Мы выплыли из Китового Киля вчера с рассветом. И идти на северо-северо-восток нам предстояло четыре дня. Первый день было здорово. Мы всей бандой — так Шон обозвал нашу компанию: Аскани, Лива, Кая и меня — носились по кораблю, рассматривая снасти, выспрашивая у команды название разных верёвок, балок, парусов, узлов… Даже карабкались на мачты. Но сегодня мне было паршиво. Вид качающейся палубы вызывал тошноту, есть не хотелось вовсе…

— Кузнечик, взлети над палубой на пару локтей — прекратишь мотаться вверх-вниз, как щепка в прибое, и мутить перестанет. Слушай дальше. Ведь ты в курсе, насколько я востребован — так сказать, в каждой имперской бочке затычка. Но вот сейчас я взял отпуск на недельку… и что произойдёт? Правильно, абсолютно ничего. Будут решать проблемы как-то по-другому, как было до меня, как будет после меня. Или более яркий пример — Императрица Рамин, на которую все молятся до сих пор богам на зависть. Разогнала орков, остановила набеги викингов, заложила несколько новых городов, основала Магическую Академию в Галарэне… и вот её нет уже пятьсот лет. И что, Империя рухнула?

Я уставилась на Шона, пытаясь понять, куда тот гнёт. Сейчас наставник выглядел непривычно — белобрысый, лицо другое, чем-то похожее на Кираново, глаза не карие, а серо-зелёные, с рыжеватыми ресницами. Даже волоски на костистых запястьях из тёмных стали светлыми. И одет Шон был не в привычную чёрную мантию, а в обычное платье — синие штаны с белой рубахой, чёрный кожаный дублет, сбоку прицеплен меч. Вроде он, а вроде и не он… Но зачем Шон так поступил, я понимала. Если всплывёт, что в викинговской гадючьей яме сидел придворный маг Императрицы Астер, хорошо от этого никому не будет. А на корабле несколько десятков человек, и не факт, что все умеют держать язык за зубами…

— Я веду к тому, что не переоценивай собственного значения. Если кто-то начнёт толкать тебя на необратимый поступок, внушая, что справишься только ты, — не верь. Мол, сиганёшь вниз головой с утёса, или шагнёшь в жерло вулкана, или сотворишь что-нибудь ещё эдакое офигительно-фатально-неконструктивное — и спасёшь мир — не поддавайся! Шли всех лесом, а сама зови меня. Поняла?

Кивнула. С чего Шона понесло на нравоучения, было ясно: накануне отплытия к Понехъёлду мне ночью опять привиделся Дианур. Сон был короче первого — я обросла колючками, как заправский бешеный огурец, быстрее, чем поняла, кого вижу и что, собственно говоря, делаю. Божество тут же испарилось. Но странный он какой-то… Просто поговорить ему в голову не пришло?

Мой рассказ об этом визите не понравился ни Шону, ни Асу.

— Радует, что пиетета к богам у тебя, — глаза Шона весело блеснули, — как у настоящего дракона. И, знаешь, вернёмся, начну для тебя рычать, как для Аса. Личные заморочки преходящи, зато есть у меня предчувствие, что встать на крыло как можно раньше для тебя жизненно важно.

Рычать — хорошо. А что за заморочки?

— Не бери в голову.

Не беру. Она и без того кружится…

Вообще, головная боль началась со сборов. Хорошо, что со свитой мы всё решили заранее. Шон сказал, что посоветовался с Астер, и та считает, что поскольку визит неофициальный, дружеский, можно сказать, соседский — тащить с собой, отрывая от дел, толпу народа и флотилию кораблей смысла нет. И припомнила, что присланная при Регенте к имперскому Двору делегация из Тер-Шэрранта состояла всего из четырёх человек, то бишь драконов, и никому этот минимализм не показался странным или оскорбительным. Так что если мы с Асом заявимся на одном корабле, с парой сверстников и несколькими взрослыми, среди которых будут двое магов, для статуса этого вполне довольно.

Из разумных соображений брать лишний народ тоже смысла не было. Наша и защита, и оружие — Шон с лордом Танши, которые собирались закрыть нас всех щитами и не спускать глаз. И чем больше людей нас бы сопровождало, тем сильнее Шону и Лиху пришлось бы распылять внимание.

С подарками оказалось сложнее. Я о них вообще не подумала. Наверное, потому, что опыта хождения по гостям в моей жизни не было вовсе. Но оказалось, что раз плывём на праздник, — полагается чем-то порадовать хозяина. А чем? Я предложила лекарственные травы, потому что они — редкие и полезные, и ковры из Нарса — потому что те очень понравились мне самой. Ас вздохнул и объяснил, что не пойдёт. Викинги ценят доблесть, хворями они не озабочены. А ещё — это же не посольство на имперском уровне — значит, нужно взять что-то именно из нашего герцогства.

В итоге в трюме «Прыгающей камбалы» оказались: пять бочонков можжевеловой настойки такой крепости, что жидкость полыхала синим огнём, а глотнувший эту жуть тоже начинал выдыхать пламя, аки заправский дракон. Десять бочек погабаритнее пшеничной водки. Копчёная пряная оленина — надо думать, закуска. Шкура гигантского чёрного пещерного медведя, убитого этой зимой патрулём в горах. Со шкурой в комплекте шло ожерелье из медвежьих же зубов и когтей впечатляющего размера. И, наконец, богато украшенные серебром с бирюзой — этот камень викинги почему-то любили особо, может, за «морской» цвет — щит и боевая кираса, сделанные из панцирей каменных собачек. Ас уверял, что из тех самых, которых мы уложили прошлым летом в горах. Броня из шкур горных иммунных к магии тварей была намного легче металлической, а по прочности не уступала лучшей стали. И, несомненно, на островах была запредельной редкостью. Бирюзу же, оказывается, добывали гномы у южных границ герцогства Сайгирн. Так что наши подарки должны были оценить.

И был ещё нюанс. Или урок, это уж как посмотреть. Когда я, разохотившись, захотела взять что-нибудь ещё, Аскани покачал головой. Хватит. Мы нужны викингам больше, чем они нам. А если привезти слишком много, станет похоже на задабривание и заискивание. Словно это не подарки, а дань.

Надеюсь, нам в ответ не подарят мамонтов.

Я, воспользовавшись советом Шона, взлетела, и тошнота и впрямь отступила. Учитель сказал, что в любом случае я бы скоро привыкла, а когда стану драконом, мне уже никакая морская болезнь страшна не будет.

Аскани, кстати, воспринял плаванье совершенно нормально — возможно, сыграла роль эльфийская кровь — ни зелёной физиономии, ни подкашивающихся ног. И Лив тоже. Выяснилось, что дядя Рыжика занимается ловом трески и камбалы, потому на морскую болезнь у Лива иммунитет с детства. Может, и вело когда-то — но он такого не припомнит. Зато сухопутный до сей поры Кай страдал вместе со мной. Но старался держаться. И даже опекать меня, спрашивая по три раза в час, не принести ли тайры или плащ от ветра, не отвести ли в каюту, не почитать ли мне вслух книжку… Я чувствовала себя неуютно от его заботы. Вроде, и ругать не за что — человек хочет сделать тебе приятное. Но тяготило ужасно. А ещё Кай единственный в нашей компании не знал, кто такой Шон. И говорить мы ему не собирались — нормальных ментальных щитов нет, зато есть куча дум о том, откуда взять деньги на новые платья сёстрам.

Вместе с аппетитом вернулось любопытство. Не знаю, понадобится ли мне это когда-нибудь, но я тоже с интересом слушала объяснения нашего капитана, Тарина тер Йоста по прозвищу Булинь, о назначении разных снастей, в том числе того самого булиня, [9'порядке вахт и прокладке курса. Собственно, с ориентацией по сторонам света у нас, как у всех магов, проблем не было — мы чувствовали, где север, а где юг. Но как засечь направление по солнцу или звёздам и вычислить точное местоположение корабля в казавшемся бескрайним океане, я до сих пор не знала.

Я спросила лорда Тарина, почему тот плавает, возит пассажиров и грузы, даже при случае не брезгует ловом рыбы?

Капитан почесал забавно подстриженную прямоугольником бороду квадратной мозолистой ладонью, серые глаза улыбнулись:

— Я — младший сын младшего сына. Моей части наследства хватило бы на двухвёсельную шлюпку, не больше. Так что выбор был прост — или сидеть у родичей на шее, или податься в армию, или в море. Я выбрал море и не пожалел об этом ни разу. Сначала ходил юнгой, потом помощником капитана — грамотность помогла. Потом капитаном на чужом корабле. А теперь вот свой заимел. Сыновья подрастут, научу всему, что сам знаю, и тоже куплю им по шхуне. Теперь у меня денег хватит.