– Заедь, Сережа. Ты же знаешь, она никому ничего не рассказывает. Все в себе держит. А так и до…

– До сердечного приступа недалеко. Я помню. Все мам. Пока.

Убрал телефон в карман и тяжело вздохнул. Представляю, каково сейчас сестре. Точнее, если быть точным, совсем не представляю. Надо знать Лильку: рациональную, вечно скрытную, с нордическим, как говорят, характером. И вот она влюбилась по уши в говнюка. Так часто бывает. Хорошие девочки ищут не таких же хороших мальчиков, а ровно обратного. Чего им не хватает – остается загадкой. Простую истину, что любить надо только тех, кто любит тебя, некоторые не понимают и до конца своей жизни. А потом плохой мальчик проявляет себя. И начинаются слезы, сопли, страдания.

У нас до этого не дошло. Добрый и, наверное, жестокий брат сыграл на опережение. Однако от этого Лильке сейчас не легче. Завтра перед общиной надо действительно заскочить и подобрать слова. Ох, нет ничего хуже, чем утешать или желать что-нибудь на день рождения. Я подпер щеку кулаком и уставился в окно.

Как и предполагалось, встали мы на мосту. Точнее, принялись очень медленно ползти. Но это еще ничего, жить можно. Вот пару часов назад мы бы здесь оказались заперты наглухо.

– Двадцать часов тридцати минут в Нижнем Новгороде. В студии Яков…

– А можно новости послушать? – увидел я, что водитель собирается переключить.

– Конечно, – кивнул таксист.

Нет, я не стал внезапно любить нашу провинциальную журналистику. Просто в груди кольнуло и родилась необъяснимая тревога. А с недавних пор интуиции я начал как-то больше доверять.

– Полиция продолжает разыскивать свидетелей многочисленной уличной драки произошедшей в Ленинском районе. По свидетельствам камер наружного наблюдения, около полутор десятка мужчин без каких-то видимых причин набросились на проходищих мимо жителей. Последние получили легкие повреждения, но от медицинской помощи отказались. Всех, кто что-либо видел…

От медицинской помощи отказались? Почему у меня такое стойкое ощущение, что это были не простые жители, а Ищущие? И кто это мог напасть на Игроков? Да еще организованно. Ох, какое плохое предчувствие. А ведь Ленинский район это именно там, где у Видящих новая резиденция? Неужели и до нас уже докатились боевые действия?

Вопросы, вопросы, вопросы. Надо будет наведаться к новым приятелям. К тому же, я там вроде не последний человек. Спросить, что да как. А то как бы войну не проспать. Внутри родилось какое-то гадливое чувство. И я понял. Вот ее я точно не пропущу.

Я практически не опоздал. Ну разве что на десять минут. Рассчитался с таксистом, позвонил в домофон, поднялся на нужный этаж. Открыла насупленная Юлька. Я чуть не рассмеялся, ну вот бывают люди, которым не идет быть серьезными.

– Папа уже два раза засыпал, – с укором сказала она, – и мама волнуется. Спрашивает, что за работа у тебя такая ненормированная. И действительно…

– Да там жесть в области, – махнул рукой я, разуваясь.

– Сергей, здравствуй, – выскочила тетя Вера, – ты прям с работы? Ну заходи.

В комнате скрипнул диван и в проеме появился чуть потрепанный Константин Игоревич. Видимо, действительно задремал под негромкий бубнеж телевизора. Мы обменялись рукопожатиями, и я отправился в ванную.

– Вот это полотенце для рук возьми, – появилась Юлька.

Я попытался ее поцеловать, но она увернулась. И демонстративно протянула полотенце. Мол, сердится еще. Закончив водные процедуры, я прошел в самую большую комнату, где и был разложен стол. Да, давненько ждут, оливье чуть заветрился, а сельдь под шубой кто-то уже продегустировал. И развернул начатым краем к фруктовнице. Хе, я бы сам так сделал.

– Я манты поставила, – вернулась из кухни в комнату тетя Вера, – Сергей, ты пока салаты накладывай.

Меня второй раз уговаривать не пришлось. Учитывая, что завтракал я утром, а в обед устроил отличную чистку желудка, поесть сейчас было самое то. Я даже удивился, как на моей тарелке поместились оливье, «подшуба», холодец, корейская морковь и колбасная нарезка. Константин Сергеевич поднял перед собой бутылку водки и жестом показал на меня. Не остановило даже, что алкоголь оказался каким-то совсем дешевеньким. Сам виноват, лапоть, приперся в гости с пустыми руками. Но я все же кивнул в знак согласия.

Спустя минут десять и три стопки я тяжело отодвинулся от стола. Жить, как говорится, хорошо, а хорошо жить – еще лучше. Может и прав Охотник, найдя себе обычную жену? И не стоят все эти миры и игровые приключения банального человеческого счастья? Притопал домой, жена поцеловала, борщ налила, сидит на кухне, рассказывает, как день прошел.

– Серега, у тебя там пульт под рукой, сделай чуть погромче. Новости.

– Костя, у нас вообще-то гости.

– Да это же итоговые!

– Давайте посмотрим, – предложил я, – тоже интересно.

Прислушался к Интуиции – молчок. Собственно, я проглядел в телефоне ленту, пока ехали, но там ничего важного не писали. Про рост доллара, про то, что мы к этому росту морально готовы и еще немного про какую-то звезду, которая после долгих лет совместного брака развелась с другой звездой. То есть, полный информационный вакуум.

И итоговые вести не принесли пищи для размышлений. Президент на совещании, президент посетил завод, премьер-министр отругал чиновников за неисполнение указов президента, в сочинском зоопарке родились лигрята. И никаких терактов или стихийных бедствий. Хотите сказать, что Всадники осознали свою вину, меру, степень, глубину и решили начать новую жизнь? Вот не верю.

Тогда что? Нет ничего хуже врага, который затаился. Не люблю хитрых людей, потому что они всегда сильнее меня-простодыры. А Всадники не просто хитрые, они еще и матерые, опытные Игроки. Существа, которые, сдается мне, научились ждать. И как вот с таким настроением в Элизий сваливать?

– Вот, манты, – поставила тетя Вера на стол дымящееся блюдо.

Я взял два и принялся без аппетита жевать. Нет, не то чтобы Сережа давно испорчен Лаптем в плане еды. Было вкусно. Просто, во-первых, я успел нажраться, а во-вторых, накрутил себя мыслями, что опять ничего не понимаю о происходящем вокруг. И аппетит как-то сразу пропал.

– Вкусно?

– Очень, – попытался улыбнуться я.

– Ну я тебе тогда с собой положу. Живешь ты один, готовить некогда. И салатика еще. Какой тебе понравился больше.

Я уныло ткнул в «селедку под шубой». Представляю физиономию домового, когда он обнаружит гостинец. Как бы не выгнал. Хотя, чего это я. Мой дом вообще-то. Хочу – чебуреки на улице ем и домой приношу.

Колеблясь между степенями приличия – чтобы не засиживаться и не уходить рано – еще минут пятнадцать посмотрел телевизор под комментарии Константина Игоревича и начал собираться. По общему настроению, отеческому похлопыванию по плечу, поцелую в лоб от возможной будущей тещи, я вдруг осознал, что меня давно уже женили. Сам не заметил, как крепко взяли в оборот. Что дальше?

Если честно, думать было страшно. Поэтому я аккуратно и довольно целомудренно чмокнул Юльку в щеку и вышел из квартиры. Тем более, что таксист уже пять минут ожидал внизу. Вот что страшнее: украсть камень у архалусов или жениться? Явного ответа пока не было.

Задумчивый, в полудреме я доехал до своей пока еще холостяцкой крепости. Расплатился и хотел уже юркнуть в подъезд, как вдруг замер. Что-то было не так. Точнее, вокруг до фига чего было не так. Во-первых, скамейка, на которой обычно дежурил Петр Сергеевич – сломана. Ровно в середине. Будто на нее сел любитель чипсов с парой центнеров лишнего веса.

Фонарь, что должен гореть – разбит. Я неосторожно наступил на остатки стекла и оно захрустело под сапогами. Но вишенкой на торте оказались два полицейских уазика припаркованные на заснеженном газоне. Судя по фигурам в подъезде и громким разговорам, там сейчас и шло главное веселье.

Я дрожащими от нетерпения пальцами вытащил ключи и открыл домофонную дверь. Поднялся всего лишь на один пролет и тут же был остановлен доблестным сержантом – долговязым парнем младше меня, на котором форма висела мешком.