И наконец Десси перестала по ночам тревожить своими стенаниями Дудочника.

За ночь подморозило, и на рассвете в воздухе повисло облачко мельчайших колючих кристалликов. Затянутые изморозью палые листья (бурые прошлогодние и яркие, лаковые, первые с нынешнего года) похрустывали под копытами лошадей, как малосольные огурчики.

Солнце искоса поглядывало из-за горизонта, и в белесых его лучах четверо богато одетых всадников казались по меньшей мере сказочными принцами.

Но если и следили за утренними гостями Шелама какие-то глаза, то светилось в них отнюдь не восхищение, а скорей ненависть и алчность.

Не задерживаясь на лицах («Что на дивью морду долго пялиться?!»), взгляды так и прикипали к теплым плащам, к крепким, ладно стачанным сапогам, к ухоженному оружию.

Всадники меж тем, беспечно перекликаясь и посмеиваясь, миновали плавный поворот лесной дороги и натянули поводья. Путь им преградила старая поваленная береза. И тут же за не прозрачной еще стеной придорожного кустарника шесть стрел прильнули к лукам, двенадцать потрескавшихся, потемневших от многолетнего копания в земле пальцев потащили тетивы к ушам, шесть обутых в опорки ног уперлись в мерзлую землю, готовые распрямиться.

Луки были по большей части переделаны из охотничьих самострелов и черканов (да и откуда взяться иным у честных землепашцев, изгнанных дивами из родных деревень и не сумевших прижиться в городе?), но шагов на двадцать и эти самоделки били неплохо.

Всадники сразу заметили ровно обрубленный комель березы и сгрудились посреди дороги, выставив маленькие нарядные щиты. Незащищенные лошадки обреченно всхрапывали. Но тут, растолкав приятелей, выехал вперед, на всеобщее обозрение, один златокудрый красавчик в белом с синим исподом плаще. Вскинул левую руку, и сразу стало видно, что никакого доспеха на нем нет, стреляй куда хочешь, хоть в грудь, хоть в спину, хоть под мышку. Но пальцы вдруг судорожно сжали древки стрел, отведенные локти задрожали и опустились, а условленный крик сойки провалился обратно в горло вожака и превратился в сиплое кряканье. И было от чего.

Натужно кряхтя и взмахивая узловатыми сучьями, береза поднималась с земли. Гнулась, дрожала мелко, но, рывок за рывком, тянула вершину в зенит. И поднялась. Постояла мгновенье-другое на комле, взбрякнула напоследок сухими листьями и повалилась на обочину, ломая кусты.

Перепуганные до смерти, разбойники прыснули в лес, а дивьи всадники с улюлюканьем помчались за ними.

Светловолосый волшебник остался на дороге. По счастью, некому было сейчас глянуть в его глаза, потому что, случись тут какой человек, он не увидел бы в лице волшебника ни мудрости, ни властного спокойствия, но лишь облегчение, как у ученика, которого миновал перст наставника.

Халдон Змей, бывший Вианор, Хранитель Равновесия, бывший Сайнем Обаяшка, нынешний сотник князя Армеда, вступал во владенье дарованными землями и был намерен и впредь не скупиться на дешевые фокусы, потому что крепко трусил.

В небесах было холодно и ветрено. Перистые облака, словно рыбья чешуя в неводе, почти сплошь покрывали небо, неяркое солнце скользило по низкой отлогой дуге, а земля внизу уже ощутимо наливалась желтизной и багрецом.

У ног Десси чирикали, прощаясь с гнездами, ласточки. Шеламка сидела на крыше донжона, на высоте в двадцать без малого человеческих ростов над землей, куталась в три теплые кофты, но, несмотря на покрасневшие руки и нос, слезать не желала. Иногда бывает полезно хорошенько проветрить голову.

После блистательной победы над дивами в Луневом Гнезде, кажется, наступили покой и благодать. Руками благодарных защитников замок был наконец доведен до ума. Теперь, если домен Клык пожелал бы собрать своих воинов в замке, к их услугам был весьма просторный зал для пиров и советов на первом этаже и даже казармы — для желающих остаться на ночь. А если вдруг (невероятно, но все же вдруг!) пожаловали бы гости познатнее, то Карстен и тут не ударил бы в грязь лицом. Зал для приемов и зал для пиршеств в основании башни, а также полдюжины жилых комнат вокруг обрели все необходимое: столы, лавки, светильни, постели, сундуки, поставцы. Правда, вместо парчовых покрывал на постелях были навалены все больше перины в пестротканых чехлах, а низкая добротная мебель обладала поистине крестьянским норовом и то здесь, то там выставляла совершенно неуместные острые углы, но и в прежнем Луневом Гнезде обстановка не отличалась изысканностью, а единственные гостьи — Десси с Радкой — вообще подобных вещей не замечали.

Когда же разбирали кладовые в подземелье, так своевременно обнаруженном Рейнхардом, натолкнулись на еще один сюрприз. В одном из закрытых помещений хранились запасы горного угля — редкого и дорогого дара земли, который способен был гореть в очаге едва ли не всю ночь и легко давал жар, достаточный для ковки. Горный уголь покупали у тех же чужан за немалые стада скота, и некоторый его запас в замке был чистейшим везением. Десси не только успокоилась насчет того, как обогреться зимой, но и смогла расплатиться с кузнецом Хоком и за топор, и за все прочие его работы для замка.

Итак, замок Сломанный Клык выглядел теперь уютным, обжитым и… совершенно беззащитным, ибо из всего должного вооружения по сусекам наскребли две дюжины поясных мечей и кинжалов, да еще некоторый запас копий и рогатин. Разумеется, Карстенова дружина, случись что, пришла бы защищать замок не с печными ухватами и не со скалками (каждый держал свое личное оружие в порядке), но парочка камнеметательных машин на стенах была заветной мечтой Десси.

Она мечтала о них по утрам, когда собирала грибы в березняке на излучине Павинки или клюкву на болоте, мечтала днем, когда помогала Гнешке резать репу, мечтала вечером, когда рубила вместе с Радкой капусту на кухне замка. Мечтала так сосредоточенно и упоенно, что кончик ногтя на большом пальце левой руки уже крошился от случайных ударов ножа.

Об этих машинах она и пыталась толковать сегодня со здешними плотниками. И убедилась, что все, кто хоть сколько-то понимал в военных машинах, давно уже подались на поиски работы в Купель, а то и в столицу. А сама Десси, хоть и выросла в крепости, далеко от печки не отлучалась. Словом, опять нужно было что-то придумывать, и желательно побыстрее.

Десси прекрасно знала, что стоит ей переступить порог кухни, как братья Луни, Радка, Мильда и Дудочник тут же примутся что-то у нее выспрашивать, советовать, упрекать, подбадривать. А ей все это изрядно надоело. Ей хотелось забраться куда-нибудь подальше и немного отдохнуть от людей.

Сначала она думала отсидеться на чердаке. Но по чердаку носились, свирепо мяукая, недогулявшие весной коты. (Как они в замок пробрались?! Не иначе — Мильда прикармливает…) И Десси полезла выше — на башню.

Но все-таки до чего хорошо тут! Пусто, одиноко, светло. Десси усмехнулась и наперекор всем холодам запела под нос задорную весеннюю песню про молодого короля-солнце, уводящего жену у старика-зимы: