Едва завидев предводителя, Грэтт и еще один мужчина, из тех что не сидели утром у костра, а отправились на разведку, обступили его и спешно увели в сторону. Кассандра же робко ожидала в отдалении наблюдая за тем, как темнеет лицо ее похитителя, с которым она только-только наладила что-то похожее на дружеские отношения.
Раз, всего лишь раз он поднял на нее взгляд во время той напряженной беседы… и не было в нем ничего доброго. Будто Кассандра в одно мгновение успела в чем-то провиниться перед ним. Вот только никак не могла понять в чем именно…
Девушка бродила по лагерю, не зная, что думать и чем занять себя. Никто из мужчин оставшихся рядом даже не подумал предложить ей место у костра или заговорить, как делали это утром. Они лишь время от времени бросали на нее странные взгляды и невесело перешептывались, кивая друг-другу в ответ.
Что-то явно произошло за время ее отсутствия. Быть может о том и не стоило волноваться — все же она теперь была в бегах, а значит проблемы неизбежны. Наверняка Амделл уже был в курсе всех дел, а его люди возможно даже следовали за Нэйманом по пятам, не клюнув на хитрую уловку. Ведь откуда ей знать, насколько хорошо тот умел запутывать следы?
Мысль о том, что принц Дракон знает о ее побеге казалась Кассандре одновременно удивительно приятной и до мурашек пугающей. Ей хотелось верить, что исчезновение нежеланной супруги причиняет Амделлу невероятную боль, ведь каково это, оказаться на месте хищного зверя у которого увели раненную лань из-под самого носа!
Две лани. И думать о том, что причина беспокойства людей Нэймана именно в том, что что-то ужасное случилось с их товарищами, которые сопровождали Милти, Кассандра просто отказывалась. Иначе девушка, за последние несколько суток натерпевшаяся столько горя и страха, сколько не знала за всю жизнь, прямо на месте пала бы на колени и ударилась в слезы.
А Кассандре нужно было быть сильной. Возможно именно сейчас больше чем когда-либо. Для успокоения души же ей непременно нужно было поговорить с Нэйманом… быть может, он и не сказал бы ей правду, но, и Кассандре было тяжело признавать это, одной его спокойной улыбки ей хватило бы для того чтобы унять эту нервную дрожь, сковывавшую тело и мысли.
Разумеется, никто и не думал посвящать ее в планы.
Нэйман, ставший столь любезным и обходительным после их разговора в чаще у ручья, теперь будто нарочно игнорировал ее. Закончив тяжелый разговор со своими людьми, он спешно прошел мимо нее, а на простой вопрос вслед «что случилось?» даже не удостоил ее взглядом!
Кассандре показалось что от мужчины повеяло холодом, и она просто побоялась настоять на своем, а потому решила подождать лучшего момента. Ведь долго ли он сможет делать вид, что ее нет?
Не только Нэйман — все вокруг были погружены в свои мысли и заняты, будто потеряв к похищенной жене принца Дракона всякий интерес. Сам предводитель и его хмурые люди спешно паковали лагерь и только Грэтт, к облегчению Кассандры, не забыл о ней.
Предоставив миску теплой похлебки с хлебом, он усадил ее у опустевшего кострища, вот только и его расспрашивать о чем-то было бесполезно. Как бы Кассандра не пыталась в ответ получала лишь — «Все своим чередом, миледи, а остальное не вашего ума дело.»
Так что ждать подходящего момента — и правда оказалось единственным вариантом для девушки узнать причину перемены настроения у ее похитителей и их предводителя.
В отличии от минувшего дня, теперь путь их лежал наверх. В горы.
Высокая горная гряда Хаймор, точно хребет гигантского древнего чудовища тянулась от края до края Энской долины — свободной территории, не разделенной на земли лордов. Пересекая ее, Нэйман и его люди старались держаться лесов и избегать пастушьих троп, чтобы не нарваться ненароком на свидетелей. Теперь же, по горным дорогам они могли двигаться открыто, что делало путь проще, но не настолько чтобы Кассандра ежеминутно не вспоминала все выгоды путешествий в личной карете. В осеннюю пору путники отваживались отправляться сюда редко из-за частых ночных заморозков, а местные были больше заняты сбором урожая, чем охотой на горных козлов и зайцев, в изобилии водившихся на склонах Хаймора.
Кассандра слышала много рассказов о Хайморском хребте. В основном об этом месте упоминалось в сказках, повествовавших все больше о чудовищах и принцессах. Но некоторые из слуг ее отца, бывшие родом из этих мест, отзывались о предгорьях, как об отличном месте для охоты и прекрасных завораживающих видах, открывавшихся с поросших хвойными деревьями и травами склонах.
Места здесь и правда были прекрасными. К счастью теперь у девушки были все шансы рассмотреть окрестности — Нэйман пересадил Кассандру к Грэтту, а тот, едва они добрались до склонов и сбавили темп, предпочел идти пешком и вести лошадь под уздцы, полностью уступив ее Кассандре.
Туманная дымка скрывала ближайшие пики, увенчанные снежными шапками — вряд ли они двигались туда, слишком высоки были вершины, но вид на них время от времени открывавшийся при очередном повороте завораживал. Кассандра не могла усидеть на месте, любуясь склонами, усыпанными яркими цветами, горными пейзажами, на которых среди деревьев проглядывал необычайный простор. Вид на Энскую долину, расшитую блестящими лентами рек и ручьев, темными кронами лесов, выше которых им еще только предстояло подняться.
Не менее удивительными ей казались и люди, которых она волею судьбы повстречала за последние двое суток. Вот, например, Грэтт. Воистину удивительно, насколько обманчивым может быть первое впечатление о человеке с такой бандитской наружностью, как у этого бородача! Уж заносчивому Нэйману точно следовало поучиться у него благородству и обхождению с леди.
Заносчивому Нэйману, который все продолжал игнорировать ее попытки заговорить с ним. Он не смотрел на нее и не отвечал, заставляя Кассандру краснеть после каждой попытки… ведь его люди, в отличии от своего предводителя, оборачивались на нее. Кто-то смотрел хмуро и задумчиво, как темноволосый дылда с обувными щетками вместо бровей, которого звали Вэйлон. Кто-то даже зло… но все отворачивались или опускали взгляд, заметив, что привлекли внимание Кассандры.
Это мучало девушку, будто она сделала что-то плохое, вот только что именно? Вот бы узнать, тогда можно было бы и исправить…
Как и в прошлый раз никто не делал остановок на обед и передышку. Взбираться вверх по узкой тропе, на которой едва ли могли разъехаться два всадника, было тем еще испытанием и для животных, и для людей, так что ближе к закату Кассандра совершенно выбилась из сил. Но разве могла она позволить себе пожаловаться на это пусть бы и вежливому Грэтту? Про остальных и заикаться было глупо.
Нэйман же упорно продолжал избегать ее — мужчина двигался впереди колонны и время от времени отправлялся вперед, беря с собой одного из своих людей. Видимо проверяя свободен ли дальнейший путь. Возможно Кассандра лишь придумала себе это, но ей казалось, что он делал это специально, именно для того чтобы как можно меньше времени быть рядом с ней. И это заставляло ее сердце сжиматься от обиды… ведь как он посмел! Заставить ее так зависеть от своего мнения…
Когда солнце окончательно скрылось за горизонтом, Нэйман наконец скомандовал привал. Выбранным на ночлег местом стала небольшая площадка скрытая со всех сторон густыми елями и зарослями какого-то колючего кустарника с гроздями черных ягод.
Наблюдая за тем, как мужчины разводят костер и ставят палатки, Кассандра вновь почувствовала себя совершенно чужой и ненужной, ведь что она, благородная леди, забыла в таких дремучих краях?
Ноги подкашивались от усталости, ладони, нежная кожа которых стерлась от постоянного сжимания поводьев, саднило от соленого лошадиного пота! А, стыдно сказать какое место, ныло от целого дня в неудобном мужском седле. Нет, такие путешествия были точно не для женщин ее круга! А ведь раньше ей путешествия в карете казались чем-то утомительным…
Пожалуй, расскажи Кассандра о своих злоключениях среди дам, те задохнулись бы от сочувствия к ее горю еще бы в самом начале повествования. Грустные мысли усугублял голод, который кусочек сыра и хлеба, несколько часов назад предложенные ей Грэттом, лишь раздразнили.
