— Да. Надо привыкнуть. И смотреть не глазами. Перейди на магическое зрение, сразу почувствуешь себя увереннее. Но сейчас не об этом — на амулет гляди!

Поглядела. И сглотнула, не в силах выразить избыток эмоций.

На светлом и однородном прежде круге появилась страшная рожа. Почти родная сестра портрета леди Матильды из моей пещеры. Нарисован шедевр был тонкими штрихами в минималистской манере «ножки-ручки-огуречик», небрежно, но экспрессивно. Вопроса, кто автор, у меня не возникло.

Шон радостно осклабился, увлекая меня вперёд:

— Дальше смотри.

Смотрю. У рожи выросли клыки.

Потом — усы.

А немного погодя — рога.

— Ну, подлетать ближе смысла нет, там только бородавка на носу осталась! — обрадовал меня Шон. — Поняла, как?

Мм-м… Наверняка верх подложки — обыкновенное серебро, куда вплавлены нити голубого самородного. И либо эти нити разной толщины, либо сплав разной чистоты. И выходит, что в зависимости от близости чёрного алтаря проявляются разные части рисунка. С кварцевым кристаллом мне пока не разобраться — судя по всему, тот переводит излучение в видимый спектр, да ещё одновременно работает усилителем. Остается один вопрос — с кого Шон рисовал сию дивную парсуну?

— Старшая придворная дама Аманда тер Фрейм, — хмыкнул Шон. — Не гномка, но близко. Достала даже меня.

Ка-а-ак интересно!

— С подложкой угадала — там нити с разной чистотой сплава, — продолжил Шон. — А с кварцем да, хитро. Не замечала, как крахмальные простыни светятся в ультрафиолете? Прямо сияют! Потому что ловят коротковолновые фотоны и излучают уже в видимом спектре. Так здесь похоже. Я и морочился неделю, пока состав подобрал… Ну ладно, тебе возвращаться пора. Завтра — зачёт по истории? Так что, — махнул чёрным рукавом, открывая портал, — кыш домой!

Засыпая, я раздумывала: это экспериментальный амулет или Шон решил отомстить леди Фрейм, растиражировав её рогатый портрет по всей Империи?

«Экспериментальный», — донеслось издалека.

Я хихикнула, натягивая на уши одеяло.

Не учитель, а сумасшедший дом! Но как весело!

Веселье продолжилось посреди ночи, когда я проснулась оттого, что чихнула.

А чихнула оттого, что в нос что-то попало.

Открыла глаза и тут же зажмурилась снова — темным-темно. Даже черным-черно.

Не поняла?!

Снова открыла, сфокусировала взгляд… и ошарашенно уставилась на спящего у меня на руке ворона. Ох! Это как же?! А я его к груди прижимала, как в подушку носом тыкалась… Что он тут делает?

Ворон приоткрыл глаз.

«Сплю. Раз проснулась — почеши! — повернул голову, подставив затылок. — Шон тоже спит. Нечего ему сегодня в Ларране делать. И хорошо, чтоб он у кого-то на глазах был. Вот я и мотанулся сюда. Ты не против?»

«Нет, не против. — Я чувствовала себя слегка растерянной. — А почему нечего?»

«Дурная компания, — туманно ответил Мрак. — Почеши и спать давай!»

Почувствовала, что улыбаюсь. Невозможный тип. Протянув руку, стала бережно ерошить и перебирать перья на голове птицы.

Задумалась — который сейчас час?

«Два ночи». — Ворон смешно зевнул, блестящие бусины глаз наполовину затянулись веками.

«Стань невидимым и спи. Я тебя ещё почешу… пока не уснула. Ты можешь спать невидимым?»

«Не пробовал. Интересно».

И исчез. То есть под рукой — на ощупь — были перья, а под носом — ничего. Простыня в двух ладонях [5'прямо по курсу — и всё.

Почёсывая наугад, прикрыла его углом одеяла. Неудобным то, что делала, не казалось. И я — кузнечик членистоногий в рубахе от пяток до ушей, и он — непонятно кто в перьях. Мелькнула мысль, не смутится ли Бри? Да нет, у неё рубаха — родная сестра моей. Можно нас обеих на площадь к ратуше выгнать в таком виде — никого это не возмутит и не возбудит. Разве что решат, что в городе появился новый монашеский орден — с подолами в цветочек.

Вздохнув, снова уплыла в сон.

Утром проснулась от пинка в бок и ментального вопля: «Как я сюда попал?»

Брыкнулась сама, угодив во что-то мягкое, распахнула глаза. И чуть не заорала: перед носом маячило лицо. Я не сразу поняла, что это — Шон.

Он что, превратился во сне? А почему не невидимый?

«Не знаю, кузнечик. Ты в курсе, как меня сюда занесло?»

«Мраком, — честно доложилась я. — В Ларране у тебя дурная компания. И нужен зачем-то был свидетель. Вот я — он. Или она?» — задумалась, как сказать правильно. Наверное, всё же «он». И перескочила на следующую тему, пока Шон не очухался и не смылся.

«Шон, а Мрак — это ты? Или он — просто в тебе? И второй Мрак, который дракон?»

«Не, ты почемучка из почемучек. Ну, слушай, раз спросила. Драконы — это не просто второй облик, внешность, как одежда, а самостоятельные сущности и личности. У кого больше, у кого меньше. У меня… ну, в общем, ты уже поняла».

А Мрак, который ворон? С ним как?

«С тем проще — мы вместе с младенчества. Может, вместе и родились — никто с этим вопросом не парился. Поэтому ещё ближе друг другу. Просто однажды я прямо в колыбели превратился в воронёнка».

«А потом?» — захлопала глазами я.

«Потом меня полдня ловили по двору — хорошо, птенец летать толком не умел».

Я засмеялась. Шон, глядя на меня, тоже.

Потом посерьёзнел.

«Всё же нечего мне делать в твоей кровати, на одной подушке. Прикинь сама, что скажет твой жених?»

Да мы ж ничего плохого не делаем. Скажет что-нибудь — получит кулаком под дых. И буду считать себя правой!

«Да-а, повезло Аскани — нрав северных дракониц круче северных морозов! — хихикнул Шон. — Ладно, аура у меня заэкранирована, твоя соседка спит. Кстати, я тут отлично отдохнул».

Вытянул из-под одеяла руку в чёрном рукаве и пригладил волосы. А, он в своей рясе? Тем более нормально. Мы ж так уже ночевали в замке Сайгирн. Пожала плечами:

«Ты мне — учитель. А я тебе — кузнечик и друг. Расскажи, что за дурная компания?»

«Очень любопытный друг, — улыбнулся Шон. — Ну ладно, слушай, ты ж уже большая. Ларран в декабре набит народом. Потому что день рождения Кибелы, а потом — день Середины зимы. В трактирах и гостиницах места не сыскать. Вот вчера ко мне вечером привалила в гости одна бездомная подруга студенческих времён с парой бутылок красного драконьего и лирическими воспоминаниями двадцатилетней давности о ночных купаниях в Ирдине. Попросила разрешения остановиться на пару дней, пока она в Ларране. Ну, я разрешил. А вот чем она Мраку не понравилась, не знаю. Я только присел в кресло, пока леди ушла в ванну с дороги себя в порядок привести… а проснулся тут».

Ага, Кибела — это второе имя леди Астер. Точнее, Императрицы Астер Кибелы тер Калариан эрд Лоо?аллен. Ирдина, наверное, река или озеро близ Галарэна. Ночные купания… ну, в это мне лезть точно не надо. Но вывод ясен:

«Хочет замуж».

Шон задумчиво почесал затылок, взъерошив волосы гребнем.

«Возможно… Ладно, думаю, мне лететь пора. Тебе скоро вставать. — Всплыл к потолку, напоследок успев щёлкнуть меня по носу. — Пока, друг!» — и исчез в радужной дымке.

Пожав плечами, перевернула подушку прохладной стороной кверху, зевнула и решила, что могу поваляться ещё полчаса.

Про злобомер Аскани скажу, а личные дела Шона — это не тема для обсуждения.

И, да, надо б до линейки в часовню сбегать — поставить Ларише свечку и попросить о помощи на зачёте по истории. В запасники Ларранского музея хотелось, и очень.

Зачёт я сдала на пять — не иначе как Лариша лично помогла. Как по-другому объяснить, что когда я чуть не переврала дату начала строительства трёх горных крепостей в средней части Гномьих гор, в горле запершило и на меня напал неудержимый кашель, а пока чихала да фыркала, в голове прояснилось и я всё вспомнила? Точно, Рыжая подсобила. Спасибо ей!

Аскани я про злобомер рассказала. Тот повеселился. Потом мы вместе повздыхали, что день Середины зимы нам опять сидеть в «Нарвале». Ничего, окопаемся на сеновале и будем петь хором на эльфийском. Или ещё что-нибудь придумаем…