— Как она сюда попала? — захлопал глазами Лив. — Тер-Шэррант же фиг знает где!

Лихо усмехнулось. Я поняла, хоть он не произнёс вслух ни слова: драконы много где летают, границы и лиги им не преграда…

— А откуда эти деньги? — вступил в разговор Кай. Пальцы парня нервно мяли полу камзола, взгляд был прикован к горе золота на столе.

— Удачное пари, — хмыкнул Ас.

— Дайте-ка посмотрю, — влез Шон. — Интересно. Есть пяток раритетов — если не возражаете, я их заберу, отдам потом одному приятелю, тот собирает старые монеты.

Да пусть берёт, не жалко. Тем более что это же было его пари.

Ас сгрёб монеты назад, в мешок.

Кай вздохнул.

Неужели впереди ещё три дня застолий, драк, песен и сиропа? Спятить можно… Обычно времени не хватает… а тут я не знала, куда себя деть. И до сих пор было не понятно, зачем нас сюда зазвали? Что, конунгу доставляет удовольствие смотреть на сидящую рядом выряженную в синее с серебром девчонку и слушать, как я изъясняюсь на викинговском — ломая слова, с драматическими паузами в середине каждой фразы?

«Кузнечик потерпи. Завтра будет повеселее, поглядишь на всякие игры. Здешние забавы почти такие же, как в Китовом Киле и Ларране — намазанные маслом шесты с призами, перетягивание канатов, состязания гребцов, борьба в грязи, бег наперегонки, прыжки через костры. Под вечер будут танцы — тут в основном водят хороводы, но есть и парные. А ещё иногда пляшут только мужчины, причём с оружием. Впечатляет. Потом, на закате, начнут петь. Есть у них ритуальная песнь о сотворении мира — часов в пять-шесть длиной… Самую короткую ночь здесь не спят, не полагается. Потом отсыпаются, и вот после этого, хоть праздник и продолжается ещё два дня, уже можно и делами заниматься. Я так мыслю, что Ульхдаттвар попробует тебя прощупать насчёт брачного союза. А не выйдет, так попытается выгадать что-нибудь в торговых соглашениях. Но тут он обломается — твоя уховёртка в Совете Лордов три пуда соли и кита на этом съела!»

Я вздохнула. Зачем нам всё это? И почему Шон не может перебрасывать нас в «Нарвал» хотя бы на ночь? Я так скучаю по Волне. А она, наверное, по мне… Решит, что я её бросила…

«А прилететь верхом на Мраке, сделать круг над Арнегастхольмом, помахать ручкой и свалить восвояси ты бы не хотела?» — хихикнул Шон.

Честно? Очень хотела бы! Но, наверное, нельзя.

«Да, нельзя. Так дела не делаются. Ладно, как все уснут, если хочешь, можем вдвоём на крыше посидеть. Посмотрим на море. Не твой утёс, но хоть что-то…»

Я кивнула.

Может быть, я была и не права, не позвав с нами Аса. Но иногда мне было нужно хоть чуть-чуть свободы, одиночества — и Шон это понимал и давал. А вот Аскани — нет. Ас был рядом каждую секунду, постоянно торчал в моей голове, и иногда я уже просто путалась — где мои мысли, а где его?

Мы с Шоном, невидимые, устроились бок о бок, обняв руками колени и положив на них подбородки, и уставились вдаль — на мерцающее ало-розовое зарево над морем на юге. Солнце скрылось в дымке у горизонта, но не село совсем, по земле стелился белый туман. Сумрак казался лиловым, пламя дальних костров — оранжевым, звуки — далёкие голоса, лай собак — приглушёнными, смазанными. Звенела мошкара. Пахло свежестью и солью… Только не жарко.

«Шон… а ты счастлив?»

«К чему это ты, кузнечик? А-а… опять о том, надо ли дракону жениться или идти замуж? Знаешь, всё зависит от конкретного дракона. Кому надо, кому нет».

«А тебе?»

«А я тут при чём? — покосился на меня Шон. — Хочешь примерить мою шкуру? Не спеши, кузнечик. Тебе до дракона ещё два-три года как минимум… Ты меняешься и ещё будешь меняться. Подумай сама, подойдёт ли ужу его кожа трёхлетней давности?»

Вряд ли. Не втиснется.

«Шон, но ты-то уже вырос! Так как тебе?»

«Вот вцепился, мелкий клещ! — мотнул светлой головой Шон. Он по-прежнему был не похожим на себя сероглазым блондином, но я уже привыкла… и в какой-то момент поняла, что мне всё равно. Он — это он, как бы ни выглядел. — Сказал уже: дорасти до воробья, тогда поговорим. Хочешь, в шахматы поиграем? Без доски?»

Ясно, что продую… но интересно.

Мы не доиграли, потому что над каждым ходом я думала столько, словно собиралась корову покупать, и Шон погнал меня спать.

Но я успокоилась.

А зря.

Это случилось, когда мы смотрели скачки на необъезженных яках. Хрюкающие как свиньи мохнатые рогатые быки с шерстью почти до земли были забавны и сами по себе, а уж с сидящими на спине бородатыми мужиками в рогатых же шлемах выглядели невероятно уморительно… Поскольку задачей было не приехать куда-то, а просто продержаться, пока зрители хором считают до ста, узды на яках не было. Цепляться полагалось за шерсть или за проходящую поперёк брюха толстую верёвку. Принять участие в забаве могли все желающие.

Яки подпрыгивали и козлили, мотали башками, зрители хохотали… и, засмотревшись на парня, который уселся на рогатую скотину задом наперёд и при этом делал вид, что ищет голову там, где той быть никак не может, я не сразу заметила, что Аса рядом со мной нет. Заозиралась — все остальные тут, тоже смотрят и хохочут… Сначала я не подумала худого — решила, что Ас отлучился по нужде. Только он не прав, что пошёл один, договорились ведь так не делать! Потянулась мыслями — и не услышала отклика.

«Ас! — и, громче, на пределе сил, — Аскани!!!» — Тишина. Я почувствовала, как в сердце вонзилась ледяная игла страха.

«Кузнечик?» — обернулся ко мне Шон.

«Ас! Я его не слышу».

«Не дёргайся, сейчас. — И, через несколько секунд, совсем другим тоном: — Я не слышу тоже. Выбираемся из толпы, быстро!»

Через две минуты мы топтались кружком в относительно тихом месте — позади закутка, где наездники садились верхом на яков. Бредли мялся — я видела по ауре, что он чувствует себя виноватым. И даже уже знала, почему он отвлёкся от Аса — Борин перехватил в последний момент мальчишку, который попытался прошмыгнуть мимо него в загон с быками. А потом догнавшая пацана сестра благодарила лейтенанта, и, пока они изъяснялись на викинговском, Аскани куда-то исчез. Могло ли это быть случайным совпадением?

«Не знаю, кузнечик. Предлагаю так — я сейчас попробую засечь злобомер на руке Аскани. Ты пойдёшь со мной. Кай и Лив останутся тут под присмотром Танши и Борина. Не очень хочется мне разделяться… но думаю, так выйдет быстрее. И прекрати изводиться — ещё десяти минут не прошло, как Аса видели в последний раз… И помнишь — он в щите. Так что не дёргайся и не отвлекай меня!»

Вслед за Шоном отошла в сторону. Лив попытался двинуться следом, но я покачала головой. Пока в магии он не очень.

— А ты — очень? — обиделся Рыжик. — Он и мой друг тоже!

— Я — лучше. И я делала амулет, который носит Аскани. Шон может его через меня почуять.

— Ладно, — вздохнул Лив.

— Следи за Каем, он у нас вообще никуда, — дала я задание.

Лив кивнул. Потом оглянулся:

— Если что, сразу зови!

«Аскани в щите, Аскани в щите», — повторяла я себе раз за разом…

Сначала мы с Шоном трусили, останавливаясь каждые несколько десятков шагов, чтобы оглядеться, позвать, прислушаться… Потом Шон вздохнул:

«Ты со своим беспокойством и мне все мозги отшибла! Что толку в бестолковой беготне, от которой уже задыхаемся и сердце из груди выскакивает? Давай-ка делать всё, как следует. Сейчас аккуратно наложу на нас невидимость и полетим. Плохо, что народу тут больше, чем на Ларранской площади в базарный день, а ауры вам с Асом я сам притушил… в контрольной сети теперь фиг что разглядишь! Эх, надо было маяки на всех повесить!»

«Шон, а если… если…» — Озвучить главный страх казалось невозможным.

«Поверь, кузнечик, ты бы сразу почувствовала, если бы он умер. Так что думать не смей о таком! Вот когда найду — сам убью!»

Невольно хихикнула. Да, Аскани в щите, который мамонту не проломить. И нет его всего двадцать минут. Отчего же я так волнуюсь?