибся с выводами — Амделл Дракон не любил Кассандру, а значит весь его замысел с самого начала не имел смысла? Но нет же, нет… ведь это из-за нее, точно из-за нее он так жестоко расправился с Дианой!

Но, быть может, было и другое, более простое объяснение… что если леди Кассандра просто врет? А если все правда, то неужели весь его план провалился?

Проще было спросить ее об этом, чем терзаться тысячей догадок, но вместо этого Нэйман сделал то, что и для него самого стало неожиданностью — чуть отстранился от нее и приподнял лицо девушки за подбородок, чтобы заглянуть в глаза. Ему казалось, что уж они не способны лгать!

Даже в тусклом свете в них плескалась синева. Кассандра выдержала его взгляд и вдруг прикрыла веки, а мужчину угораздило в тот момент посмотреть на ее пухлые, слегка приоткрытые губы… и он пропал.

Не осознавая какую ошибку совершает, лорд Рид наклонился к ней ближе и коснулся их, едва уловимо, нежно, но от этого касания кровь бросилась ему в виски, как после сильного удара по голове. Девушка тут же распахнула свои прекрасные глаза, но не отстранилась, а едва уловимо подалась вперед. Ладонь лорда Рида скользнула по ее талии к бедру, вновь закинув его на его ноги и жадно сжала упругую ягодицу.

В ответ на такое красноречие Кассандра пискнула, упершись ладонями в твердую грудь, но Нэйман уже ощутил ее вкус и теперь, будто дикий зверь, не готов был так просто отпустить свою добычу. Он скользнул языком в ее плотно сомкнувшийся рот и провел им по небу, заставив девушку задрожать от возбуждения и ослабить выставленную защиту. Эта победа воодушевила его! Как иначе, ведь в тот самый момент он осознал, что и сам был ей небезразличен.

Кассандра поняла, что тело предает ее, несмотря на протесты разума! Ведь так нельзя… это же было совершенно неправильно, грязно!

Вместо того чтобы смириться с горькой судьбой и отдаться законному мужу, она теперь пламенела от прикосновений безродного проходимца. Вора, похитившего ее ради каких-то своих корыстных целей… Но, боги! До чего же сладким оказался его поцелуй, до чего же манящими и нежными были касания сильных рук… Все это — тепло его тела, низкий голос, пробиравший до самых недр души, и тот приятный мужской запах, даривший уверенность и спокойствие. Нэйман зачаровал ее, словно коварный колдун! Похитил волю и теперь намеревался присвоить себе невинную душу!

Девушка почти перестала сопротивляться и готова была забыть обо всем и обнять его, чтобы притянуть к себе еще ближе… Чтобы бесстыдно обхватить ногами его торс и будь что будет, как вдруг Нэйман сам остановил их поцелуй и, нежно убрав с ее лица разметавшиеся локоны, прижал к своей груди. Тихо и ровно сказав:

— Спи.

Но как же так?! Теперь она сама не готова была все прекратить. Он что же, просто смеялся над ней?

В груди мужчины будто трепыхались бабочки. Яркокрылые заполонили ее до самого горла и не давали спокойно дышать! А лорд Нэйман Рид совершенно не представлял, что ему с этим делать.

О, боги! Что же он натворил! Похитил жену своего врага и, вместо того чтобы покончить с ней, как собирался, причинив принцу ровно столько же боли, сколько и тот причинил ему, позволил той забраться к себе в голову и пробудить… чувства?

Нэйман Рид был старшим в роду и, после смерти отца, возглавил его. Женитьба для него, как для продолжателя их семьи, была обязательной, но после смерти старика некому было заставить своенравного молодого лорда отправиться на поиски невесты.

Его же самого, после всех несчастий, в первую очередь интересовала месть. Еще на могиле Дианы мужчина поклялся, что не сможет спокойно жить, пока она не будет отомщена — так стоило ли заводить семью, зная, что его поступок в конце концов может обречь всех близких на смерть вместе с ним самим?

Но убить принца — не такая простая задача. Рид пробовал и не раз, но всякий раз будто сама судьба отводила опасность от Амделла.

Все изменилось, когда шпионы донесли Риду о готовящейся свадьбе венценосного отпрыска. О том, что невеста его необычайно красива и том, что якобы, несмотря на ее недостаточную по меркам королевского семейства «знатность», король был так растроган чувствами своего младшего змееныша к этой девице, что разрешил свадьбу. Все сложилось в голове мужчины, все причины и следствия… ведь у жестокой и бессмысленной смерти его Дианы должна была быть причина!

Вот оно! — подумал Нейман.

Убить принца — это одно, но отнять у него девушку, чей образ так глубоко отпечатался в сердце — вот достойная месть для ублюдка… пусть же мучается до конца своей долгой жизни, раз не может умереть водночасье. Лорд Рид не утруждал себя мыслями о невинности самой жертвы, в конце концов Диана тоже ничего никому не сделала, так что и смерть юной леди Фарвелл с его точки зрения должна была лечь именно на плечи ненавистного Амделла, а не на его собственные.