Я решила оставаться свободной. Сохранить право выбора для своих детей, для детей друзей. Решила сражаться.

Когда-то наши земли населяли обитатели великой страны, называвшейся Америка. Наша культура – наследие великих предков. Тот народ верил в простые истины: «Мы полагаем самоочевидной истину: все люди созданы равными, наделенными Творцом неотчуждаемыми правами, среди которых – право на жизнь, на свободу и стремление к счастью».

Благодаря своим взглядам и своей вере народ Америки вступал в единоборство с древними угрозами тирании. Так появилось наше общество, где защищаются все названные мной права, а также многие другие.

Пол Боуман, Селин Рейнсхафен, Миндзи Дзяци, Рагспер и Чанза Муленгела противостоят старинным принципам.

Мне бы очень хотелось провести точное исследование, чтобы выяснить, что чувствует каждый из вас. Но, к сожалению, это невозможно. В моих силах – лишь надеяться, что вы станете на мою сторону и поддержите остальных членов Совета, пока на нас не обрушилась тьма.

Но я верю: вместе мы рассеем тьму и воссоздадим столь дорогое для нас общество. Путь долог, но мы пройдем его до конца – один народ, одна нация, верящая в свободу и сохранившая верность прежним, столь драгоценным для нас принципам.

Благодарю вас. Доброй ночи и удачи всем.

– Шейда, – обратилась Даная к гаснущему изображению. – ШЕЙДА! Ну, замечательно. Что, ни слова для родной сестры?

– Похоже, тете хватает собственных проблем, – предположила Рейчел, после чего насмешливо фыркнула: – Не то что моим родственничкам…

Даная пожала плечами в знак согласия, но тут же наградила дочь убийственным взглядом:

– Ну что ж, если сестра настолько занята, то мир точно свихнулся…

– Мама, неужели все настолько безнадежно? – не поверила Рейчел. – Или все-таки нет? Ведь на дворе сорок первый век! Просто невероятно!

– Ну, порой и не такое случается, – нахмурившись, заверила дочь врачевательница. – В том числе и в наши дни. – Даная вздохнула и покачала головой. – Но почему случилось сейчас? Почему именно с нами?

– Ну а почему ни одна из сторон не хочет сдаться? – не оставалась в долгу Рейчел. – Мама, люди же умрут! Некоторые уже погибли! – добавила девушка, указав на груду сизой пыли.

– Да, погибнет не только Маргарет, и новые смерти окажутся куда необратимей. У меня были знакомые, отважные геологи, исследовавшие магму. Погибли… – Горбани-старшая сокрушенно покачала головой. – Уничтожены… Совсем. Даже без предупреждения…

– Мама, – позвала Рейчел, – но почему ни одна из сторон не остановится? Сказали бы: «Ну ладно, ваша взяла, не из-за чего драться». Ведь их взгляды не стоят человеческих жизней, правда?

– Есть и более ценные вещи, – подумав, ответила Даная, – сложно объяснить, если не знать истории. А Шейда хорошо знакома с прошлым. Но какой бы страшной ни была битва, какие бы смерти ни грозили людям, есть и более жуткие варианты. Вспомни хотя бы «культурную революцию», холокост и красных кхмеров… правда, теперь данные о них недоступны.

– Я знаю о холокосте и кхмерах по урокам истории, – сообщила дочь. – Но ведь скоро люди начнут гибнуть! То есть война все равно сделает почти то же самое, что и кхмеры! Мама, у нас же совсем не осталось фермеров! А значит, не будет и еды. Пищу нельзя найти просто так – нужно уметь ее добывать!

– Умница, наконец-то задумалась, – похвалила мать. – Но кое-какие фермеры остались. – И многозначительно посмотрела на девушку.

– В том-то и дело, мама, – вздохнула Рейчел. – В Камбодже тоже были крестьяне. Но кхмеры и тот парень… Пол… как там его… он послал горожан в деревни. Те не знали, что делать, их плохо научили, и погибли миллионы. Мама, я не знаю, когда нужно пахать, а ты?

– Ах… – Даная ненадолго погрузилась в размышления, после чего кивнула: – Нет, я тоже не знаю, но зато знают Мирон и его дети.

– Мам, если ты вообразила, будто я выйду замуж за Тома или Чарли и заживу как крестьянка, то ты просто спятила, – хохотнула Рейчел. – Я стану… – И тут девушка вытаращила глаза: поняла, как много потеряла. – Я хотела стать врачом. Ну и что, черт подери, делать теперь? Никаких наннитов!

– Хм… – Даная ошарашенно взглянула на дочь. – Вот черт… Ты права. И не только наннитов – лекарств тоже не осталось. Это такие вещества, которые использовали до открытия нановживлений. Никаких лекарств, никаких инструментов… – Врачевательница покачала головой. – Даже не представляю, как ты… Кажется, это называется «накладывать швы». Это когда сшивают людей.

– Сшивают?

– Так раньше закрывали раны, – пояснила Даная. – Но если вся эта история затянется, то придется собираться в путь. В доме еды немного. Нам нужно поторопиться на Воронью Мельницу.

– Но как, ведь телепортация отказала?! – удивилась Рейчел и покачала головой: – Ты же не отправишься по земле, правда? У нас же даже лошадей нет!

– Ну да, зря мы тогда избавились от Бака, – пожалела Горбани-старшая. – Ну, ничего не поделаешь, пора привыкать. Нужно найти что-нибудь, что осталось с прошлой Ярмарки. Эти мешки… и другие штуки. Кажется, осталось немного походной пищи…

– Мама, но на дорогу до Мельницы уйдут недели! – едва не сорвалась на крик Рейчел.

– А ты предпочитаешь остаться здесь и умереть от голоду? – парировала Даная, тут же схватила Горбани-младшую за руку и затрясла: – Думаешь, Шейда просто так сдастся? Или Боуман? Если ни одна из сторон не уступит, то! Ничего! Не! Будет! Работать! Никакой еды! Никакой воды, кроме речной! Необходимо добраться до Мельницы – и прежде, чем закончатся запасы! И не дай бог погода испортится…

Посреди ясного неба зарокотал гром.

– Так сложно, – произнесла очнувшаяся от Сна Шейда, – тут и эльфу не разобраться!

– Нужно прорватьссся в атаку, чшштобы решшшить проблему, – расправил крылья Ангпхакорн. – Мы захватили генераторы, но бросссаем подкрепление как придетссся. Нужно сформировать бригады…

– Нужно удерживать отдельные плацдармы, – вставил Айкава. – Мы вновь обретем контроль над землями, захватывая генераторы и контролируя распределение энергии на местном уровне. Стоит подумать…

– Хочешь сказать, нам пора организовывать местные союзы? – поинтересовалась раздраженная Иштар. – Но для чего?

– Пора снова подумать о мире, – пояснил Айкава. – Будем помогать людям восстанавливать разрушенное. К тому же необходимо консолидировать правление. Пережившим Спад придется учиться восстанавливать утраченное. Мы должны поощрять такие стремления. А воодушевлять строителей получится только на местах.

– Война идет между двумя группами Совета, а не между людьми, – возразила Иштар.

– Сейчас – да, – согласился Айкава. – Но я не берусь заглядывать в будущее…

– Нужен план!

– В усадьбе мало пищи, где взять еду?

– Скоро начнут приходить беженцы, нужно подготовиться к встрече!

– Встрече? Нам и самим запасов мало!

Несмотря на внезапную грозу, постоянные обитатели Вороньей Мельницы собирались в таверне точно в заранее назначенное время. Снаружи похолодало, ветер громыхал тяжелыми дверьми и гостиничными засовами. Внутри же творилось и вовсе неописуемое.

– СМИР-РНО! – рявкнул Эдмунд, чтобы положить конец затянувшимся спорам. У Джона Гласса и Тома Рейберна вид был такой, словно они вот-вот кинутся друг на друга. – Ситуация выходит из-под контроля! Нужен порядок, а не то придется кое-кому надавать по мозгам!

– А я помогу, – поддакнул Мирон. – У меня в кладовых достаточно пищи. Я не стану продавать еду всяким психам за гроши, вот так! Того гляди, начнется посевная. Пока погода не испортилась – ничего с нами не случится.

– Но только если мы не начнем принимать всяких бродяг! – проорал Гласе.

– К порядку, я сказал! Спокойно!

– Назначаю Эдмунда председателем… а, черт, мэром, я хотел сказать! – воскликнул Том Рейберн. У коренастого отпрыска Мирона заиграли желваки, но тот сдержался. – Раньше нам начальник не требовался, но сейчас – нужен!