— Леди Тимиредис, я полагаю? Я — отец Арисий, и здесь, чтобы извиниться перед вами за недопустимое поведение Ансония тер Фаринхолда. Простите, то, что случилось, — моя вина.

Я заморгала, не находя слов. Вот это да! Узнал меня, и обращается на «вы»… Ко мне — на «вы»! И — Арисий, Арисий… — я слышала это имя от Шона. Неужели это — Главный Настоятель Храма Арисий Ларранский?!

Кивнула. Ладно, что было — то было, всё уже прошло.

Арисий улыбнулся:

— Свечу не могу воткнуть. Магический щит? И, леди, ваша работа необыкновенно хороша. Кроме тонкости, в ней есть душа, искренность. Сияние подлинности, так сказать.

Бальзам на душу… Улыбнулась — и тут же напряглась снова. Чего это он меня так хвалит? Небось чего-то хочет. Или ещё две дюжины подсвечников «в дар Храму», или чтоб за эти деньги вернула. Вот не отдам! Ладно, пока не заговаривает — молчу тоже.

— Да, щит. От пыли и для сохранности поставила. Сейчас сниму. — Посмотрела на стол. — Угу, теперь нету.

— Поможете мне расставить свечи? Хочу посмотреть, как они горят…

Я ни разу не зажигала вот так, все вместе. И, если честно, было интересно. Только нужно немного переставить — раздвинуть пошире, чтоб было виднее, и тот, что Богине-Матери, развернуть другой стороной. Я столько мучилась с этими каплями росы на яблоневых листьях — пусть увидит!

Мы в четыре руки дружно вставляли свечи. От волнения я чуть не опрокинула подсвечник Сиранга — отец Арисий ловко его подхватил. А он приятный — не чванливый, не заносчивый, как этот, вчерашний… А потом Арисий спросил:

— Можно, я?

Конечно. Это ж уже его подсвечники. Но кивнула. Арисий поднял руку в знакомом жесте… Я захлопала глазами — маг! Он — маг! Настоятель Храма — человеческий маг!

Свечи вспыхнули разом, жёлтые язычки пламени заплясали, отражаясь сияющими огоньками в изгибах подсвечников, заиграли драгоценные камни, серебряные фигурки замерцали, словно ожив, обретя объём и блеск. По стенам и белой скатерти заплясали тени и блики… Мы ахнули разом:

— Какая красота!

И я поняла, что ему верю. Что он — не такой. Ой, а ещё же Шон вроде говорил, что этот сам притащил на злобомеры из храмовой сокровищницы три супницы голубого серебра. Точно не такой!

— Леди, у вас дивный талант, дар богов. Не отказывайтесь от него лишь потому, что встретили на пути одного дурного человека.

— Не откажусь, — улыбнулась я. — Только до лета мы должны подготовиться к сдаче академического курса по практической магии. Летом я собираю лекарственные травы, а ещё обещала Ларише привести в порядок нашу часовню в замке Сайгирн.

— Понятно. Тогда смиренно подожду осени… — улыбнулись тёплые глаза. — А «мы» — это кто?

— Мы — Ансаби. Моя сестра, мой кузен и я. Мы все вместе сдавать будем.

— А я не осилил… Дар не настолько силён. Свечи зажигаю, а вот сделать камень призыва не могу.

— Медитируйте, это помогает. Пять раз в день достаточно.

Сказала — и поняла, что сморозила глупость. У него ж в подчинении сотни храмов и десятки монастырей по всей стране… Откуда взять время, чтобы ежедневно пять часов сидеть, созерцая потолок?

— Я стараюсь. Резерв растёт, но медленно. Даже по ночам просыпаюсь…

Он? Как я?

— Отец Арисий, ещё помогает вычерпывание резерва до дна. Но нужно быть осторожным, чтобы не перегореть. И потом наступает усталость. У меня стоит ведро рядом с кроватью. С водой. Я её замораживаю — оттаиваю — грею — кипячу — охлаждаю — замораживаю… И мерить себя так удобно. Сколько полных циклов — таков резерв. И очень здорово, что прогресс заметен — а то делаешь, делаешь, а понять точно ничего не можешь.

— Ведро? Попробую…

Сейчас мы уже не стояли у стола. Как-то так вышло, что он и я уселись в пару соседних кресел и удовлетворённо щурились на мерцание горящих свечей…

Так нас и нашёл закончивший обед Аскани.

Посмотрел на меня, всё понял, молча поклонился Арисию, пододвинул по воздуху третье кресло и сел рядом со мной.

Наконец Арисий встал:

— Спасибо, леди Ансаби, лорд Ансаби. Счастлив буду помочь вам летом освятить новую часовню замка Сайгирн, — чуть лукаво улыбнулся: — Если позовёте, конечно.

Конечно, позовём. Хотя сейчас надо звать Шона — отцу Арисию пора возвращаться в Ларран.

Пока Шон открывал портал, мы мысленно перебросились несколькими словами.

«Арисий симпатичный и совсем молодой… Лет тридцать, да? И ни капельки не важный. Ты говорил, он супницы для злобомеров подарил?»

«Да, три дароносицы, было такое, — улыбнулся Шон. — А молодым — стал. Десять лет назад, если верно помню, ему было то ли сорок пять, то ли сорок семь».

«Это как?»

«Как-как… Тогда он ещё не занимался магией. А теперь — занимается. Ясно, кузнечик?»

«Ага».

«Ну-ка, посмотри мне в глаза! Нормально, резерв вырос на ведро, всё остальное — соответственно. Пойдёт. Магичить потерпи до завтра. Ну, пока!» — Шон одним движением пальца потушил фитили и поднял мои подсвечники в воздух.

Интересно, что при прощании Арисий руки для целования мне не предложил. Мы просто раскланялись.

Зато у меня снова чесались руки что-нибудь смастерить.

Мы опять начали все вместе заниматься по вечерам в комнате Тин. Как я и предполагала, Ас захотел сдавать «Практическую магию» с нами. Хотя ему было тяжелее всех. Если в законодательстве он нас с Тин опережал, то тут отставал, и сильно. У Тин за спиной было почти четверть века пусть деревенской, но практики. Мои четыре года, когда я наблюдала, как сестра лечит и колдует, и помогала по мере сил, тоже не прошли даром. Мы обе знали не понаслышке о проблемах, с которыми сталкивается практикующий в деревне маг и на какой кривой кобыле с какой стороны к ним подъезжать. Найти хорошее место для колодца, отыскать потерянную вещь, заблудившегося человека или отбившуюся от стада корову в лесу, вылечить кого-то от чего-то, вывести гниль из подпола, прогнать кротов из огорода, поднять угол избы, зачаровать её от пожара, сглаза, воровства да лихих людей, найти путь через болото, правильно разместить дом на новом месте, помочь при трудных родах — Тин всё это умела, хотя и не всегда пользовалась методами и заклинаниями, описанными в учебниках. Но тем интереснее было и ей, и нам.

Устроились мы замечательно. Три тома на троих, которые мы читали попеременно, то и дело прибегая к помощи Росса, сидевшего во время наших занятий в кресле у камина. Директор раздобыл программу курса и список билетов и задач за прошлые годы и аккуратненько карандашиком отмечал пройденное — заботился, чтоб мы ничего не пропустили.

Немного сбивало то, что кроме заклинаний книги были нафаршированы именами. «Этот метод отпугивания гнуса и слепней был предложен Сайдером йор Гавером и стал общераспространенным…» Или «Способ повышения плодовитости овец имени Карайтиса тер Брукха известен уже четыре века…». Сначала я шипела, а потом решила, что фиг бы с ними, выучу. Люди старались, сделали полезное дело… им или их потомкам должно быть приятно, что свершения не забыты, и студенты первопроходцев поимённо на экзаменах поминают.

«Тихим добрым словом», — хмыкнул Ас.

После «Практической магии» Ас шёл в физкультурный зал, к Бредли. А я — на свой утёс. Все же медитировать и думать казалось мне важнее, чем бегать по потолку. Ну и к тому же я потихоньку училась совмещать свои посиделки с упражнениями на растяжки. На шпагат в валенках, ага!

Мысли были всё те же: откуда взялось голубое серебро и нельзя ли там нарыть ещё? С размышлений о всякого рода и состава присадках и легировании я плавно перешла к раздумьям о катализаторах, которыми мы сейчас занимались на химии. Странно — в конечном продукте вещества нет, но без него фиг что выйдет. Кстати, Ас недавно меня отчитал за мои «фиги» и за привычку разевать рот от удивления. Вслух я почти не ругалась, но жених при всякой возможности залезал ко мне в голову, и в результате подцепил их тоже. Картина — аристократично-изысканный Аскани, делающий пренебрежительный жест белой рукой с бесценными кольцами на длинных пальцах и заявляющий: «Да шли бы они нафиг!» — была несуразной до несусветности. Так что я согласилась последить за своими лингвистическими пристрастиями. И за манерами. Пока, честно говоря, получалось не очень.