Шон замолк. А я сумела-таки героическим усилием повернуть голову. Лица Шона я не видела, для этого надо было её ещё и поднять. Зато передо мной на белой простыне была рука — знакомая, с изящной кистью, длинными пальцами с продолговатыми ногтями, тонким костистым запястьем и уходящими под чёрный рукав тёмными волосками. Захотелось ткнуться носом, потереться щекой… Только сначала спрошу:

«Шон, а я?»

«И ты тоже. Похоже, травматический шок, когда организм решает, что настал последний час, даже эффективнее поцелуев. Когда ты взяла на себя половину повреждений своего… гм-м, вот как мне теперь его называть? — уховёртка или сверчок больше не годятся… подумаю… Ну, в общем, ты поняла. Ты от боли, с перепуга или ещё как тоже у нас зарычала. Правда, с тех пор молчишь как рыба. И, по моему мнению, лучше б так оно и оставалось…»

Почему?

«Недоношенные младенцы, конечно, выправляются… Но лучше б всё шло обычным порядком. Ты ж у нас и так — феномен. Секретное имперское оружие».

Я чего?

«Того! Помнишь, что случилось с проклятой печатью, когда на неё упала капля твоей крови?»

Сосредоточилась… И что там было? А вот! Появилось пятнышко. А потом осыпалось пылью. И?

«Знаешь, я чем только их достать ни пробовал! Кислотой травил, огнём драконьим жёг, в щёлочь опускал… Так их даже алмаз не берёт! А вот ты у нас, оказывается, хашургоядовитая. Когда тебе из грудной клетки убирали кровь, я её забрал. Не пропадать же зря! Капнул на печать — та шипит, дымит и трескается. Вылил полстакана на алтарь — от того отвалился угол».

Я всё же сумела приподнять лицо настолько, чтобы узреть небритый подбородок Шона. Тот наклонил голову, поймал мой взгляд, подмигнул:

«Ну и видок у тебя! Вся припухшая, под глазами чёрные круги и космы дыбом! Не воробей, а выдра в линьке! Но слушай, есть у меня гипотеза на этот счёт. Знаешь, в красильных мастерских используют свинец?»

Знаю. А ещё там воняет. И чего? К чему он это?

«Собирать и есть растущие рядом грибы категорически не рекомендуется. Можно только драконам, мы иммунны почти ко всем ядам. Грибы абсорбируют, вбирают в себя тяжёлые металлы и прочую дрянь. Особенно хорошо это удаётся свинушкам. У вас на севере их свиными пятачками зовут. Похоже, из тебя, то ли случайно, то ли нарочно, вырастили такую свинушку. Причём начала это твоя сестра…»

Тин? А она тут с какого боку?

«Ты была ребёнком, когда Тин заклинанием поместила в тебя мамино кольцо — фамильный Ключ, сделанный не из чего-нибудь, а из голубого серебра. Сколько лет он был внутри тебя?»

Ой, до-олго… Ас достал его из моей груди только этой зимой. Выходит, больше пяти лет эта штуковина хранилась в моём теле, в моей крови.

«Потом Лариша устроила тебе купание в крови богинь-демиургов…»

Было такое.

«Добавь остальные чудеса, которые на кого попало с неба не падают — например, Серый Гримуар, Кубок Судьбы, часы Дианура… Кстати, Асовы часы не потерялись. Не понял как, но его жёлудь нашёлся уже прямо тут, под подушкой. А фамильная серьга так и болталась в ухе».

Ну вот вечно Шон сбивается! Не полёт мысли, а скачки наскипидаренного зайца!

Шон хихикнул и по-птичьи наклонил голову набок.

«В общем, нравится тебе это или нет, но твоя кровь может разрушать созданное Хашургом. Думаю, что история с кольцом была чистым стечением обстоятельств. Насчёт кровавого дождя — уже не уверен. А сейчас — вспомни явления Дианура! — я бы сказал, что от тебя то ли чего-то хотят, то ли к чему-то готовят… Полагаю, что чем взрослее ты будешь становиться, чем сильнее будет твоя магия, тем больше от тебя будет потенциального вреда».

Ох! Вот этого мне и не хватало! Я так старалась, лезла из кожи вон, чтобы стать сильной, независимой, чтобы никто больше не смог у меня ничего отнять, причинить боль мне и тем, кого я люблю… и чем всё кончилось? Тем, что я попала туда, где навсегда — принципиально навсегда! — останусь всего лишь бессильной пешкой, которую можно сковырнуть с доски одним щелчком. Кто я против богов и демиургов — сил космического масштаба? Тля зелёная! Выходит, опять я пришла к тому, с чего всё началось…

«Ты? — Шон подмигнул. — Какая ты тля? Ты дракон! Пусть пока слегка недоразвитый. И не забывай, что ты не одна, мелкая клещевыдра!»

Невольно улыбнулась в ответ. Раз не одна — пусть спину почешет, терпеть уже мочи нет. А мне сейчас так наверное, руку не вывернуть. Да и нельзя, если рёбра не до конца срослись…

«А зачем руку выворачивать? Сделай чесалку из драконьих нитей и чеши! Да, кстати об артефактах. Ты поняла, что мы заполучили третью и, как я полагаю, последнюю проклятую печать? Думаю, сил Хашург в них вбухал прорву… так что есть надежда, что оклемается он не скоро. А мы тем временем поразмыслим, как сделать так, чтобы на нашу землю он больше не лез. Уж если воевать — так к востоку от Гномьих гор. — Шон улыбнулся. — Хочешь чего-нибудь, воробей?»

Хочу. Посмотреть на Аса. И узнать, как там остальные? Только мне не повернуться — сил нет совсем. А ещё страшно. Вспоминались торчащие вывороченные осколки рёбер… а если теперь Асова спина, да и моя тоже, похожи на Луну после метеоритного дождя? Где одни бугры да впадины?

«Ну и воображение у тебя, — Шон мотнул встрёпанной головой. — Спины как спины. Понятно, что пока в шрамах, времени прошло слишком мало, но Алсинейль сказал, что всё восстановит. Хотя над гибкостью придётся поработать самим».

Тогда ладно.

А на Аса, если повернуться не могу, можно в зеркало поглядеть. Главное — не заорать с перепуга, случайно увидев собственную физиономию. Всё же Шоново описание меня насторожило. Осторожно пошевелила рукой. Двигается, хорошо. Потянулась к пальцам Шона, прикоснулась. Бережно, невесомо, как к сидящей на ветке птице, которую страшно спугнуть…

Показалось, что Шон чуть напрягся. Понятно, сейчас отодвинется. Но он не стал. А вместо этого заговорил:

«Хочешь ещё новости? Ну, слушай. Арнегастхольма больше нет — есть две квадратные лиги гладкого, как стол, расплавленного камня — память и предостережение всем, кто даёт слово, не думая его выполнять, или мечтает о лёгкой добыче на южных берегах. Ульхдаттвар больше не верховный конунг. Викинги даже хотели его в змеиную яму бросить — больно осерчали, что из-за него их драккары пожгли — но на конунгово счастье ямы тоже уже нет. Власть перешла к сорокалетнему мужику Зигурду Мудрому, с ним тебе впредь и вести дела. Астер лично поприсутствовала на тинге, где того выбирали, и устроила показательную лекцию на тему „Кто такой Хашург, и почему не стоит с ним связываться“.

Викинги прониклись. Элию с трудом, но нашли. Как мы и думали, та оказалась подчинённой. Когда печати сняли, выяснилось, что последнее, что девочка помнит, как вышла из ратуши в Китовом Киле, побежала по большой улице на запад, а потом зашла в трактир».

Вот правильно я всегда к трактирам с подозрением относилась!

«Мы отправили её в Синтан, от побережья и Китового Киля подальше. На самом деле там всё не так просто… Сирота-то она сирота, но отец был родом с Восточных островов, и все живые родичи — оттуда же. Будем за ней приглядывать. Что ещё хочешь узнать?»

О Волне с Прибоем.

«Те здесь. В доме хорошая конюшня и при ней — большой загон. Гуляют, ждут вас… — Шон хихикнул: — Ты б видела, как радовался Сианург, когда я их забрал! Всё порывался мне пожать руку!»

Я захихикала тоже, представив картину.

Потом всё же спросила:

«А Кай?»

«Ну, Кай кается. Только что башкой об стену не стучит. Парень не злой, просто слабый и воспитан неправильно — слишком много о деньгах думает. Тиану кое-что с ним сделал — влез в голову и подправил характер. Мы однажды так из конокрада сотворили честнейшего малого! Магии у этого Кая всё равно кошкины слёзы… Но Астер сказала, что если ты захочешь, то лишит его Дара совсем».

Не знаю. Я подумаю. Потом. А сейчас я всё же хочу увидеть Аса…

Хотя зачем видеть? Протянуть назад руку, дотронуться — он же рядом! Да, вот, тёплый и дышит. Ну и хорошо… Можно засыпать снова.